Кейт Харди - Дерзкая помолвка

— Кто это? — спросил он. — Ваша лучшая подруга?

— Моя младшая сестричка Лиззи, — ответила она. На фото обе девочки были в подростковом возрасте. Лиззи чуть повыше, белокурая, улыбчивая, совсем не походила на серьезную, темноволосую Викторию. Тем не менее было видно, что обнявшиеся девочки очень близки.

— Лиззи не помогает вам управлять особняком? Или она еще где-то учится?

Виктория тяжело вздохнула.

— Нет. Она умерла полгода спустя, как была сделана эта фотография. Лейкемия.

Сэм вздрогнул. Почему отец не предупредил его?

— Прошу прощения. Это тяжелый удар.

— Для всех нас, но особенно для мамы и папы. Но вы правы. Лиззи была не только моей сестрой, но и лучшим другом.

Теперь он понимал, почему Виктория такая серьезная. Потерять сестру в подростковом возрасте — тяжелое испытание.

— Сколько вам было лет?

— Пятнадцать, а Лиззи тринадцать. Прошло уже двенадцать лет. — Она прямо взглянула на Сэма. — Лиззи обожала романы Джейн Остин и эпоху Регентства. Бальный зал был ее самым любимым местом в доме.

Значит, Виктория спасала бальный зал не только ради особняка, но и ради памяти любимой сестры.

Немудрено, что она так серьезно к этому отнеслась.

— Реставрация зала и рождественский бал будут данью памяти Лиззи, — произнес он.

Виктория молча кивнула.

— Поэтому я не могу допускать фривольностей. Все должно быть правильно.

— Я вас понял. Хотя, судя по фотографии, Лиззи никогда не была мрачной букой.

— Лиззи была солнечной девочкой и мечтала организовать бал и ужин эпохи Регентства, о которых мы читали в дневниках Виктории Гамильтон, — тихо ответила она.

— Жизнь коротка, — заметил Сэм. — Вы узнали это на примере сестры, а у меня болен отец, и всякое может произойти. Нужно жить сегодняшним днем.

Виктория промолчала.

— Ладно. Я займусь расчетами, если вы дадите мне пароль для входа в базу данных.

— Я уже добавила ваше имя в список пользователей. Вот ваш временный пароль на неделю.

Сэм приступил к работе. Но исподтишка наблюдал за Викторией. Она совсем не его тип женщины. Слишком серьезная и сдержанная, не позволяющая себе никаких вольностей и развлечений.

И тем не менее было в ней что-то привлекательное. Сэму хотелось побольше о ней узнать.

Но сейчас ему не до этого. У него временная работа, и он ее подчиненный. Главное сейчас — доказать отцу, что он чего-то стоит. Да, она совсем не похожа на Оливию, но он не позволит себе никаких романтических отношений ради их обоюдного спокойствия.

Делить офис с посторонним было странно. Виктория привыкла, что к ней часто заходили сотрудники, а под ногами вертелся Хамфри, но постоянное присутствие нового сотрудника было непривычным.

Она пыталась не слушать, о чем говорит по телефону Сэмюэль. Виктория полагалась на его опыт и знания в финансовой сфере. Она была уверена, что он хорошо знает свое дело. А если захочет с ней посоветоваться, то спросит сам.

Виктория разослала сотрудникам сообщения о новом интерне, который будет работать с ними ближайшую неделю, а может быть, и до Рождества. И естественно, все сотрудники заглянули к ней, чтобы познакомиться с новым коллегой.

Сэмюэль очаровал всех и каждого, включая более пожилых и сдержанных сотрудников.

— Я принес печенье и фрукты, чтобы отметить первый рабочий день, — сказал Сэм. — Пожалуйста, угощайтесь. Я все оставил на кухне.

Виктория не могла не отметить коммуникабельность Сэма. Он освоился в коллективе очень быстро. Он умел слушать и слышать собеседника, подчеркивая его значимость.

Сэмюэль произвел прекрасное впечатление и на родителей Виктории, которые зашли днем познакомиться. Она заметила, что Сэм не упомянул про здоровье отца. Может, он считал, что весть о нездоровье отца плохо отразится на семейном бизнесе. Хотя была уверена, что ее отец скорее выразит сочувствие давнему другу и деловому партнеру, чем станет паниковать по поводу своих инвестиций.

К середине рабочего дня Виктория так и не смогла разобраться в Сэмюэле. Он виделся ей клубком противоречий. Отец считал его безрассудным, а он пожертвовал интересной и высокооплачиваемой работой, чтобы быть поближе к родителям. Он был единственным сыном, но сопереживал ей в потере сестры. Его работа была связана с цифрами, но он цитировал Шекспира.

Сэмюэль ничего не говорил о подруге жизни. Неужели он один? Такой же трудоголик, как она, не имеющий времени на личную жизнь? Она не хотела задавать ему личных вопросов, чтобы не отвечать на подобные с его стороны. Виктория не желала, чтобы ее жалели. Она вполне довольна своей жизнью.

Тем не менее Виктория обрадовалась, когда Николь, старшая смотрительница в ее команде, предложила познакомить Сэма с работой смотрителей залов, которые водили экскурсии. Днем особняк был открыт для посетителей. Когда Сэм вышел, Виктория с облегчением вздохнула.

— До завтра, босс, — попрощался Сэм, заглянув в кабинет в конце рабочего дня.

— До завтра, — улыбнулась она. — Спасибо за помощь. И за бисквиты, и за лакомства для Хамфри.

— Не за что, — улыбнулся он в ответ. — Мне кажется, я начинаю понимать, почему этот дом такой особенный.

— Рада это слышать. — Если он полюбит дом, то сделает все возможное для спасения бального зала.

Вторник стал самым тяжелым днем. Команда Фелисити приступила к снятию обшивки со стены бального зала. Виктория провела бессонную ночь и на рассвете бродила по залу в сопровождении Хамфри. Она не уберегла наследие Лиззи.

— Прости меня, Лиззи, — шептала она, заливаясь слезами. — Я подвела тебя. И маму с папой тоже.

Хамфри тихонько скулил, тычась мордой в ладонь хозяйки, стараясь ее утешить.

— Я все исправлю, чего бы мне это ни стоило, — твердо пообещала она себе.

Фелисити и ее команда будут работать в комбинезонах и защитных масках во избежание контакта со спорами плесени. В течение ближайших двух дней зал будет закрыт даже для персонала.

В пятницу в зале предстоит генеральная уборка.

— Нужно сделать фотографии для сайта, как снимается обшивка. Хотите, я этим займусь? — предложил Сэм.

— Спасибо, но я должна видеть это сама. Хамфри, оставайся здесь, — обратилась она к лабрадору.

— Я присмотрю за ним, — пообещал Сэм.

Собака завиляла хвостом. Эти двое быстро подружились. Виктория даже немного ревновала.

— Спасибо, — сказала она и пошла в зал, предварительно облачившись в защитный костюм и маску.

Без мебели, ковра, картин и зеркал зал выглядел пустым и заброшенным. А оголившаяся стена над камином, с которой снимали первую полосу шелка, вызвала чувство тошноты. Казалось, что вместе с драпировкой у нее из души вырывают детство, то благословенное время, когда Лиззи еще была жива. Горе наполнило сердце Виктории.