Кэтрин Манн - Похить мое сердце дважды

Джинни разгладила кремовый кардиган и последовала за сыном на кухню. Обеспокоенная улыбка все еще не сошла с ее губ.

Чак ценил поддержку матери, но ему не терпелось вернуться в постель, к Шане. Больше всего он боялся нарушить хрупкое перемирие.

Прочистив горло, мать отвлекла его от мыслей. — Присоединитесь к нам на родео завтра днем? Родео? Неплохой сценарий для «второго» свидания. К тому же там соберутся все Стилы, у Шаны будет возможность «познакомиться» с другими членами ее новой большой семьи.

Маршалл Стил руководил родео не первый год. Он досрочно ушел на пенсию после череды травм и теперь управлял семейным ранчо, находящемся в часе езды от особняка Стилов.

Чак открыл холодильник и рассеянно уставился в него.

Джинни слегка рассмеялась.

— Видимо, я приехала слишком рано — ты теперь весь день будешь клевать носом.

— Я взял пару выходных, — осторожно сказал он.

У мамы хорошо работала интуиция, когда дело касалось ее детей, — она догадывалась, что между ними давно все не так гладко, хотя и не знала об их планах расстаться.

Мать села за кухонный стол и пристально посмотрела на него. Похоже, уходить она не собиралась.

— Ты всегда был ранней пташкой.

Чак заметил, что мать чем‑то обеспокоена. Как бы ему ни хотелось проводить ее за дверь и вернуться к Шане, он мог уделить ей несколько минут, чтобы успокоить ее.

Улыбнувшись, Чак кивнул и достал из белоснежного шкафчика два хрустальных стакана.

— Поздно лег.

— Конечно. — Джинни понимающе улыбнулась. — Вчера была ваша годовщина.

Чак снова открыл холодильник, достал бутылку газированной воды с лимоном и предложил матери.

Джинни кивнула: ей не терпелось начать разговор.

— Почему Шана не спустилась? Спит?

Чак кивнул.

— Уснула под утро. — Врать не пришлось. — Вчера мы отправились в засаду, чтобы проследить за Миллой Джонс.

Джинни села прямее, на лице отразился живой интерес.

— И что?

— Ничего не получилось. Я пойду разбужу Шану, чтобы ты могла поговорить с ней.

— Не беспокой ее. Беременные женщины спят больше.

Чак наполнил стакан и протянул матери.

— Я очень волнуюсь за своего внука. — Джинни покрутила кольцо на безымянном пальце правой руки — кольцо первого мужа, на левой руке она носила кольцо Джека Стила.

Боль от потерь предыдущих беременностей осталась с ним. Хотя он намеревался сделать все, что в его силах, чтобы его ребенок был в безопасности. И чтобы обезопасить Шану. За исключением того, что всех его усилий может быть недостаточно.

— Я счастлива, что вы ждете ребенка. — Мать взяла его ладони в свои и сжала их. — Это радость. Давай наслаждаться моментом.

— Ты хочешь сказать, что я должен перестать волноваться?

— Не совсем. — Джинни снова сжала его руки, прежде чем отпустить. — Я знаю, что это невозможно, учитывая историю Шаны. Проблемы с зачатием и невынашиванием беременности не проходят бесследно. Страшно подумать, но худшее может повториться.

Чак не мог отрицать, что должен хотя бы частично доверить свою тревогу матери.

— Если бы доктор мог назвать нам конкретную причину, почему у нас продолжают возникать проблемы… Если бы было что‑то новое, что мы могли бы попробовать. Но, похоже, даже постельный режим ничего не изменит.

— Мы отдали бы свою жизнь за наших детей. Это естественно. — Джинни обхватила его лицо ладонями. — Для тебя я готова на все. В любое время. И я имею в виду не только запеканки.

Чак это понимал. Вся его семья была рядом с ним. Он чувствовал себя виноватым оттого, что в последнее время не выполняет свою часть работы.

— Мне жаль, что я не присутствую на работе в эти дни.

— Сосредоточься на главном, — сказала Джинни без колебаний. — Все понимают, что у тебя сейчас есть дела поважнее.

— Вы с Джеком заслуживаете того, чтобы жить на пенсии, не думая о делах.

— Не беспокойся о компании, сынок. У нас много детей, которые разделяют нашу нагрузку. Семья уже думает об именах для вашего малыша, — добавила мама с улыбкой.

Чак даже не смел думать о детских именах. Когда‑то они с Шаной делали это слишком часто…

— Если позволить семье выбирать имена, что‑то может пойти не так, — попытался отшутиться Чак.

Джинни закатила глаза.

— Особенно если Эйден получит право голоса! Напоминание о паре подростков вызвало совершенно другую озабоченность.

— Эйден и Алайна все еще флиртуют друг с другом?

— Ох уж эта влюбленность! — пренебрежительно сказала Джинни. — Осенью Эйден уезжает в Джуно, переводится в другой колледж.

— За это время многое может случиться.

— Как я уже сказала Шане, им обоим по девятнадцать…

— Они живут под одной крышей.

— Это так. — Джинни кивнула. Она хотела добра всем своим детям, и ее любовь была неоспорима. — Я знаю, твоя жизнь сейчас кажется хаотичной, и это может заставить тебя попытаться контролировать других. Но поверь мне, сынок, мы с Джеком держим ситуацию под контролем.

— Хорошо. Я не буду вмешиваться.

Мать смотрела на него несколько мгновений, будто этого заверения ей было недостаточно, потом вздохнула, взяла стакан и сделала глоток.

— А теперь расскажи мне о том, как продвигается дело о пропаже Миллы Джонс.

Чак был благодарен матери за изменение темы. Ему нужно было время, чтобы привести голову в порядок, прежде чем снова столкнуться со своей сексуальной, неотразимой женой.

Уверенным шагом Чак продвигался к трибунам арены, где проходило родео, рассекая толпу, словно круизный лайнер. Шана крепко держала его за руку. Сейчас ей казалось, что она абсолютно счастливая женщина, — у нее красивый внимательный муж, полная идиллия в постели, к тому же они ждут ребенка. Чак делал все возможное, чтобы влюбить ее в себя, были ли они на свидании, в засаде или с семьей на родео.

Чак распахнул перед ней дверь, ведущую в закрытую секцию трибун, — там уже собрались Стилы и Миккельсоны в полном составе. Со всех сторон звучали приветствия, сияли улыбки — оба семейства были рады видеть их. Джек окликнул Чака — вероятно, он хотел обсудить с пасынком какое‑то дело. Муж усадил Шану рядом с Наоми, поцеловал в губы и пошел к отчиму.

Шана не протестовала — ей требовалась передышка, чтобы восстановить душевное равновесие. События ее жизни за последние несколько недель казались неправдоподобными. Такую жизнь она никогда не осмелилась бы представить. Несмотря на всеобщую радость и веселье, ее не покидала тревога. Предчувствие неладного не позволяло ей расслабиться, насладиться шоу и общением с родственниками.

Шана стряхнула с себя тревожное чувство и огляделась. Она никогда раньше не посещала родео. Все, что она знала о них, было почерпнуто из телевизионных шоу. Реальный опыт был намного более интересным — из‑за деревянных перегородок доносилось конское ржание, в холодном воздухе стоял запах сена и кожи, кантри‑мелодии эхом отдавались в груди. И люди! Так много людей собралось на трибунах арены! Мужчины, женщины и даже дети в ковбойских сапогах, клетчатых фланелевых рубашках, кожаных куртках с бахромой. Серебряные и латунные пряжки ремней начищены до блеска, у многих, несмотря на мороз, вместо теплых зимних шапок широкополые стетсоны.