Нина Милн - Почти сдалась тебе [litres]

– Извини.

– Да ладно. Ты в порядке? – поинтересовался Зандер.

– Да. – Габи подумала, что пора вернуться к тому, ради чего они сегодня встретились. – Как бы то ни было, будет непросто заставить всех, особенно твою семью, поверить, что у нас с тобой мимолетная интрижка ради развлечения. Надо обговорить все детали. – Она оглядела лодку. – Мне нужно сделать заметки, поэтому давай причалим и найдем укромный уголок в каком-нибудь пабе…

Спустя двадцать минут Зандер протянул Габи апельсиновый сок, который она попросила, и уселся рядом с ней за угловой столик паба.

Габи отвела от лица прядь блестящих волос, и Зандер едва сдержал порыв заправить ей за ухо еще один выбившийся из прически локон.

– Сначала расскажи мне о том благотворительном вечере, который собираешься устроить.

– Его цель – собрать средства для благотворительной организации, помогающей распознавать дислексию у детей в раннем возрасте.

– А я думала, это будет как-то связано с Клаудией. – В голосе Габи прозвучало удивление.

Зандер покачал головой.

– Я и так жертвую в частном порядке средства организациям, борющимся против рака, и еще я учредил стипендию имени Клаудии для поддержки студентов-медиков.

– А почему именно дислексия?

– Потому что это заболевание хотя и не опасно для жизни, но его воздействие может иметь разрушительные последствия.

Габи внимательно посмотрела на Зандера карими глазами.

– Звучит так, словно ты и сам сталкивался с этой проблемой.

– Так и есть. Я дислексик. Мне поставили диагноз очень поздно, и долгое время я считал себя просто глупым.

В памяти Зандера снова всплыли воспоминания о том, как унизительно было видеть, что все вокруг легко могут читать и писать, а у него не получается.

– Извини. – В глазах Габи засияло искреннее сочувствие. – Я не дислексик, поэтому не могу судить, каково им быть, но я знаю, каково это – полагать, что ты глупый. Это ужасно. В начальных классах я часто пропускала занятия в школе, а потому начала отставать в учебе от остальных учеников. Я боялась каждого урока, зная, что мое невежество будет в очередной раз выставлено напоказ. В конце концов мои бабушка и дедушка наняли мне репетитора, и я догнала одноклассников. Знаю, что это не то же самое, но понимаю, как нелегко пришлось тебе.

Зандер на интуитивном уровне почувствовал, что Габи обычно не рассказывает о столь личном. Повинуясь порыву, он положил ладонь на ее изящное запястье.

– Похоже, нам обоим пришлось нелегко.

Близость этой женщины, теплый взгляд ее глаз с невероятно длинными ресницами, ее губы – все это словно затягивало Зандера в омут. Он убрал руку с запястья Габи, и этот жест словно разрушил возникшие между ними чары.

– Сколько тебе было лет, когда тебе поставили диагноз? Я не помню, чтобы ты болел дислексией в школе. Ты был таким популярным парнем.

– Я прилагал к этому все усилия, старался преуспеть в спорте.

Зандер записался во все школьные спортивные команды. К тому же за годы учебы он научился маскировать свою дислексию – упрашивал друзей писать за него сочинения, бравировал своими плохими оценками, дерзил учителям.

– А потом мне повезло. После того как я с трудом окончил школу и поступил в колледж, мой футбольный тренер понял, что со мной что-то не так, и мне поставили диагноз «дислексия». Поздно, конечно, но не слишком. Не всем так везет. Так что я решил организовать сбор средств на выявление у детей этого заболевания. Близкие с удовольствием поддержали мою идею. Алессио не сможет присутствовать на благотворительном вечере, но для его проведения он предоставил свою яхту. Все билеты уже раскуплены. Будет ужин из четырех блюд, музыка и танцы. Об этом вечере непременно напишут в светских новостях.

Габи побледнела, но коротко кивнула.

– Я сделаю все возможное, чтобы хорошо сыграть свою роль. Ты дашь мне копию списка гостей заранее?

– Разумеется.

– А не мог бы ты рассказать мне больше о своих родных? Коротко о каждом.

– Моя мама работала медсестрой, ушла на пенсию пару лет назад. Она всегда говорила, что хотела стать врачом, но ее семья не поддержала этот выбор. В юности ей пришлось нелегко, и поэтому мама не смогла осуществить свою мечту. Мой папа – электрик, сейчас он тоже на пенсии, и в нем неожиданно проснулся интерес к жизни и талант к гольфу. Когда я был ребенком, наша семья жила небогато, но родители во всем поддерживали меня, и я строил много планов. Мои сестры многого сумели добиться: Джулия стала адвокатом по правам человека, а Джемма – хирургом.

Услышав об их успехах, Габи, казалось, оробела, и Зандер не мог ее за это винить. Он и сам испытывал в детстве что-то подобное, чувствуя себя неудачником на фоне своих преуспевающих сестер.

– Я вырос в Бате, и мои родители все еще живут здесь. Джулия, Джемма и я живем и работаем в Лондоне, но часто приезжаем сюда в гости. Джулия развелась и осталась с двумя детьми на руках, но ей удается прекрасно со всем справляться. А Джемма выходит замуж через несколько недель. Она очень честолюбива, и ее заветной мечтой было стать известным хирургом. Мы и не предполагали, что она когда-нибудь соберется обзавестись мужем и детьми. Но Алессио заставил ее потерять голову.

– Он твой лучший друг, верно? Ты не против того, что он женится на твоей сестре?

– Нет.

По правде говоря, это пугало Зандера, потому что он больше не верил в долгий и счастливый брак. Теперь он знал, что люди со временем меняются, что любовь может угаснуть. Но Зандер ни с кем не мог поделиться этим мнением без того, чтобы не разрушить создавшийся вокруг него миф о том, что он был счастлив с Клаудией. Единственным утешением ему служило то, что жена даже не подозревала о его сомнениях, разочаровании, холодном растущем осознании того, что он допустил ошибку. Зандер не хотел, чтобы то же самое случилось с его другом или сестрой.

– Я рад за них.

Габи сосредоточенно записывала что-то в блокнот.

– Расскажи мне немного о детях твоей сестры.

– Фредди семь лет, а Хайди пять. Они – настоящие сгустки энергии, которые постоянно болтают и всем интересуются. Я как-то раз присматривал за ними на выходных и после этого почувствовал себя совершенно измотанным.

Зандер расслышал в собственном голосе нотки любви. Габи, наверное, тоже их уловила.

– Похоже, ты хороший дядя. Тебе повезло – у тебя потрясающая семья. – На этот раз в ее голосе явственно прозвучала тоска.

– Так и есть. – Зандер помолчал, а затем спросил: – А как насчет тебя? Ты – единственный ребенок в семье? Я не знаю подробностей, но в школе Клаудия упоминала, что ты жила с бабушкой и дедушкой.

– Да, – ответила Габи ровным голосом. – Мои родители умерли. Бабушка и дедушка – замечательные люди – согласились взять меня к себе. К тому времени бабушке уже исполнилось семьдесят, а дедушке – семьдесят два. Если бы они отказались взять меня на воспитание, их можно было бы понять. Вместо этого они подарили мне любовь и заботу. Я многим им обязана. Дедушка умер несколько лет назад. Я все еще скучаю по нему. А для бабушки это была огромная потеря, ведь они были женаты более шестидесяти пяти лет. – Теперь голос Габи звучал мягко, во взгляде сияло восхищение, смешанное с печалью. – Они поженились, когда бабушке было девятнадцать, а дедушке – двадцать один. Правда, это потрясающе?