Джосс Вуд - Многосерийный соблазн

– Т-ты прочел… Это личные записи. – Ее щеки пылали. Он упомянул секс! В ее списке! Теперь Мэйсон знает, что она хочет немного… Кэлли огляделась по сторонам, уверенная, что на них смотрит миллион глаз – люди, с которыми она играла в бридж и теннис. И все знают, что она хочет поцеловать Мэйсона больше всего на свете.

Боже, она теряет разум.

– Я расскажу тебе, что входит в мой список желаний, если тебе от этого станет легче, – ответил Мэйсон, поглаживая ее шею. Тепло его руки прожигало ей кожу.

– Ты просто украдешь мои идеи и выдашь их за свои, – пробормотала Кэлли, прикрывая рукой свои записи.

– Я путешествовал, прыгал с моста на веревке, и мне не нужна другая работа. Но я не против еще одного путешествия. – Он улыбнулся, и сердце Кэлли чуть не выпрыгнуло из груди. – Секс на одну ночь у меня тоже был, не рекомендую.

Кэлли закрыла лицо руками и застонала.

– Ты что, гений скорочтения?

Мэйсон рассмеялся от души.

– В моем списке желаний всего несколько пунктов.

– Не уверена, что хочу это знать, – огрызнулась Кэлли. Она положила руку ему на плечо, чтобы оттолкнуть, но отвлеклась, завороженная буграми мускулов под его поло. Мило…

Заметив, что гладит его, словно дорогой бархат, она отдернула руку и, черт, снова покраснела.

Мэйсон сверкнул улыбкой, выдернул ручку у нее из рук, взял блокнот и начал писать на новой странице. Исписал ее всю, перевернул, потом еще что-то добавил и протянул блокнот ей назад.

Кэлли увидела, что напротив ее пунктов «секс на одну ночь» и «секс по телефону» он поставил звездочки, а от них вели стрелочки к цифрам, которые, видимо, были номером его телефона.

Ее лицо разрумянилось еще больше. Мэйсон провел пальцами по ее щеке, улыбнулся и пошел восвояси.

Через несколько минут сопротивления – она все-таки была достаточно смущена – Кэлли перевернула страницу и увидела так называемый список желаний Мэйсона. Всего три пункта.

«Пойти на свидание с Кэлли.

Рассмешить ее.

Поцеловать на прощание.

Смотри дополнительное предложение на предыдущей странице».

Умный сексуальный мужчина. Очень опасное сочетание.

С момента прибытия в коктейль-бар на Чарльз-стрит Ной был на взводе. Челюсти сжаты, глаза потемнели – казалось, он вне себя от злости. Но почему? Что случилось? Что она сделала не так?

– Ты в порядке? – спросила она.

– Да, – процедил он сквозь зубы.

Джулс вздохнула. Она помнила, что Ноя надо долго уговаривать, чтобы он раскрылся. Он был из тех редких натур, которые переживали все в себе и полагались на себя и собственные суждения в сложные моменты жизни.

В отличие от своих близких Ной отказывался открыто обсуждать своих девушек, колледж и свои проблемы. Лучшим способом заставить его говорить было присоединиться к нему на крыше Локвуд-Хаус и не шевелиться, пока он не заговорит сам. Именно так она узнала, что его бросила подружка-десятиклассница, что он собирается изучать дизайн яхт и как он справляется с новостью о том, что у его мамы диагностировали рак поджелудочной железы.

Но если она могла заставить открыться тогда, на крыше, когда они были друзьями, то разговорить его в переполненной комнате сейчас не было никаких шансов.

Она приняла его предложение принести ей напиток из бара и, стоя у высокого столика, огляделась по сторонам. Стены насыщенного оранжевого цвета, черные люстры, полы арлекинской расцветки. Роскошная и яркая обстановка. Оценивать декор всегда и везде было ее профессиональной привычкой.

Джулс посмотрела на широкую спину Ноя, стоявшего у барной стойки. По взаимному молчаливому согласию они дали друг другу немного пространства на прошлой неделе, надеясь, что дистанция остудит их пыл. Она не думала о нем много. Только когда просыпалась, десять миллионов раз в течение дня и на ночь.

Джулс вздохнула. Несмотря на ее сильную загруженность работой, желание связаться с Ноем подчас было просто невыносимым. Каждый раз она рвалась рассказать ему о чем-то увиденном или услышанном, поделиться мыслями и каждый раз прерывала звонок, стирала наполовину написанное сообщение. И отрывала кусочек своей души. Ей казалось, что она выступает против законов природы.

Не общаться с Ноем было неправильно. Но ее инстинкт самосохранения был сильнее, чем романтическая сторона натуры, так что она продолжала держать дистанцию.

Но, боже, ее сердце едва не выпрыгнуло из груди, когда она открыла ему дверь сегодня вечером. Он обнял ее за талию, чтобы проводить к роскошному авто. Джулс вцепилась в ручку на дверце, чтобы случайно на повороте не прислониться к нему, не впиться в него губами, не запустить пальцы в его волосы.

Джулс кинула еще один взгляд на спину Ноя. Ей действительно нужно успокаивающее воздействие алкоголя. Хотя и пинок под зад был бы столь же эффективным.

Ной под запретом. Сегодня, завтра, всегда. Пусть лучше ее сердце трепыхается в грудной клетке, чем истекает кровью в чужих руках.

– Джулс Броган?

Джулс обернулась и улыбнулась, когда подтянутый пожилой мужчина с проницательными зелеными глазами и седыми волосами протянул ей руку. Она склонила голову, не в состоянии вспомнить, кто это.

– Айван Блэйк.

Имя было ей смутно знакомо. Через пару минут она наверняка вспомнит, в связи с чем.

– Я слышал, вы работаете на Пэрис.

– Да, занимаюсь дизайном интерьера ее яхты.

– Я так понимаю, вы с Ноем встречаетесь?

А ему-то что за дело? Джулс не была готова отвечать на такие вопросы и промолчала.

– Вы не знаете, кто я, верно?

– А должна? – спросила она куда более ледяным тоном, чем прежде.

– Я отец Морган.

– А…

Что еще она могла на это сказать? «Мне никогда не нравилась ваша дочь, и я считаю, что она играла на Ное, как на скрипке»?

– Морган тоже здесь?

Ее присутствие сделает этот вечер куда как интереснее. В смысле, ужаснее в тысячу раз.

– Она плохо себя чувствует и осталась дома.

Слава Богу, его ангелам, архангелам и херувимам.

– Она пыталась восстановить связь с Ноем, и ей кажется, что вы стоите у нее на пути, – сказал Айван.

Джулс кивнула в сторону Ноя.

– Он большой мальчик, мистер Блэйк. Я не могу стоять на его пути.

– Вы не поняли меня, мисс Броган.

Джулс позволила себе выдать свое раздражение.

– А вы меня. Ной – успешный, умный, решительный человек. И если бы он хотел восстановить отношения с Морган, я бы не смогла его остановить. А теперь скажите мне, мистер Блэйк, когда Морган перестанет заставлять своего отца сражаться на ее войнах?

– Морган очень хрупкая.

Джулс хотела было сказать, что Моган еще и манипуляторша, но смолчала. Ей хотелось уйти, но, зажатая в толпе, она была вынуждена оставаться на месте и вести себя прилично.