Надежда Волгина - Иван-да-Марья [СИ]

— Глеб, — позвала Маша. — Посмотри на меня, пожалуйста.

Он нехотя перевел на нее взгляд.

— Почему ты не сказал, что меня искали?

— А чего ты так раскипятилась? Это для тебя так важно? — Глеб нахмурился, и во взгляде его появилась злость.

И тут Маша поняла, что Глеб это не просто Глеб — хороший друг. Он имеет на нее виды, как мужчина. Поражало только, что раньше она этого не замечала или не хотела замечать. А может, он до поры до времени сдерживал свои чувства. В любом случае теперь уже поздно что-то менять. Дело сделано, и, наверное, так лучше и проще для всех. Не чувствовала она, что отношения с Иваном могут продолжиться. Несмотря на тоску и постоянные мысли о нем, Маша понимала простую вещь — он мелькнул в ее жизни, как эпизод, хоть и очень приятный.

Она хотела спросить, что Глеб сказал ему? А потом решила, что теперь это неважно, нужно просто научиться с этим жить.

— Ладно, проехали, — тряхнула она головой.

Глеб удовлетворенно хмыкнул, и Маша почувствовала новый приступ раздражения. Он еще и радуется, что поступил подло!

— Ты извини, мне нужно работать, — твердо произнесла она. — Закончишь тут без меня? — И не дожидаясь ответа, направилась к рабочему столу, так и не притронувшись к кофе.

Глеб понял ее правильно, потому что молча отодвинул чашку, встал из-за стола и покинул кабинет. Вот и ладненько! Так лучше для всех. Иначе, дальнейший разговор мог привести к ссоре, и ничего хорошего из нее не вытекло бы.

Ветерок уютно шелестел в камышах, с озера тянуло прохладой и запахом водорослей. Солнце палило нещадно, пришлось накрыть лицо кепкой, чтоб оно не обгорело. Колька рядом играл в песке, роя его лопаткой и поливая водой из ведерка.

— Ляпотаааа, — протянула Тома, переворачиваясь на живот. — Не хуже моря, хоть и болото.

Маша с Томой уже час, как загорали, обмазавшись защитным кремом. К тому времени подруга успела обгореть и облезть на морском побережье, откуда недавно вернулась. Маша взглянула на Колю. Вот кому все нипочем, черный, как негритенок. Он унаследовал смуглую кожу отца, а на морском солнце она и вовсе стала темно-бронзовой. Белокожей Тамаре повезло меньше, она моментально обгорала, потом вечер отлеживалась с температурой, а чуть позже начинала облезать крупными лохмотьями.

— Наверное, опять сгорю, — философски протянула подруга, подставляя солнцу правый бок, словно хотела и его спалить непременно.

— Так давай откроем зонт, — предложила Маша, кивнув на это приспособление от солнца, валяющееся рядом.

— Вот еще! — возмутилась Тома. — Загорать под зонтом? Я так не умею.

— Железная логика! — рассмеялась Маша. В этом была вся Тома — в противоречивости и нелогичности, но при этом жутко любящая близких людей и добрая. Маше подруга тоже была по-настоящему дорога, она ценила их дружбу.

— Слушай меня внимательно, — Тома облокотилась не покрывало и нависла над Машей. — В следующую пятницу в филармонии состоится конференция врачей. Я хочу, чтобы ты тоже там поприсутствовала.

— Зачем? Я же ветеринар.

Чего это ей взбрело в голову звать Машу на профессиональную конференцию.

— Да я тебе не лекции предлагаю слушать, а пойти на торжественный банкет по окончании конференции.

— Зачем?

— Чего заладила, зачем, зачем… — возмутилась Тома. — Надо! Надоело мне смотреть, как ты киснешь. Хочу познакомить тебя с потрясающим мужчиной и завидным холостяком.

— Томик, прекрати, а? — притворно — ласково произнесла Маша. — Не нужно меня ни с кем знакомить.

— Откуда ты можешь знать, нужно или нет? Ты же прокисаешь тут в одиночестве, как… как тина в этом болоте. — Она кивнула на озеро. — В общем, я даже не спрашиваю, хочешь ты или нет. Есть такое слово «надо»! Пригласительный лишний у меня есть. От тебя требуется только одеться поприличнее и явиться в филармонию к семи часам. Я тебя там встречу. А ночевать останешься у меня, даже не думай ехать на ночь глядя в свою тьмутаракань.

Ну, что тут скажешь? Если Тома вбила себе в голову, что пора Машу с кем-то свести, и даже нашла подходящую кандидатуру, то теперь ее не переубедить, легче подчиниться. Кроме того, Маша поняла, что ей нужно развеяться, мысли об Иване не давали покоя. А, как известно, клин клином вышибают. Так что, может Тома права, и ей пора с кем-нибудь познакомиться.

С тяжелым сердцем Иван покидал поселок. После того, как не застал Машу на работе, а познакомился со злобной обезьяной с голосом Левитана, как окрестил про себя Глеба, он направился к ее коттеджу. С полчаса топтался возле двери, периодически втапливая кнопку звонка и прислушиваясь, как по дому разносится мелодичная трель. Звонка после десятого, понял, что открывать ему не собираются. Ничего не оставалось, как вернуться в гостиницу, собрать вещи и своего златокудрого друга и отправляться восвояси.

Еще прошлой ночью, покидая ее дом, он понял, что завоевать эту женщину будет не так-то просто. Но он даже не предполагал, что она элементарно не захочет видеть его на следующий день. И это было не поражение, сдаваться так просто Иван не собирался. Он планировал завоевать свою Марью, оставалось определиться, как именно это сделать?

Уже на середине обратного пути он понял, что даже не взял у нее номер телефона. Хотя, разве можно решать такие вопросы по телефону. Нужно видеть ее глаза, читать эмоции, чтобы найти те самые слова. Она должна узнать о его чувствах не на расстоянии, слушая голос, искажаемый аппаратом связи. Она тоже должна видеть его глаза, через которые сможет заглянуть в сердце и понять всю силу его любви.

Иван решил, что поедет к ней завтра, после работы. Если записавшихся на прием будет не много, то можно раньше уйти, не дожидаться вечера. Приехать к ней, позвать на прогулку с Лордом и поговорить. Он даже себе не признавался, как боится увидеть в ее глазах отчуждение. Надеялся, что присутствие Лорда смягчит недоверие. Хотя, представив себе, как встречает ее после работы, не мог придумать, что скажет первым. Сомнения вдруг одолели, а правильно ли он делает, что так торопит события? Не нужно ли им обоим время, чтобы подумать? Он знал, что эта женщина нужна ему, но не ошибался ли в характере желаемых отношений? Готов ли он связать с кем-то свою жизнь?

Весь вечер Иван бесцельно бродил по квартире. Не читать, не смотреть телевизор не мог. Долго гулял с Лордом, пока не стемнело и не захотелось спать.

Ночью позвонила сестра. Иван не сразу понял, о чем она говорит и почему плачет в трубку? Мама? Что с мамой?

— Она в больнице, — плакала сестра в трубку. — Инсульт с частичным параличом. Врачи не дают никаких гарантий. Вань… ты приезжай, а? Вдруг ей осталось совсем недолго? Папу поддержишь, ему так плохо… — и опять зарыдала.

Ивана словно обдало кипятком. Не увидеть больше никогда маму живой?! Сразу же после разговора с сестрой он набрал номер начальника, отпросился на несколько дней. Сказал только, что по семейным обстоятельствам. Вдаваться в подробности было самому страшно. Он даже мысли не допускал, что мама может умереть.