Майя Блейк - Золушка для шейха

В глубине души она оставалась в смятении.

Хотя Зуфар разрешил ей лететь в Румаду, в те редкие моменты, когда они встречались, он удостаивал ее холодного взгляда. Он по-прежнему ложился с ней в одну постель, но только для того, чтобы поспать, и поворачивался к Ньеше спиной, держась с ней сдержанно и отстраненно. Если им надо было поговорить, они общались через своих личных секретарей.

Именно от секретаря Ньеша узнала, что Зуфар приказал приготовить ей королевский самолет для полета в Румаду. Именно от секретаря она узнала, что Зуфар отправился в путешествие по своему королевству и не приедет в Халию до ее возвращения.

После их беседы в конференц-зале она чувствовала себя опустошенной и обиженной; в глубине души она осознавала, что дни ее брака с Зуфаром сочтены. Именно поэтому она так быстро согласилась на поездку в Румаду.

Когда Зуфар расстанется с ней, у нее по крайней мере будет ее новая жизнь. Чем лучше она узнавала свою страну, тем быстрее хотела заявить о своем праве первородства. Ее родители любили это королевство и посвятили ему свою жизнь. Поэтому Ньеша не может от него отказаться.

В некотором смысле ей было легче оттого, что Зуфар поставил ей ультиматум.

Хотя нет. Неправда.

Она предпочла бы другой ультиматум. Тот, который позволял бы ей любить и оберегать оба королевства. Но она знала, что это ее очередная фантазия, от которой следует отказаться. Кроме того, она должна смириться с тем, что ей придется расстаться с Зуфаром.

Развод.

О нем осторожно заговорил один из ее советников во время встречи в Халии.

Ей следовало развестись с человеком, который изначально не собирался быть ее мужем, и тогда она сможет свободно жить так, как хочет.

Какое легкое предложение! С такими катастрофическими последствиями для ее души и сердца.

– Мы готовы, ваше величество, – тихо сказала румадская стюардесса с ослепительной улыбкой и сияющими глазами, в которых стояли слезы. – И если вы позволите, я скажу, что я очень счастлива вашему возвращению, – произнесла она.

Ньеша улыбнулась в ответ. Ее сердце дрогнуло, когда дверь самолета беззвучно открылась и дверной проем залил солнечный свет.

Она несколько раз моргнула от яркого солнца и пригладила руками ярко-синее платье, а потом вышла на трап. Сразу же раздался оглушительный рев толпы.

С трудом сдерживая эмоции, Ньеша увидела людей за ограждениями, установленными по обе стороны от самолета. Примерно минуту она махала рукой людям, а потом стала медленно спускаться по трапу.

Ей сообщили о протоколе.

Ее Совет старейшин будет стоять вдоль одного края красной ковровой дорожки, с другого края встанут старшие офицеры вооруженных сил, министры и чиновники.

Поэтому Ньеша удивилась, когда к ней кто-то подошел, как только она спустилась с трапа. Она ахнула, сразу узнав этого человека.

– Зуфар? Что ты здесь делаешь? – прошептала она, когда он шагнул вперед и взял ее за руку.

– Я твой муж и имею право быть рядом с тобой, – ответил он.

Она продолжала улыбаться, когда он поцеловал ей руку. Толпа закричала еще громче.

– Добро пожаловать домой, ваше величество! – произнес он глубоким голосом. Выражение его лица было нейтральным, а взгляд не выдавал никаких чувств.

– Я не понимаю…

– И не надо. Ты справилась бы одна. Но я все равно здесь.

Ей хотелось спросить, как долго он находится в Румаде. Но она уже нарушила протокол, хотя и не по своей вине. Зуфар сделал шаг в сторону и встал рядом с ней, высокий и гордый.

Кивнув, она шагнула на ковер и шире улыбнулась, когда главный советник протянул ей руку.

– Мы безмерно счастливы, что вы вернулись к нам, ваше величество. Добро пожаловать домой!

Приветствуя своих государственных деятелей и военных, она остро осознавала присутствие Зуфара, который держался на шаг позади нее.

Почему он здесь?

Следующие несколько часов она мучилась вопросами. В какой-то момент ей показалось, что она раздвоилась, потому что ей удалось говорить, ходить и легко реагировать на людей, размышляя о Зуфаре.

Но все изменилось в тот момент, когда они покинули Государственную палату и подошли к дворцу Назира – дому, в котором она жила так мало, прежде чем его потерять.

В отличие от дворца Зуфара на вершине горы дворец Назира располагался в центре города. Сотни людей и туристов прогуливались вокруг, когда ее кортеж въехал в ворота.

Ньеша очень старалась вспомнить свой дом, но не могла.

– Воспоминания вернутся к вами, я уверен, ваше величество, – произнес ее главный советник с мягкой улыбкой.

Ньеша чувствовала, как Зуфар напрягался всякий раз, когда заговаривали о ее возвращении.

Когда они добрались до спальни родителей Ньеши, у нее сдали нервы.

– Можно мне побыть одной? – спросила она.

– Конечно.

Комната немедленно опустела, остался только Зуфар. Он был рядом с Ньешей, пока она прикасалась к галстучной булавке отца и вдыхала аромат духов матери на шелковом шарфе.

В гардеробной она взяла в руки расческу матери и ахнула.

– Я вспомнила эту комнату. Мама усаживала меня себе на колени и расчесывала мне волосы этой расческой. – Она расплакалась.

Зуфар протянул ей свой носовой платок.

Она посмотрела ему в глаза.

– Спасибо. Он кивнул:

– Ты сильная. Ты выдержишь.

Через мгновение Ньеша осталась одна. Как и была с самого начала. Как будет, когда Зуфар уйдет от нее.

Ей хотелось смеяться, плакать, кричать и швыряться вещами. Но она не может этого сделать. Она королева двух стран. Она должна быть сдержанной.

Ньеша часто напоминала себе об этом на следующее утро во время совещания за завтраком со своим главным советником.

– Как я уже сказала, я дам вам ответ в свое время, когда все обдумаю. – Она отпила чая.

– Не торопитесь, ваше величество. Вас никто не осудит. Мы просто в восторге от вашего возвращения. Но мы хотим, чтобы вы вернулись навсегда и как можно скорее. Ваше королевство нуждается в вас. А единственный способ избавиться от лишних хлопот, связанных с Хали-ей, – это развод.

В ее жилах застыла кровь. Однако Ньеша уже давно понимала, что ей, возможно, придется развестись с Зуфаром. Он говорил о трудном решении, которое ей надо принять. Кто знает, может быть, расторжение брака с ним – единственно правильный вариант?

– Вы хотите, чтобы я развелась с мужем и признала свое право первородства? – спросила она.

– На данный момент это единственно возможный путь, ваше величество.

У нее стало так тяжело на душе, что она едва переводила дыхание. Радость от возвращения в родительский дом пропала, дрожащими руками она поставила чашку на стол.

– Очень хорошо. – Она с трудом сдержала всхлипывание. – Я понимаю…