Дэни Коллинз - Шантаж с оттенком страсти

После некоторой паузы она сказала:

— Я пойду переоденусь и подправлю макияж. Нам нужно уезжать примерно через час.

По крайней мере, у нее была собственная комната. Это была комната для гостей, но она была богато обставленной, со стеклянными дверями, ведущими в роскошную ванную.

Она хотела написать Рози сообщение, но не решилась. Как она могла объяснить, что притворяется возлюбленной Кейна ради Бенни? И что все, во что они верили по отношению к бабушке, было ложью?

Она прочитала сообщение, которое Рози прислала ей несколько часов назад. Роханы ее не приняли, и сейчас она находится в поисках Виктора. Она обещала написать, если будут какие-то новости.

Жизелла отложила телефон в сторону, решив немного поддержать уверенность в себе, заставив Кейна вытаращить глаза при ее появлении.

Она выбрала очень простое красное платье миди с разрезом на подоле. Оно завязывалось у нее на спине, которая была почти обнаженной. И материал так плотно облегал ее фигуру, что она действительно выглядела потрясающе.

Она наложила тени на веки, распушила волосы и надела золотые туфли с цепочкой вокруг щиколотки и искусственными бриллиантами, которые украшали тонкие, высокие каблуки.

И только когда она спустилась в гостиную, где Кейн, переодевшийся в свежую рубашку и брюки, потягивал виски, она поняла, что не просто хотела привлечь его внимание.

Она хотела, чтобы он захотел ее.

Она никак не могла забыть их поцелуй на аукционе. Она чувствовала себя перезревшим фруктом, у которого вот-вот лопнет кожура. На ней не было бюстгальтера, и ее соски затвердели, а кровь закипела в жилах.

Она не могла понять, как пребывание в одной комнате с Кейном так быстро возбуждает ее.

Он не пошевелился, но сила взаимного притяжения повисла в воздухе.

— Я польщен. — Он лениво улыбнулся и отставил стакан в сторону.

— Я оделась так, чтобы соблазнить своего возлюбленного. Разве не это моя роль?

— Я уже соблазнен.

Она отвела глаза в сторону, смущенная тем, что достигла желаемого, и теперь не знала, что делать дальше.

Он подошел к ней, и ее пульс участился. Он дотронулся до ее подбородка, нежно приподнимая ее голову, чтобы она встретилась с ним взглядом.

Ей показалось, что пол уходит у нее из-под ног. Ее удерживал лишь его палец под ее подбородком. Выражение его лица было непроницаемым.

Хотела ли она заняться с ним сексом? Это было бы ужасной ошибкой, но она все равно этого хотела. Ее сердце так сильно стучало, что она была уверена, что он это слышал.

— Я объяснил вам мои условия, — серьезно напомнил он ей. — Вы не получите от меня серьгу. Я все равно не спущу с крючка вашего кузена и использую все имеющиеся у меня для этого средства.

— Вы очень самонадеянны. — Она тряхнула распущенными волосами. — Если бы я захотела переспать с вами — слово «если» здесь главное, желание секса должно быть взаимным, и никто не должен стараться извлечь из этого пользу.

— Безусловно, — согласился он. — Но так никогда не бывает.

— Отчего вы так циничны? — спросила она. — Да, иногда люди подводят вас. Я это знаю. Но это не значит, что все чего-то от вас хотят. Перестаньте идентифицировать меня с той женщиной, которая разочаровала вас когда-то.

Он повернулся и снова взял в руки стакан.

— Это было немного большим, чем разочарование.

— Вы любили ее?

— Я так думал.

Он улыбнулся.

— Да, я тоже когда-то был наивным и мечтал о любви. Я думал, что жена и дети дадут мне то, в чем я так нуждался. Я сделал ей предложение, и полагаю, мне следует благодарить Бога, что все не зашло так далеко. Как только она получила доступ к моему офису и моему компьютеру, она обчистила меня. Я потерял первый купленный мною дом и мои акции компании, которые я с тех пор уже вернул.

Учитывая, что у него никогда не было своего дома, тот дом, должно быть, был очень важен для него. Она испытала прилив жалости к нему и подошла ближе с выражением негодования на лице.

— Это ужасно! Правда! — воскликнула она и более мягко добавила: — Но это не значит, что все мы такие.

— То же самое было с приемными семьями, — сказал он, сделав последний глоток. — Все постоянно отнимают у тебя твое имущество. Даже социальные работники заставляли меня покидать дома без моего имущества. Я с тех пор стараюсь не обращать внимания на материальные блага, но для меня важно жить в комфорте. И меня по-прежнему приводит в ярость, если кто-то пытается отнять у меня то, что я заработал тяжелым трудом.

Вот почему он был так зол на Бенни. И смотрел на нее, так соблазнительно одетую, как на часть заговора против него.

Как она могла убедить его, что люди могут быть щедрыми и достойными доверия? Что желание и страсть — ее страсть к нему — были настоящими?

В этот момент раздался гудок.

— Машина уже здесь. — Он надел пиджак и открыл дверь.

Жизелла последовала за ним.

Кейн знал из досье, собранного на семью Жизеллы, что ее отец владеет одним из самых уважаемых рекламных агентств на Манхэттене. Он устроил в честь дня рождения жены роскошный прием, с фонтаном, из которого лилось шампанское «Дом Периньон».

Он встретил Жизеллу теплой улыбкой и пожал руку Кейну, когда она представила их друг другу.

— Я… м-м-м… я живу у Кейна, пока он в Нью-Йорке.

Ее отец нахмурился.

— Это звучит серьезно.

— Папа. — Жизелла остановила его улыбкой, которая была больше похожа на гримасу. — Мы пойдем поищем выпивку и предоставим тебе встречать других твоих гостей.

И она потянула Кейна в толпу, собравшуюся в центре зала.

— Ваша мама тоже сказала, что это серьезно, — напомнил Кейн, пока они пробирались к бару. — Мне что, стоит носить с собой револьвер?

— Нет. Это просто не важно.

Бармен спросил, что они будут пить. И пока они ждали у стойки, Кейн внимательно наблюдал за Жизеллой.

Она была молчалива, пока они ехали сюда, возможно перестраивая стратегию теперь, когда она была вооружена знанием, что он способен быть дураком.

Он сам не знал, что заставило его поделиться с ней интимными подробностями своей жизни. Пока она переодевалась, он размышлял о том, что она рассказывала ему о своей семье. Она казалась искренне зла на свою мать за то, что та держала ее в неведении, и смущена, что так долго верила их лживым рассказам.

Он пытался понять, каким образом она заставила его думать, что у них с ней много общего. У него не было семьи, а у нее была такая большая семья, что она могла видеть отца лишь в редких случаях. И все же она стояла от них особняком. Ее мать была занята своей карьерой, а отец построил новую семью с чужими детьми.

В глубине души они были одинаковы. Одиноки.

Он знал, как преодолеть это, когда она вошла в комнату, одетая в платье сирены. Он хотел сказать: «Пойдем со мной, и мы никогда больше не будем одинокими».