Кэрол Маринелли - Цена страсти шейха [litres]

– Я могу сделать макияж сама, но мне хотелось бы, чтобы маме сделали прическу и… мне нужно найти платье. – Она запаниковала.

– Займись платьем и повеселись, а я займусь остальным.

– А цветы?

– Иди.

– Ты правда оставишь все это на него? – Стелла не позаботилась о том, чтобы понизить голос.

– Стелла. Я позабочусь обо всем. – Он улыбнулся так, что стало понятно: беспокоиться больше не о чем.

Халид остался вместе с малышом, а женщины поспешили с бриллиантовой картой, полной денег. Обри выбрала кипенно-белое платье, такое длинное, что даже на каблуках подол доставал до пола.

– Ты удивительно красива. – У мамы в глазах стояли слезы. – Обри, я так счастлива за тебя. Ты заслуживаешь этого.

– Как и ты. – Они обнялись. Обри теперь гораздо лучше понимала маму.

Впервые со времени пожара волосы Стеллы привели в порядок, умело прикрыв самые жуткие шрамы. Затем колорист занялся шевелюрой тети Кармель, в чьих рыжих прядях все заметнее проступала седина. А затем настал черед Обри, которая решила поднять волосы наверх, чтобы они открывали шею с вернувшейся на место цепочкой, и выпустить несколько локонов. У них оставалось меньше часа, когда в дверь номера отеля постучали, и Обри увидела улыбающуюся Ванду – мастера, которая помогла ей в Нью-Йорке.

– Королевские апартаменты. – Девушка затанцевала в коридоре.

Бренди сказала, что займется цветами, но букет пионов нежно-белых и кремово-розовых оттенков подсказал Обри, что их выбирал Халид. Такие же оттенки были на ужине в Нью-Йорке, когда они встретились и впервые познали друг друга.

– Ты покоришь его заново. – С этими словами Ванда принялась за дело.

Стелла работала в этом отеле каждый день, а Обри появлялась время от времени. Но она не могла представить, что однажды будет выходить здесь замуж.

Никогда не думала, что будет окружена семьей и друзьями и что великолепный принц будет ждать ее с их сыном на руках. В одеждах цвета розового золота Халид казался еще более красивым, а Ааяз в темно-синем костюме выглядел таким очаровательным, что Обри пришлось покрепче вцепиться в руку матери, чтобы не броситься к ним сломя голову.

– Не спеши. Насладись моментом.

Обри гордилась мамой. Стелла мечтала об этом дне для себя, но так радовалась ему в жизни дочери. Даже сиблинги Халида успели на торжество и теперь широко улыбались ей. А Бренди с подружками пели The Wonder of you.

И она заплакала. Это была идеальная песня, особенно в исполнении близких друзей. Она потянулась к Халиду и дотронулась до его руки. Этот человек однажды станет королем.

– Ты выбрал песню?

– Я принял предложение Бренди.

Она была благодарна ему за это. Загорелся огромный экран, и она осознала, какую работу проделали Халид и его слуги, организовав прямую трансляцию во дворец. Казалось, что они стоят прямо там, можно было даже услышать крики толпы, приветствующей своего принца и его невесту. Королевская свадьба в таком месте? Сложно представить, но у них получилось, и получилось идеально. Он любил ее, каждую ее черту, и когда старейшины обратились к семье, Лейша шепотом перевела с арабского слова, произносимые не одно столетие.

Всю свою жизнь Халид ничего не хотел.

Кроме любви.

Всю свою жизнь Обри хотела всего.

Кроме любви.

Халид надел кольцо и браслет с цветочным узором. И когда он заговорил, его слова были взвешенны и просты:

– Обри, я позабочусь о тебе. Я протягиваю тебе мою любовь. – Последнее было отступлением от протокола.

Критики могли бы обвинить его в недостаточной эмоциональности, но они не знали Халида.

– Халид, я принимаю твою любовь. – Обри посмотрела на их сплетенные руки и медленно выдохнула. Они официально поженились.

Когда они покинули место бракосочетания, в Лас-Вегасе все еще было утро, а в Аль-Захане наступила ночь, но это не имело значения. Торжество продолжалось. Отмечали не только свадьбу любимого принца, но и рождение нового, принца Ааяза. Он лежал в роскошном номере, за ним смотрели любимые бабушка и тетя Кармель, а Халид и Обри наконец остались вдвоем.

Он медленно раздел ее, дав роскошному белому платью скользнуть на пол. Она почувствовала себя очень невысокой, когда сняла каблуки и встретилась с Халидом лицом к лицу. Наконец он обнажился.

– Я была на грани того, чтобы согласиться стать твоей фавориткой. – Она покраснела от стыда за свою слабость, прикоснулась рукой к его груди.

Он притянул ее, поцеловал дрожащий рот и увлек на широкую кровать. Обри утонула в ней, ей словно больше не нужно было дышать.

Он целовал ее шею, кулон, грудь, живот, пока не скользнул пальцами в интимную зону.

– Ты едва не согласилась стать моей любовницей?

– Да…

– Едва? – Халид вдавил ее в кровать своим прекрасным телом. – Едва не согласилась жить в пустыне и регулярно заниматься со мной любовью?

– Да. – Обри и сама не понимала, как смогла отказаться.

– Ты всегда будешь моей избранной.

Теперь это звучало по-другому.

– Единственной.

Да. Она знала, что так и есть.

– Скучаешь по нему?

Обри периодически задавала этот вопрос, но Халид предпочитал на него не отвечать. Но она не могла не думать об этом – особенно сегодня, когда солнце высоко стояло в голубом небе Аль-Захана и их ждала церемония коронования. Скучает ли он по отцу?

Они находились на сотом этаже, и сложно было даже помыслить это. Обри посмотрела на Халида, который держал их новорожденную малышку и пятнадцатимесячного Ааяза. С появлением малютки он стал казаться огромным, но Халид легко держал их обоих. Он молча смотрел на океан и огромные яхты, на землю, где, наконец, кроме обычаев начали править и люди. Конечно, на появление моста потребуются годы, но строители уже прибыли на место. Сегодня королева с мужем нанесут личный визит Обри – они настолько не чаяли в ней души, что не могли дождаться официального. Халид знал, что в своей игре он не рисковал своим народом. Королева в любом случае была бы лучше принца, ожидающего трона от озлобленного короля.

И держа на руках Ааяза, он не мог не думать – как отец оставался равнодушным к этой невинной ноше? Он перевел взгляд на свою новорожденную дочь, всего четырех часов от роду, с невероятно длинными пальцами, сплющенным носом и розовым словно бутон ртом.

Он уже полюбил каждую ее черточку. Как мог король не хотеть лучшего для людей, которых любил?

Все было не так просто. Втайне Халиду было сложно со Стеллой – и чем дольше, тем сложнее. Но он старался увидеть что-то хорошее в женщине, которая была матерью его возлюбленной. Теперь Стелла жила в роскошных апартаментах, о ней позаботились лучшие хирурги, и они с Кармель вспоминали былые дни. Сперва он сделал это ради Обри, но сейчас… Ему просто было не все равно. Халид даже улыбнулся, когда Стелла вошла без стука. Она была здесь уже две недели, ожидая появления внучки. Две недели, три дня и четырнадцать часов. Терпение, только терпение.