Андреа Болтер - К алтарю с другим женихом [litres]

Теперь же она смотрела на детей в естественной среде, на их общение, ссоры и плач при малейшей обиде. Как бы ей хотелось по-настоящему изучать детскую психологию, помогать детям развиваться и входить в мир взрослых.

– Конечно, Люси. – Кьяра стряхнула песок с ладоней, не сводя глаз с детишек. – Помогать воспитывать, обучать, выслушивать их идеи – что может быть интереснее? А ты чем занимаешься?

Не могла же Лусиана признаться, что она принцесса.

– Я еще не выбрала свой путь, – грустно сказала она. – Мне бы хотелось работать с детьми.

Женщины еще немного поговорили, не забывая присматривать за малышами. Наблюдение за ними доставило Лусиане истинное удовольствие. В университете она изучала курс детского поведения, но мечтала пройти углубленный курс, чтобы разбираться в различных методиках, гендерном анализе, социальных моделях и помогать милым, непосредственным детям находить в жизни свой путь.

На мгновение Лусиана почувствовала себя Люси – обычной жительницей великого города. Оставаясь сама собой, она сама выбирала цель, и рядом с ней был замечательный мужчина.

Что? Лусиана остановила себя. Даже если бы она выбрала Джио, то ничего бы не изменилось. Он четко дал понять – серьезные отношения не входят в его планы. Вчерашний поцелуй был спонтанным и, вероятно, ничего не значил для него. Ему требовалась абсолютная концентрация для управления огромной корпорацией. Тем не менее на секунду Лусиана представила себя влюбленной учительницей, которой предстоит приготовить ужин для своего мужчины, а ночью обнять его в постели.

Малыш снова подкатил мяч к ногам Лусианы и снова не поймал, когда она подтолкнула мяч к нему.

– Кьяра, – наклонилась она к учительнице, чтобы мальчик не услышал. – Мне кажется, он плохо видит. Ему проверяли зрение? Возможно, ему нужны очки.

– Хорошо, что ты заметила, Люси. Я поговорю с его родителями.

После того как Кьяра увела детей, Люси отправилась домой готовиться к экскурсии с Джио. Она чувствовала себя настоящей Люси.

Хотя Лусиана настаивала на том, чтобы осматривать достопримечательности Флоренции как настоящий турист, Джио сомневался в ее готовности часами стоять в очереди из желающих увидеть оригинал Давида Микеланджело в Академии. Хорошо, что он попросил ассистента заказать билеты заранее на определенное время, но даже тогда ему пришлось перенести пару встреч и выкроить несколько часов. Странно вообще, что он решил идти в музей в рабочее время.

Сам Джио много лет не бывал в самом популярном месте Европы и забыл, каким мощным и впечатляющим был Давид, пока они с Лусианой не увидели его перед собой. По легенде, юный пастух победил грозного Голиафа не столько силой, сколько смекалкой. Мраморное изваяние возвышалось на постаменте для всеобщего обозрения.

– Микеланджело было чуть за двадцать, когда он создал свой шедевр, – прокомментировала Лусиана. – Какое достижение для молодого скульптора.

– А сколько еще великолепных скульптур он изваял за свою карьеру.

– Величайший мастер, известный во всем мире. Ты не представляешь, как я мечтала увидеть это. Спасибо большое за то, что привел меня сюда, – восхищалась Лусиана. – Его библейский прототип Давид использовал пращу. Он побил Голиафа всего пятью камнями.

Они кружили вокруг скульптуры, рассматривая каждую деталь: вздувшиеся вены на руках Давида, рельефные мышцы, согнутую в колене ногу – знак невинной юности. Работа мастера прекрасно сохранилась и впечатляла не меньше, чем когда Микеланджело создал ее в начале шестнадцатого века.

Джио начал понемногу расслабляться. Утром у него было несколько напряженных моментов. Речь шла о рабочих местах, и только от него зависело, сколько сотрудников нужно уволить, чтобы оптимизировать компанию. Ему приходилось быть безжалостным. Джио позвонил отцу на виноградники, и они долго обсуждали проблему.

По мнению Джио, назрела необходимость найти новое место для строительства завода по производству нового поколения биометрических продуктов. «Грасстех» располагал множеством офисов и производственных площадок, но Джио считал очень важным создавать новые рабочие места и обеспечивать работой жителей маленьких деревень и городов.

– У нас есть время посмотреть другие произведения искусства? – спросила Лусиана, когда они насладились Давидом.

– Я весь твой.

Лусиана широко раскрыла глаза и прикусила нижнюю губу, пряча улыбку.

Джио тоже усмехнулся нечаянно вырвавшимся словам. О чем это он? Вчера, стоя на мосту, он поцеловал ее и сам не мог объяснить свой поступок. Все произошло само собой. Он наклонился и коснулся губами ее нежных губ. Неожиданно она подалась навстречу и ответила на поцелуй. Более того, она поцеловала его со всей страстью, откровенно и уверенно, как любовника. Джио был потрясен до глубины души.

Вернувшись на виллу, они еще долго стояли во дворике и не могли расстаться. Джио лежал без сна, думая о Лусиане. Она действовала на него как наркотик, создавая ощущение полета. Он никогда не встречал таких женщин – трагических и волнующих. Ему не терпелось дождаться утра, чтобы скорее снова увидеть ее. Вообще-то Джио предпочитал одиночество. До фиаско с Франческой у него были короткие связи с женщинами, но он не представлял их в качестве постоянных спутниц жизни: его вполне удовлетворял процесс творчества и созидания. Как многие люди в мире компьютеров, Джио был полностью погружен в работу и не склонен к общению. Говорят, Микеланджело часто засыпал прямо в одежде на полу рядом с незаконченными творениями, не отвлекаясь даже на еду. Джио хорошо знал чувство, когда очередной проект полностью захватывает тебя и ты решаешь одну проблему за другой, пока не найдешь правильное решение.

Наблюдая идеальный брак своих родителей, Джио никогда не представлял себя семейным человеком с женой и детьми, опасаясь, что не сможет уделять им время, которого они заслуживали. Однако рядом с Лусианой ему все казалось возможным.

– Мне бы хотелось увидеть рабов, – прервала она его размышления.

Взяв ее за руку, он повел девушку в другой зал, где экспонировались скульптуры под названием «Узники». В галерее были представлены четыре фигуры, остальные находились в коллекциях других музеев мира. Эта работа мастера считается незаконченной, хотя никто достоверно не знал, какова задумка скульптора. Возможно, он умышленно не стал заканчивать ее.

– Говорят, Микеланджело считал себя лишь инструментом, задача которого – отсечь все лишнее, поскольку скульптура уже жила в глыбе мрамора, – заметила Лусиана.

– Ага, мы, оказывается, оба изучали историю искусств в университете. Для меня это была хорошая разрядка после информатики и математики.