Эмили Джордж - Дай волю страсти

— По крайней мере, вы откровенно изложили мне свою позицию.

Он кивнул.

— Она никому не причинит вреда.

— Кроме вашего отца? — Сандра в смущении покачала головой. — Вы так и не объяснили, почему наша с вами фиктивная помолвка должна расстроить его планы.

— Я думал, вы догадаетесь.

Он подошел к ней, схватил за запястья и легко поднял на ноги.

— Мой отец с присущей ему наглостью снова решил выбрать для меня женщину, которая согрела бы мою постель. Но на этот раз даму безупречной репутации — Василису, дочь Аристарха Бодакиса, корабельного магната.

Лицо Фила напряглось, и он долгим взглядом изучал черты лица растерявшейся собеседницы.

— Похоже, у моего отца возникли налоговые проблемы с греческим правительством, и он мог бы в значительной мере решить их, вступи я в союз с Василисой Бодакис. Ее отец не прочь сотрудничать, но только если наши семьи породнятся.

— А что же сама Василиса? — Изумленная тем, что подобная архаика еще существует, Сандра пытливо вглядывалась в его лицо, надеясь, что он шутит. — Разве может отец принудить ее выйти замуж не по любви?

— Вы находите меня столь непривлекательным? Разве женщину придется принуждать разделить со мной жизнь и постель?

Он опять насмехался!

— Лично я нахожу, что ваш облик далек от пленительного, — отрезала Сандра, — и не верю, что современная женщина может согласиться выйти замуж из чисто династических соображений!

Нет, она никогда бы не применила прилагательное «непривлекательный» к своему проклятому инквизитору, во всяком случае, в физическом смысле, но ей не хотелось тешить его самолюбие.

— Это будет зависеть от того, насколько важным она их сочтет, верно? Не в первый раз две могущественные семьи соединяют свои деловые интересы на брачном ложе! — Его пальцы не спеша поглаживали ее ладони, тем самым нарушая ее душевное равновесие. — Василиса молода и красива, и я допускаю, что для большинства мужчин такая приманка окажется очень аппетитной.

— Но не для вас? — с вызовом спросила Сандра.

Фил согласно кивнул.

— Я не нанимаю брокеров вести свои дела — ни служебные, ни личные!

— Уфф… — Сандру передернуло. — Какой же вы жесткий, а может, бесчувственный…

Ей было трудно выдерживать пристальный взгляд горящих глаз Фила, а пожатие его руки заставляло сердце учащенно биться.

— Вот это прилагательное ко мне абсолютно неприменимо, — промурлыкал он. — И в этом одно из заблуждений моего отца. Я теперь значительно старше, чем в тот раз, когда он выбирал для меня женщину. Теперь я предпочитаю устраивать свои дела самостоятельно.

Сладость предвкушаемой мести зажгла в прищуренных глазах Фила недобрый огонь, а его красивые губы сложились в презрительную гримасу.

— Но почему вы выбрали меня? — Напуганная перспективой оказаться в самом центре греческой любовной драмы с ее бушующими страстями, Сандра с трудом пыталась скрыть замешательство. — Ведь наверняка среди ваших знакомых найдутся женщины, которые охотно сделают это.

— Ох, дорогая, конечно, найдутся! — согласился он с иронической улыбкой. — Очень охотно, но потом, когда услуги такой женщины станут не нужны, от нее не отвяжешься, и придется дорого заплатить за них.

Он умолк, задумчиво поглядывая на нежные очертания груди Сандры под облегающей тканью платья. Она тут же пожалела, что надела его.

Стиснув зубы, она заставила себя без дрожи терпеть его наглое разглядывание, пряча нарастающее раздражение. А его глаза скользили от ее головы до элегантных босоножек на высоких каблуках.

— А с вами — другое дело, — мягко сообщил он, закончив осмотр и подняв глаза. — Ваше сотрудничество подразумевается само собой, потому что вы — часть сделки, которую я заключил с вашим отцом. За участие в ней вам уже уплачено. Я вам ничего не должен, ни сейчас, ни в будущем. Это оптимальное решение.

— А мое будущее не имеет значения? Вы думаете, Лесли мне когда-нибудь простит этот фарс? — Сандра напряглась, пытаясь освободиться от хватки Фила, но та стала еще крепче.

— Надеюсь, что нет, ради вашего же блага, — безжалостно ответил он. — Потому что к тому времени как мы закончим наши дела, ваш горизонт уже не будет ограничен обществом подающего надежды инженера-электронщика, юная леди.

Он отпустил ее руки, и она стояла, потирая запястья.

— Я считаю, что ваши мотивы абсолютно непостижимы. — Огонь полыхнул в ее серых глазах, и она воинственно вздернула подбородок. — Почему вы не можете сразу отказаться от женитьбы на Василисе Бодакис и не покончить с этим?

— Потому что меня забавляет мысль достать из цилиндра темную лошадку!

— Вы спутали две поговорки!

Не в силах с ним спорить, Сандра решила уколоть его незнанием литературного английского. Упрек он встретил улыбкой.

— Вы предпочитаете, чтобы я сказал: «достать из цилиндра кролика»? О нет, Сандра! Вы не похожи на это пушистое существо, скорее на молодую норовистую кобылку, которой нужна крепкая уздечка! — Он на мгновение замолк, снова оценивающе оглядев ее, и мягко добавил: — И рука опытного эксперта, который выведет вас на демонстрационный круг.

— Вам что, не нравится, как я выгляжу? — Она в негодовании переступила с ноги на ногу, точь-в-точь как норовистая молодая лошадка. — У меня нет неограниченного кредита в банке!

— Уже есть. Хороший парикмахер и классный модельер сумеют преобразить вас. — Он задумчиво поджал губы, а она сжала кулачки под его нахальным взглядом. — Думаю, насчет кратких курсов хороших манер нам не стоит беспокоиться — вы ведете себя безупречно, хотя и немного скованно, если только нарочито не буяните.

— Я умею также пользоваться ножом и вилкой за обедом, есть спаржу руками и знаю, что нужно отламывать хлеб, а не откусывать от целого куска, — возмутилась Сандра, до глубины души оскорбленная его покровительственным тоном. — Может, вы и сын миллионера, но в образовании и хороших манерах у вас нет никаких преимуществ! — Она кипела от возмущения, а ее глаза сверкали. — Я вынуждена участвовать в вашей абсурдной авантюре, но буду делать это под своим собственным именем. Я не Элиза из «Пигмалиона», а вы не профессор Хиггинс, так что оставьте себе дорогих парикмахеров и модельеров. Вы выбрали меня, так принимайте такой, какая я есть!

Ее всю трясло от избытка чувств, но Фила, похоже, этот эмоциональный взрыв только позабавил.

— Может быть, вы и правы, — задумчиво согласился он. — Старший Мелас, пожалуй, будет больше смущен и оскорблен, если в качестве замены изысканной Василисе я представлю ему растрепанное чучело с паутиной в волосах и сажей на щеках. Это обещает послезавтра занимательную встречу, и гостям будет, о чем посудачить.