Дэни Коллинз - Шантаж с оттенком страсти

— Да, — выдохнула она.

Он наклонил голову и поцеловал ее обнаженное плечо. И ее соски сразу же затвердели, а все ее тело потянулось к нему, как цветок тянется к солнцу.

Он обвил руками ее талию и, слегка покусывая, стал целовать ее шею. Она ахнула и схватила его за плечи, чтобы не потерять равновесия, а потом сама стала целовать его шею, чувствуя солоноватый вкус его кожи.

— Я испачкала помадой твой воротник, — предупредила она.

— Хорошо. — Он куснул ее за ухо, и тепло разлилось по ее телу. — Можешь ставить на мне любые отметины. — Его язык коснулся чувствительной ложбинки за ее ухом.

Ей захотелось рассмеяться от этого сумасшедшего триумфа. Это было нездорово — испытывать такой собственнический инстинкт, но она ничего не могла поделать с собой. Она хотела, чтобы весь мир знал, что он принадлежит ей. Она хотела, чтобы и он знал это. Она ухватилась за его галстук и впилась губами в его шею, ставя на нем отметину. А потом она нежно лизнула образовавшийся засос.

Он улыбнулся, а потом прижался губами к ее губам, в свою очередь стараясь дать ей понять, что она принадлежит ему. Его поцелуй не был агрессивным, но он вызвал в ней ощущение принадлежности ему.

Он поднял голову и посмотрел на нее, как варвар, оценивая попавшуюся ему добычу.

«Вот оно», — подумала она. Она отдаст свою девственность ему, и она не испытывала ни колебаний, ни сожалений. Она так долго мечтала об этом — найти мужчину, чье прикосновение заставит ее забыть обо всем. Испытать страсть, которой она не смогла бы противостоять. Это было безумием, но таким восхитительным и реальным.

Она приподнялась на цыпочки и положила ладонь ему сзади на шею, призывая его накрыть ее губы своими.

Мир застыл. У него вырвался стон. Крепкие руки обхватили Жизеллу, прижимая ее болезненно напряженные соски к его твердой груди.

Он с жадностью ласкал ее спину, одной рукой развязывая узел на ее платье, а другой поднимая шелковую ткань ее подола так, что она нежно скользнула по ее бедрам, и они оказались прижатыми к его брюкам. Она немного отстранилась, чтобы расстегнуть пуговицы на его сорочке, а потом положила ладони на мускулистую грудь, покрытую шелковыми волосками.

Он был неотразим. Великолепный, горячий и твердый. Его грудные мышцы вздрагивали от ее прикосновения, что привело ее в восторг. Она наслаждалась его реакцией, когда у него вырвался стон в ответ на ее ласки. Она поцеловала сначала один его сосок, потом другой.

Он схватил Жизеллу за волосы и приподнял ее голову, чтобы осыпать поцелуями нежную шею девушки. Его губы были горячими, и она почувствовала, как у нее дрожат колени. Она выгнула все свое тело навстречу ему, полностью сдаваясь, и прижалась своим животом к затвердевшей плоти, упиравшейся в молнию его брюк.

Он опустился на колени, и она слегка покачнулась, лишенная опоры.

Его руки стали гладить ее бедра, и он посмотрел на нее, ожидая ее реакции, чтобы убедиться, что она хочет этого.

Она хотела. Ее лоно пульсировало в предвкушении, и вся она была так разгорячена, что с трудом могла дышать.

Когда из-под ее платья показались крохотные трусики, он взглянул на тонкий кружевной шелк. Она выбрала эти кружевные трусики цвета бургундского вина для него. Это был сознательный выбор, хотя в тот момент она полностью не отдавала себе в этом отчета.

Он облизнул губы, и ее мускулы сократились от предвкушения. Ее лоно пылало, и ей казалось, что источник пульса находится там. Кейн провел пальцем по верхней части ее трусиков, от одного бедра к другому, едва касаясь ее кожи.

Она всхлипнула, замерев в ожидании и желая большего.

Он медленно стянул с нее трусики. У нее перехватило дыхание, и боль между ног усилилась.

Она с трудом дышала, думая, что должна испытывать стеснение, но чувствовала лишь восторг. Все, что она когда-либо испытывала по отношению к мужчине, усилилось в тысячи раз. Желание сводило ее с ума. Ей хотелось поторопиться, но она стояла и не шевелилась. Ей хотелось броситься к нему на шею, но она собиралась быть такой, какой он хотел ее видеть. В этот момент она была полностью в его власти и хотела, чтобы он руководил сценарием.

Он нагнул голову и поцеловал внутреннюю часть ее колена.

Она покачнулась и оперлась о его плечи.

— Прислонись к дивану, — бархатным голосом приказал он.

Она прислонилась к спинке дивана и вцепилась руками в мягкую кожу.

Кейн прижался щекой к внутренней стороне ее бедра.

— Такая мягкая, — пробормотал он.

Она умирала. Умирала от ожидания и желания.

Горячее влажное прикосновение породило в ней восхитительные чувства, и она ахнула от восторга.

Он раздвинул ее ноги и встал на колени между ними. Она оказалась как бы в ловушке, с задранной до талии юбкой, полностью открытая его взгляду и зажатая между диваном и его телом. Ее ногти чуть не разрывали мягкую кожу дивана, потому что она была словно в состоянии агонии из-за его стремления свести ее с ума.

Он не торопился и, казалось, получал такое же удовольствие, как и она, от каждой ласки. Он доводил ее до состояния крайнего возбуждения, потом останавливался, давая ей перевести дыхание, прежде чем снова начать осыпать ее ласками.

Ее ноги дрожали. Она начала двигаться в такт его ласкам, шепотом произнося его имя, потеряв голову от удовольствия. Она больше не могла терпеть.

— Я готова, — выдохнула она, зарываясь пальцами в его волосы. — Разденься. Я хочу почувствовать тебя. Сделай это.

Но он не сдвинулся с места. Одной рукой он обхватил ее за бедра, а большим пальцем другой руки стал ласкать те укромные местечки, которые уже ласкал перед этим языком.

Он довел ее до оргазма, и волны наслаждения прокатились по ее телу. Она выкрикнула его имя, полностью в его власти, стоя на ногах лишь потому, что он удерживал ее.

Она с трудом приходила в себя после перенесенного потрясения. Кейн поднялся на ноги и снял с нее платье.

Она стояла абсолютно обнаженная перед ним, лишь ее туфли оставались на ней. Он окинул ее внимательным взглядом, от напряженных сосков до плоского живота, от треугольника влажных волос до дрожавших коленей.

— Я должен надеть презерватив?

Она кивнула.

— Тогда идем в спальню.

— Я не могу идти, — шепотом призналась она.

Он подхватил ее на руки и, прижимая к своей груди, понес в свою комнату.

Кейн посадил ее на кровать и снял свою сорочку. Ей хотелось смотреть на него, но ей нужно было снять свои туфли. Ее пальцы дрожали, и это оказалось нелегким делом.

— Можешь не снимать их, — сказал Кейн, но она уже уронила туфли на пол.

Он поцеловал ее и уложил на спину, ложась всем телом на нее.

Его обнаженный торс прижался к ее груди, и она начала гладить его восхитительную кожу.