Дэни Коллинз - Моя любой ценой [litres]

– О! Так вы знакомы с моим отцом? – услышал он ее голос.

– Сказать так было бы преувеличением, – ответил посол. – Я встречал его лет тридцать тому назад. Я был довольно молод, только начинал свою карьеру в качестве переводчика. Он приехал в нашу страну в рамках дипломатического тура. Блестящий человек. Я восхищался им. Я как раз хотел спросить вас о его здоровье. Я знаю, что он недавно отошел от дел. Надеюсь, он в порядке?

– Он очень тяжело переживает смерть моей матери.

– Понимаю. Даже тогда я заметил, как он ее любит. Он даже прервал тур, чтобы вернуться к ней. Я еще тогда подумал, что не могу себе представить женщину, разлуку с которой я не мог бы вынести. Но потом как раз такую и встретил. – Посол улыбнулся своей жене.

Та покраснела и попросила не смущать ее.

Галила улыбнулась, но только губами, глаза ее сосредоточенно вглядывались в прошлое.

– Я даже не могу вспомнить, чтобы он оставлял ее одну. Во всяком случае, на моей памяти этого не было. Но тогда я еще не родилась.

Если бы она посчитала, то поняла бы, что отец Карима покончил с собой как раз тридцать лет назад…

– Нам нужно обсудить условия работы иностранных банков, – вмешался Карим, меняя тему.

Через несколько минут женщины перешли к безобидным темам, и остаток вечера прошел без происшествий. Но он понял, что это еще один пункт, который нужно держать под контролем. Его хорошо продуманный брак по расчету постепенно превращался в минное поле.

Гости ушли, и Галила, извинившись, тоже удалилась в свои покои. Ей было о чем подумать.

Она все еще не могла прийти в себя после сцены в кабинете и теперь стыдилась самой себя.

Когда они встретились за обедом в присутствии посла, он снова держался очень сдержанно и отстраненно, едва уделяя ей внимание. Его равнодушие ранило ее в самое сердце, так что она просто старалась не смотреть на него, чтобы не видеть равнодушного выражения его лица. Она целый вечер боролась с собой, пытаясь не показывать, как ей больно, задавала бессмысленные вопросы и пыталась обсуждать с женой посла разведение собак.

А потом посол упомянул поездку ее отца тридцатилетней давности.

В ее странном браке у нее было слишком много новых забот, чтобы думать о матери и ее загадочном любовнике, но и забыть о нем она не могла. Она не стала спрашивать отца о давней поездке, но она написала обоим братьям, постаравшись очень осторожно выяснить, знают ли они что-нибудь о том путешествии. Вряд ли, конечно, они знали. Малак тогда еще не родился, а Зуфар был совсем малышом.

Тем не менее она была разочарована, когда никто из них не смог ответить ей ничего конкретного.

– Что случилось? – спросил Карим, знаком попросив налить ему еще кофе.

– Ничего особенного. Я спросила своих братьев, знают ли они что-нибудь о том дипломатическом туре моего отца, о котором упомянул посол. Они не знают.

– А почему вас это так заинтересовало?

Гадила выразительно посмотрела на него, давая понять, что, вероятно, это не та тема, которую стоит обсуждать в присутствии слуг.

– Просто любопытно.

Он уже знал про эти письма, и потому ему удалось говорить небрежно:

– Не вижу, что здесь может быть любопытного.

– При всем уважении, – сказала она ровным голосом, – вам это не кажется любопытным, потому что это не касается ваших родителей. А у меня есть вопросы.

Случайные свидетели будут думать, что она все еще говорит о своем отце, но на самом деле она имела в виду мать и Адира. Несмотря на его равнодушный вид, Карим, кажется, обиделся на ее замечание – Галила заметила, как он сжал вилку.

– Мне кажется, у вас есть более важные дела, которым стоит посвятить свое время. Как продвигается подготовка к свадьбе?

– Отлично. У меня замечательные помощники, так что иначе и быть не может, – ответила Галила, улыбнувшись своим секретарям.

До приема оставалось всего несколько дней, и, хотя Галиле нравилось быть в центре внимания, она очень нервничала. Она не сомневалась, что все пройдет на высшем уровне, но Карим собирался скрепить их брак близостью той ночью, а у нее были очень неоднозначные чувства на этот счет.

Вчера она пыталась ему что-то доказать, но сама не понимала, что именно. Что она смелая? Что из нее выйдет любовница, которая сможет удовлетворить его? Что он не может ей противостоять?

Вместо этого она обнаружила, что, даже когда она берет инициативу в свои руки, она не в состоянии себя контролировать. Не может ни сдержаться, ни остановиться. На самом деле, чем больше она думала об их встрече, тем больше она боялась, что сходит по нему с ума так же, как ее отец по матери.

Еще более страшной была мысль, что она может зависеть от мнения Карима, как зависела от материнского. А он уже продемонстрировал, насколько непостоянным было его отношение. Во что превратится ее жизнь перед лицом его равнодушия?

Карим никогда не даст ей то «большее», о котором она мечтала.

Почему? Что с ней не так? Она убедила себя, что угасающая красота Намани заставляла ее завидовать дочери, но ведь Карим относился к ней с тем же пренебрежением.

Возможно, в ней был какой-то изъян, который не позволял людям по-настоящему полюбить ее?

Она была хорошим человеком, послушной дочерью, пыталась быть верной женой. Но все это никому не было нужно.

В этой части света коронации праздновали довольно скромно. Галила знала это по своей стране. К тому же официально брак был заключен в момент оглашения его в лагере бедуинов. С этого момента весь народ Зирии должен был признать ее своей королевой.

Но все были бы разочарованы, если бы обошлось без официального торжества.

Так что сегодня во дворце был большой праздник, а в стране объявлен официальный выходной.

Галила отлично умела организовывать такие мероприятия. Помимо благотворительных балов, которые она устраивала дома и за границей, она всегда занималась семейными праздниками, и с большим успехом. Намани обычно предоставляла дочери делать всю предварительную работу, но в последнюю минуту меняла пару пунктов меню или последовательность выступлений и приписывала все заслуги себе.

На этот раз Галила отвечала за каждую деталь.

Поэтому она тщательно продумала все мероприятие и то, какой смысл оно должно нести. Нужно дать понять, что рада быть женой Карима и обожает свою новую страну. Еще ей нужно было подчеркнуть укрепившиеся отношения Халин и Зирии. Этот праздник должен был быть достаточно роскошным, чтобы соответствовать их положению, но в то же время она не хотела прослыть мотовкой. Она хотела широко объявить, что намерена заниматься благотворительностью, но без критического подтекста и намеков, что Зирия не может сама решить проблемы своих граждан.