Джессика Гилмор - Любовь со второго взгляда

Гаэль взял ее за руку и развернул к себе лицом.

– Значит, после встречи со мной ты изменила свой взгляд на вещи?

От прикосновений Гаэля по руке Хоуп побежали мурашки.

– Да, я словно увидела себя со стороны. Когда я была секретарем Кита, то просто обожала свою работу. Потому что без памяти влюбилась в него. А он меня попросту не замечал. Что и неудивительно. В самом деле, какому мужчине понравится женщина в мешковатых свитерах и которая к тому же целиком и полностью поглощена заботами о своей младшей сестре?

Двое официантов, которые переносили куда-то деревянный столик, попросили Гаэля и Хоуп посторониться.

– Нам пора, – заметил Гаэль. – Ты не зайдешь ко мне? – спросил он, когда они сели в такси. – У меня в холодильнике есть бутылка белого вина – того, которое ты любишь. Я бы хотел немного выпить, чтобы прийти в себя после сегодняшнего суматошного дня.

– Хорошо, – согласилась она.

Всю дорогу они молчали, а когда оказались в вестибюле дома Гаэля, Хоуп охватило странное чувство. В последний раз она была здесь три дня назад. Но ей казалось, что она покинула этот дом давным-давно и все это время скиталась на чужбине, печальная и одинокая.

– Выпьешь со мной? – спросил Гаэль, когда они поднялись на лифте и оказались в студии.

Хоуп кивнула.

Они прошли на кухню, потому что в комнате сидеть было не на чем.

– За новую жизнь, – беря в руку бокал, провозгласила Хоуп. – За мое путешествие и твою выставку.

– Когда ты уезжаешь? Через месяц?

Хоуп некоторое время молчала, осторожно пригубив вина, пробуя его на вкус. Оно оказалось удивительным!

– Нет, я уезжаю на следующей неделе.

– На следующей неделе? – Голос его дрогнул. – Но ведь тебе предстоит решить вопрос с багажом и разработать маршрут.

– Нет, мне не нужно будет думать об этом. Вопрос с маршрутом и моим багажом решат работники туристического агентства. Правда, мне нужно будет уладить кое-какие дела перед вылетом, но не думаю, что это займет больше двух дней. Мэддисон прилетит в Нью-Йорк уже после моего отъезда. Ей нужно забрать кое-какие вещи из моей квартиры. Ведь раньше она принадлежала ей.

Как ни странно, Хоуп было жаль, что они с Мэддисон никогда больше не увидятся. Ей было бы интересно посмотреть, насколько отношения с Китом изменили эту взбалмошную американку.

– Я полечу первым классом. Никогда не думала, что сестра сможет сделать мне такой шикарный подарок.

– В этом нет ничего удивительного. Фэйт по-настоящему любит тебя, Хоуп, – заметил художник.

– Впервые за эти девять лет я чувствую себя свободной. А благодаря нашей встрече моя ненависть к себе немного поутихла. Спасибо тебе.

– Жаль, что ты не сможешь прийти на мою выставку.

Хоуп с удивлением на него посмотрела. Интересно, он говорит искренне?

– Не беспокойся, я не стану выставлять твой портрет.

Хоуп не могла поверить, ей показалось, что она ослышалась.

– Но ведь ты говорил, что эта картина – твоя лучшая работа.

– Я написал девятнадцать картин. И каждая из них по-своему хороша. Никто ведь не знает, что изначально я планировал выставить двадцать полотен. Не думаю, что когда-нибудь мне удастся нарисовать такую же талантливую картину, как твой портрет. И все же выставлять ее не буду. Ведь ты не хочешь, чтобы твой портрет увидели посторонние люди.

Хоуп была потрясена его решением и тем, что он поступает так ради нее. Она не знала, что сказать. Его благородство и деликатность ее поразили. Она встала и направилась к двери.

Некоторое время она задумчиво смотрела на картину, накрытую тканью. А потом, сделав глубокий вдох, откинула покрывало и взглянула на холст.

Теперь, во второй раз, Хоуп уже спокойнее смотрела на свой портрет. Она немного сожалела, что так редко занималась аэробикой и ее тело выглядит слишком мягким. Зато груди по-настоящему красивые, налитые, округлые. Правда, когда взгляд ее упал на шрамы, она до крови закусила губу. Ей и сейчас тяжело было вспоминать, как она резала себя бритвой, переживая ненависть к себе, боль и стыд.

Хоуп перевела взгляд на лицо, запечатленное на полотне с ужасающей точностью. Грустное, смущенное, потерянное. На какой-то момент она почувствовала обиду и досаду на художника. Но потом поняла, что не права. Разве он виноват в том, что девушка, которую он изобразил, не умеет радоваться жизни, чувствует постоянный страх перед внешним миром и все это отражается на ее лице? Но теперь все будет по-другому.

– Но я хочу, чтобы ты показал эту картину людям, – заявила Хоуп. Гаэль стоял у двери и задумчиво наблюдал за своей бывшей возлюбленной. – Возможно, когда-нибудь ты напишешь другую картину, на которой я буду улыбаться.

– Не сомневаюсь, что так оно и будет, – поспешил заверить ее Гаэль.

Она повернулась к нему. В его глазах она увидела вожделение. И только теперь поняла, что испытывает то же самое чувство. Ей с самого утра хотелось прикоснуться к Гаэлю, обнять его. Но теперь ее желания стали более дерзкими и смелыми. Ей захотелось заняться с ним любовью. Забыть обо всем на свете и вновь почувствовать себя любимой и желанной.

– В субботу я опять буду подружкой невесты, а ты заботливым старшим братом, – со смехом произнесла Хоуп.

Эти слова почему-то еще больше усилили вожделение Гаэля.

– Я об этом помню, – отозвался он.

– В воскресенье мне нужно будет помочь Фэйт собрать вещи. Ведь они с Хантером отправляются в свадебное путешествие. А в понедельник и вторник я должна буду уладить все свои дела, перед тем как покинуть Нью-Йорк.

Гаэль шагнул к ней.

– Почему ты это говоришь? – спросил он.

Хоуп набрала в грудь побольше воздуха. Ей очень трудно было преодолеть природную робость и стеснительность и признаться Гаэлю в том, какие желания ее обуревают.

– Сегодня мы в последний раз можем побыть собой. Художником и натурщицей. Забыть обо всем, как мы это делали, когда катались на карусели или слушали истории о чужих грехах в странном маленьком театре.

– В последний раз?

Она кивнула.

Лицо Гаэля озарила улыбка.

– Так давай сделаем это прямо сейчас, – предложила Хоуп.

Утреннее солнце заливало комнату нежным розовым светом. После непродолжительного сна Гаэль, как это ни странно, чувствовал себя свежим и бодрым. Он задумчиво смотрел на спящую возлюбленную. В лучах утреннего солнца тело ее казалось золотистым, а темные волосы отливали рыжим.

Уже очень давно Гаэль не испытывал такой радости, как в это раннее сентябрьское утро. Он нежно провел рукой по груди Хоуп. «Какая нежная и шелковистая у нее кожа», – подумал он. Но скоро им предстоит расстаться навсегда. Они встретятся на вечеринке Мисти, а потом каждый пойдет своим путем. Настроение у него сразу испортилось. Он и сам до конца не мог понять почему. Ведь все складывается как нельзя лучше. Они расстались на жизнеутверждающей ноте. Откуда тогда эта тоска?