Тереза Бехари - Держи меня крепче

– Как же вкусно. Твое ничуть не хуже, чем те, что я ел.

Ава потянулась к нему через стол и похлопала по щеке.

– О, бедный, наивный Ноа. Я очень ценю твою неопытность.

Он фыркнул, но не стал отвечать.

Ее прикосновение обожгло ему кожу. И Ноа ничего не мог поделать с этим, ничего не мог сказать, потому что боялся, что тогда в их общении снова возникнет неловкость.

– Уверена, твой отец в восторге, что ты побудешь дома пару недель.

– Ага, но только не пару.

– Нет? Но он сказал… – Она запнулась, поймав его взгляд, и снова зарделась. – Он обожает говорить о тебе.

– Правда? И как часто?

– Каждый раз, когда я прихожу к нему.

Он молча переварил эту информацию, прожевывая еду и запивая ее пивом.

– Знаю, мы уже говорили об этом, но твоя дружба с моим отцом кажется мне дикостью.

Ава тихо рассмеялась и села рядом с ним за стол. Только она не сразу принялась за еду, а проводила вилкой по рису, перемешивая его снова и снова.

– Я тоже раньше так думала. И Джейден. И мои родители.

– Возможно, они боялись, что он женится на тебе. А что? – спросил он, встретив ее печальный взгляд. – Такое случалось. И случится снова.

– Ноа, он одинок, – подчеркнуто заявила Ава. – Твоя мать умерла, когда тебе было четыре года. Ты можешь представить одиночество, которое появляется, когда ты теряешь любовь всей своей жизни и приходится самому растить маленького ребенка?

– Это одиночество не имеет ничего общего со смертью моей матери.

– Конечно, имеет. Любовь твоего отца к твоей матери…

– Сделала его слабым, – с горечью договорил Ноа. – Она изменила ему, а он простил ее, хотя она причинила ему столько страданий. Вот когда он почувствовал себя по-настоящему одиноким.

Он вытер рукой губы и положил ладонь на стол.

– А потом она умерла, и он начал прыгать из одних отношений в другие. И одиночество тут ни при чем. Он просто убегает от слабости. От матери. От памяти о ней.

Когда она не ответила, он глянул на нее и поморщился, увидев выражение ее лица.

– Ты ничего не знала.

Ава медленно покачала головой.

– Прости, я думал…

– Не надо, – остановила его Ава. – Тебе не за что извиняться.

– Я думал… Вы ведь друзья с ним… Или Джейден мог сказать… – Он не понимал, что говорит и почему чувствует себя виноватым.

– Джейден никогда бы не сказал мне, – помолчав, ответила Ава. – Он не стал бы рисковать твоим доверием. А твой отец… – Она снова помедлила и, прокашлявшись, продолжила: – Я подружилась с ним, потому что мне не хотелось обсуждать определенные вещи. То, что меня бросил жених на свадьбе. То, каким запутанным все стало потом. Твой отец никогда не лез мне в душу. Да, мои родные тоже ни о чем не спрашивали. Но молчание Кирка не сопровождалось ожиданиями. Он не… Он не ждал, что я буду притворяться, будто со мной все хорошо, когда все было с точностью до наоборот.

– В отличие от твоих родственников?

– Для всех нас было лучше, когда я делала вид, что все в порядке. Тогда они могли дальше заниматься своими делами, а я могла… дальше разбираться с произошедшим. – Ее лицо помрачнело, но она продолжила: – И хотя твой отец ни о чем меня не спрашивал, он был достаточно открыт, чтобы отвечать на мои вопросы. Несмотря на то, что некоторые из них были некорректными.

– И о чем же ты спрашивала его? – с громко бьющимся сердцем поинтересовался Ноа.

– Как он справляется с неудачами. С разрушенными отношениями. С беспомощностью. – Она развела руками, и он понял, что она говорила о себе. – Он сказал, что мне нужно двигаться вперед. Не жить прошлым. Вот и все.

Ноа ничего не ответил, пытаясь переварить услышанное.

– Мне кажется, – медленно добавила Ава, – для твоего отца продолжать двигаться вперед значило делать вид, будто твоя мать не… изменяла ему. – Она немного поколебалась, прежде чем произнести предпоследнее слово. – Прости.

– Не стоит извиняться. В этом есть смысл.

Дальше они продолжали есть в полной тишине. Только Ноа больше не ощущал вкуса еды. Немного погодя он поднялся из-за стола и пошел к раковине, чтобы помыть свою тарелку.

В глубине души он знал, что его обиды в отношении отца были необоснованными. Где-то в них затаилась злость, которая появилась там после смерти матери. После того как он осознал, что она сделала, и отец подтвердил его догадки.

Потому что как он мог сердиться на свою мать? Жизнь Ноа никак не изменилась после того, как он увидел ее с другим мужчиной, ведь родители продолжали вести себя так, словно ничего не случилось. И только после ее смерти все стало по-другому. И Ноа не мог винить ее за это.

Но он винил отца.

Все, что, взрослея, видел Ноа, – это непрекращающийся поток женщин в жизни Джайлза-старшего. Некоторые из них задерживались чуть дольше. Некоторые были чуть добрее остальных. Понятное дело, те, которые были добрее, задерживались дольше.

Но разве Кирку, как отцу, не следовало оградить своего ребенка от отсутствия стабильности? От последствий, которые Ноа теперь наблюдал в своей собственной жизни?

Или ему хотелось, чтобы отец защитил его от того, что наделала мать?

Эта мысль потрясла его. Может, на взгляды Ноа по поводу отношений повлияли поступки обоих родителей?

Неужели он был таким же слабым?

Неужели судил своего отца слишком строго?

– Ноа? – подошла к нему Ава. – Ты в порядке?

– Ага, – соврал он.

Ава молча всматривалась в него, и ее взгляд заставлял его нервничать. А потом она шагнула к нему, обняла за талию и положила голову ему на грудь.

И в эту секунду его внутренняя борьба прекратилась. Словно тело Авы в его объятиях стало посредником при заключении своеобразного мирного договора. И то, что было разбито, снова стало одним целым.

Он не смог бы убежать от нее. Никогда не был в состоянии сделать это.

Ноа крепче сжал ее в своих объятиях, а потом сделал шаг назад.

Его пугало, что он признался себе, что неравнодушен к Аве. И то, что он признался в этом именно теперь, когда обнаружил, что его страхи по поводу отношений намного глубже, чем ему казалось.

Она ощутила перемену в нем еще до того, как увидела ее. На его лице. В движениях его тела. В его глазах.

Но, с другой стороны, чего она ждала? Он только что рассказал о семейной драме своих родителей. А ее дернуло за язык сказать, что, возможно, Кирк пытался забыть об измене своей жены, матери Ноа, чтобы жить как-то дальше. Чтобы иметь возможность построить отношения с другой женщиной.

Да, Мило был прав. Ава вечно говорила неподходящие вещи в самый неподходящий момент. Это была одна из немногих претензий, которыми он пытался объяснить, почему она не годилась ему в жены. Перечисленные им недостатки заставили ее вспомнить каждую неудачу, каждый провал в жизни.