Джанис Мейнард - Сердцеедка на миллион долларов

— Врач говорит, что все нормально. Было небольшое кровотечение, все опасались выкидыша, но все закончилось хорошо. Доктора не могут дать тебе сильных обезболивающих из‑за ребенка, так что придется потерпеть.

Брук медленно повернула голову и оглядела палату.

— Какой сегодня день?

— Четверг. Скоро принесут ужин. Ты вчера не ела из‑за операции. Сегодня утром тебя тошнило. Врачи беспокоятся о твоем весе.

— Где Остин?

Алексис побледнела.

— Ну…

Дверь открылась, и вошла знакомая рыжеволосая женщина. Мягко улыбнулась Брук.

— Мы уже встречались. Я Одра.

— Сестра Остина.

— Да.

— Где он?

Женщины посмотрели друг на друга, потом на Брук.

— Мы точно не знаем. Он сбежал, — смущенно призналась Алексис.

Встревоженная Брук попыталась сесть на кровати.

— Что вы имеете в виду?

— Когда мы с Алексис приехали, Остин был здесь, оставался до конца операции, пока доктор не заверил нас, что с тобой все в порядке. А потом он… — Одра замялась. — Потом он ушел. Никто не знает, где он. Прости, Брук.

Вошла медсестра, чтобы провести необходимые процедуры, после которых Брук снова уснула.

А когда проснулась, инстинктивно поискала Остина глазами. Но в комнате была только Одра. Принесли ужин. Брук немного поела.

— Мой брат не отвечает на звонки. Но пока ты спала, мне передали вот это.

Простой белый конверт с именем Брук.

У нее дрожали руки, пока она открывала его.

«Дорогая Брук! Я перевез мои вещи из квартиры. Хочу, чтобы тебе там было удобно.

Пытаюсь привести мысли в порядок. Если тебе что‑нибудь понадобится, у Одры есть доступ к моим счетам. Свяжусь с тобой, как только смогу.

Брук передала письмо Одре.

— Теряюсь в догадках. Что это значит?

Она ощущала боль, растерянность, предательство.

Одра взглянула на листок и поморщилась.

— Я тоже ничего не понимаю. Вчера он был сам на себя не похож. Прости его, Брук. Я так его люблю и хочу, чтобы он был счастлив.

— Во многих песнях и стихах провозглашается, что у человека в жизни может быть только одна великая любовь.

— Это полная чушь. Остин любил Дженни, несомненно. Но с тех пор, как встретил тебя, в нем произошли изменения. Я верю, что это много значит.

— Одного желания мало.

Факты — вещь упрямая. И Остин, и Брук испытывали смешанные чувства по поводу предстоящего брака. Остин был готов помочь Брук получить наследство, но, как только ее отец смягчился, в помощи уже не было смысла.

В конце концов, свадьба не состоялась. И видимо, не состоится уже никогда. Хотя она и понимала, что это к лучшему, однако почему‑то испытывала боль.

На следующее утро Брук убедила Алексис отвезти ее домой, правда, подруга этому вовсе не обрадовалась.

— Поживи у меня, — предложила она. — У нас миллион слуг. Ты будешь выздоравливать в комфортной обстановке. Мне не хочется оставлять тебя одну.

На самом деле Брук больше всего на свете хотелось оказаться в одиночестве. Ей нужно время зализать раны и спланировать дальнейшую жизнь.

— Все будет хорошо, — настаивала она. — Доктор сказал, что я могу ни в чем не ограничивать себя. Покрою чем‑нибудь ступени, чтобы не были такими скользкими. Мне нужно было двигаться осторожно, а я оказалась неловкой, вот и поплатилась.

— Ты очень упряма.

Брук усмехнулась, переоделась в футболку, спортивные штаны и кардиган, привезенные Алексис. Этим вещам суждено было стать основными в ее гардеробе на ближайшие месяцы.

Сейчас они с Алексис ждали медсестру, которая должна была принести документы. Одра вернулась в Джоплин вчера поздно вечером.

Остин был замечен на работе в клубе этим утром, но это единственная информация, которую Брук смогла выведать у подруги.

Она потянула нитку на свитере.

— Где мое свадебное платье? Оно испорчено?

Алексис поморщилась.

— Не буду скрывать, оно было в ужасном состоянии. Кровь. Грязь. Один или два разрыва. Но в химчистке работает просто чудесный мастер. Я отдала ему платье и пообещала пару билетов на благотворительный вечер, если он сможет сотворить магию.

— Ты не должна была этого делать.

— Для тебя, Бруки, я готова на что угодно. — Алексис мерила шагами небольшую палату. — Ты не сможешь работать в клубе следующие несколько недель, но волноваться не о чем. Я заплачу в любом случае. У тебя ведь больничный.

— Не говори ерунду. Я работаю по контракту. Больничный не был частью нашего соглашения.

Алексис глубоко задышала, ее глаза вспыхнули. В таком состоянии она стала очень похожа на своего деда.

— Это мои деньги и мое мероприятие. Я могу делать все, что захочу.

У Брук на глаза навернулись слезы. Она была подавлена, измучена и едва не потеряла всякую надежду на будущее. Ей недоставало уверенности Остина, его утешительного присутствия, поддержки. Она скучала по нему. Он как наркотик, который тело жаждет не переставая.

Алексис на ее стороне, и это многое значит.

— Спасибо тебе. По крайней мере, сломана левая рука. Я могу работать над карандашными набросками для моих росписей. Так что все сделаю.

— Ну, ладно, хватит.

Вскоре документы были заполнены, и подруги отправились в путь.

Наиболее короткий маршрут из больницы в квартиру вел мимо здания Техасского клуба скотоводов. Тем не менее Алексис объехала его за три квартала.

Брук притворилась, что не заметила. Когда они достигли улицы, где Остин арендовал дом для себя, ребенка и временной жены, она ощутила огромную печаль. Она так старалась все делать правильно. Но в последнее время ей стало казаться, что все, к чему прикасается, обращается в пепел.

Быстрее всего внутрь можно попасть через гараж. Если бы они с Остином пошли в тот день таким путем, а не по лестнице, ничего бы не случилось и она стала его женой.

Ее охватил озноб, хотя день выдался достаточно теплым. Сегодня ноябрь показывал всем свою хорошую сторону. Никто не знал, сколько это продлится. Также никто не знал, разделят ли когда‑нибудь постель Брук и Остин.

Алексис помогла ей войти и вернулась в машину забрать вещи. Тем временем Брук осмотрела дом. Остин не шутил. Все следы его присутствия действительно были стерты.

Алексис провела инспекцию в кухне.

— Основные продукты у тебя в наличии. Но я дам распоряжение привезти еще, хотя бы на несколько дней. Доктор сказал, что ты должна только отдыхать и делать легкие упражнения.

— Да, дорогая моя. Я бы обняла тебя, но не думаю, что смогу это сделать.

Алексис ухмыльнулась.

— Хорошо. Серьезно, Бруки. Обещай, что будешь писать мне сообщения в любое время дня и ночи. Я не сомкну глаз, беспокоясь о тебе.

— Клянусь. Я буду образцовой пациенткой.

— Хорошо. Мне нужно в клуб. Я пришлю обед и заеду в полдень.