Майя Блейк - Золушка для шейха

Он хотел стереть слезы с ее лица, но опять запретил себе прикасаться к Ньеше. Он помнил, что его отец уступал всем прихотям своей жены и стал глубоко несчастным человеком. Зуфар поклялся никогда не быть уязвимым. Но, вероятно, он уже опоздал со своей клятвой.

– Мы с тобой заключили соглашение, – упрекнул он ее.

Она тяжело вздохнула.

– И я не отказываюсь от него. Я только пытаюсь найти способ…

– Какой способ? – Он понимал, что упрекает ее необоснованно, но не мог сдержаться. С трудом выдерживая душевную боль, он цеплялся за Ньешу как за спасательный плот. – Ты обещала мне пять лет брака, – повторил он, словно это заставило бы ее покорно упасть к его ногам и дать ему все, что он хочет.

Она медленно и горделиво подняла голову и посмотрела на него с осуждением и вызовом.

– Я не помню, чтобы подписывала какой-то документ, в котором говорилось бы, что ты обладаешь мной ближайшие пять лет, – произнесла она.

Ее заявление шокировало и восхитило его. Он уже признал, что совершил ошибку, заключая с ней сделку. В глубине души он аплодировал Ньеше за то, как ловко она выпрыгнула из его капкана.

– Между нами было устное соглашение, – ответил он. – Но я по-прежнему желаю, чтобы ты его соблюдала.

Она слегка ссутулилась, но в следующий момент расправила плечи.

– Не дави на меня, Зуфар. Возможно, тебе не понравятся последствия. – Через мгновение ее взгляд смягчился. – Но если ты разрешишь мне самостоятельно разобраться с ситуацией, в которой я оказалась, нам наверняка удастся найти решение, выгодное нам обоим.

Он хотел только одного: чтобы Ньеша была здесь, под одной крышей с ним, в его постели, в окружении детей, которых она будет любить так, как никогда не любила Зуфара его мать.

– Три дня. Это все, что я прошу. Неужели ты не можешь мне уступить?

Ему уже казалось, что он потерял ее.

Зуфар не знал, как нашел в себе силы, чтобы кивнуть:

– Конечно. Я желаю тебе удачи.

Осознание происходящего ужасало его. Несмотря на все свои принципы, он действовал как его отец.

– Спасибо, – сказала его королева и вгляделась в его лицо.

Вероятно, он становится одержимым.

Стиснув зубы, он постарался выглядеть спокойным.

– Ты сообщишь мне после совещания с советниками, когда ты поедешь в Румаду?

Она кивнула.

Зуфар спокойно и неторопливо вышел из конференц-зала, хотя с трудом сдерживал ярость. Возвращение в свой офис казалось ему мучительно долгим.

Подойдя к письменному столу, он опустился на стул.

Он не может даже представить себе, как выдержит три дня вдали от Ньеши. А как он будет жить, если они расстанутся навсегда? Ведь рано или поздно они расстанутся. Если не произойдет кардинальных изменений, Ньеша окажется вне его досягаемости еще до рождения ребенка.

Зуфар врезал кулаком по столу, мысли как сумасшедшие кружились в его мозгу. Наступил закат, а Зуфар по-прежнему не принял решения. Когда дверь в его офис открылась без предупреждения, он едва не зарычал.

В дверях стоял Малак.

– До меня дошли провокационные сплетни о тебе и твоей новой жене, братец, – протянул Малак.

– Ты отлично знаешь, что происходит. Твой личный секретарь получил точно такое сообщение, какое я отправил Галиле и отцу.

Малак пожал плечами, подошел к шкафу для напитков и налил коньяка в два бокала. Протянув Зуфару бокал, он сел на стул напротив его письменного стола.

– Я должен сказать, что твоя новая жена оказалась настоящим сюрпризом. Вначале она не очень меня впечатлила, а теперь…

– Прикуси язык, – предупредил Зуфар.

Малак поднял руку, потягивая свой напиток.

– Никакого неуважения, братец. Но не я твердил о том, что стране необходим покой, а после начал вытворять нечто совсем непредсказуемое.

– Ты пришел сюда по делу или чтобы позлить меня? Если последнее, то у тебя получилось.

Малак рассмеялся.

– Я пришел предложить тебе помощь. Хотя я эгоистичный повеса, как меня называют в СМИ, но под моим красивым внешним видом скрывается порядочный человек, который тебе сопереживает.

В словах Малака было столько самодовольства, что Зуфар сильнее рассердился.

– Ты утверждаешь, что хочешь мне помочь, а сам сидишь и попиваешь коньяк.

Малак махнул рукой.

– Скажи, что тебе нужно, и я сделаю все возможное, чтобы тебя порадовать.

Зуфар смотрел на янтарную жидкость в бокале, а в его голове вертелись два слова: три дня. Он согласился на три дня. Вернется ли Ньеша? Что он будет делать, если она не вернется?

– Будешь пялиться в коньяк? – спросил Малак.

Зуфар встал и прошел к окну. Опустошив бокал, он посмотрел на кусты роз под его окном. Через несколько минут брат подошел и встал рядом с ним.

– Почему она не любила нас? – грустно спросил Малак.

Зуфар был не готов к этому вопросу, а также к той боли, что сжала его сердце. Он думал, что смирился или по крайней мере стал равнодушным к безразличию своей матери.

Зуфар пожал плечами:

– Потому что она не умела любить других. Она любила только себя. – Возможно, он должен наконец простить матери этот недостаток.

Ньеша совсем другая.

Она любит детей. Она будет любить своего ребенка с той же страстью, с которой она любит свой народ. Однако ее преданность своим подданным может привести к тому, что Зуфар потеряет свою королеву. Ее самоотверженность удивляла и воодушевляла его.

Разве он вправе помешать ее встрече со своим народом, который будет любить ее и примет с распростертыми объятиями?

Малак вздохнул:

– Жаль, что он ничего не делал.

– Кто?

– Отец. Хотелось бы, чтобы он принял решение, так или иначе. Чтобы она любила его и нас. Или чтобы ушла от него. Но он предпочитал мучиться с ней все эти годы. Он мог бы разрешить нам переживать вместе с ним ужасные моменты его жизни.

– По-моему, все не так просто, – объяснил Зуфар. – Возможно, у него был небольшой выбор.

Малак ухмыльнулся, повернулся и зашагал прочь.

– Мне наплевать. С меня хватит. Во всяком случае, спасибо тебе за беседу. Если ты решишь, что я все-таки тебе нужен, ты знаешь, где меня найти.

Зуфар едва заметил, как его брат ушел. Пялясь на дно бокала, он думал о своем отце.

Ньеша стояла перед дверью самолета, ожидая, когда ее откроет стюардесса. В отличие от полета в Европу этот перелет был коротким и нервным; она волновалась по поводу того, что ждет ее в Румаде, и того, что она оставила в Халии.

Последние три дня были слишком поразительными и пугающими. Новость о подлинной личности Ньеши была встречена еще одной волной счастливого безумия по всему миру; короткое интервью, которое она дала с целью объяснить свое многолетнее отсутствие, получило более миллиарда просмотров в Интернете. Такова была ее общественная жизнь.