Дэни Вейд - Трофей для дерзкой скромницы

Его бедра на мгновение прижались к ее лону.

— Мне нравится, когда ты в грязи, мне нравится, когда ты чистая. Ты нравишься мне в любом состоянии.

— Да, — простонала она, выгибаясь, чтобы прижаться к нему сильнее.

Он проложил губами по ее шее дорожку до мочки уха.

— А сейчас у меня в голове только одно, — прошептал он ей на ухо.

— И что?

— Избавить тебя от этих ботинок!

— Неужели поездка сюда понадобилась для того, чтобы я осталась с тобой на ночь? — Пресли оглядывала изысканный номер в бутик-отеле, который снял для них Кейн в Луизиане.

Вопрос был задан ироничным тоном, но ее беспокойство было неподдельным. Эта ночь должна была стать первой, которую она проведет в его объятиях. Впервые она проснется рядом с ним. Она, наверное, сошла с ума.

Чтобы скрыть приступ дрожи, Пресли вышла на балкон. У каждой комнаты в номере имелся отдельный балкон, и это просто великолепно.

— Ну, это как получится, — обронил Кейн прямо у нее за спиной, обнял ее и прижался губами к виску. Проявление чувств было для него так же естественно, как и секс, что удивительно для Пресли.

— Мужчины выбирают окольные пути, чтобы добиться своей цели, — добавил он.

По какой-то причине все происходило именно так, как ему хотелось. Не стремительно, хотя он всякий раз и просил ее остаться на ночь. Без требований и обид. Все случилось в свое время, тогда, когда они оба внутренне были готовы к этому.

Инстинкт диктовал Пресли, что ночь, проведенная с Кейном в одной постели, окончательно лишит ее чувства независимости. Поэтому, разглядывая огромную постель, она понимала, что одновременно и боится, и желает этого.

— Как приятно снова встретить вас, молодая леди! — В фойе они столкнулись с пожилым мужчиной.

— О, мистер Стивенс! Я не видела вас тут раньше! — Пресли обняла седеющего джентльмена.

— Мы приехали позже, — объяснил тот. — Небольшое затруднение с автомобилем по дороге сюда, но, в конце концов, мы справились и добрались!

— Кейн, ты уже знаешь мистера Стивенса? Он — мой первый учитель и друг нашей семьи.

— Да. — Мистер Стивенс пожал руку Кейну. — Так хорошо встретить молодое поколение в нашем маленьком клубе! Как идут занятия? Новый жеребец уже освоил трюки?

Кейну сделалось нехорошо. Он точно знал, о каких трюках идет речь.

— О да! — с энтузиазмом подхватила Пресли. — Еще немного, и он освоит рывок. Как только он повзрослеет, станет прыгать лучше всех. Ваш жокей будет потрясен!

Стивенс перевел сияющий взгляд на Кейна.

— Пресли — моя самая талантливая ученица.

Кейн смог выдавить из себя улыбку, хотя его терзал ужас. Он должен смириться с тем, что Пресли придется прыгать на лошадях через барьеры.

Они еще немного поболтали на тему скачек. Кейн восхищался стоящей рядом с ним уверенной в себе женщиной. Когда Стивенс покинул их, они направились к выходу и вызвали лимузин.

Как только они сели в машину, Кейн впился в губы Пресли. В нем приливом поднялось сильное недвусмысленное желание.

У нее такие мягкие губы, при этом крепкие и смелые руки. Она придвинула его ближе к себе, так что у него захватило дух от такой решительности.

Кейн зарылся лицом в волосы Пресли, лизнул языком ключицу, впитывая в себя ее аромат. Ее стоны звучали в его ушах, как музыка. Он отчаянно пытался сохранить контроль над своими желаниями. Как долго еще им оставалось до отеля?

Ему впору гордиться собой, потому что он сдержался и не протащил ее через гостиничный холл к лифту. Все-таки еще в состоянии контролировать себя. А все потому, что не хотелось испортить сюрприз.

Они прошли в затемненную комнату, где горела только пара светильников.

Кейн повел Пресли к балкону, и ее лицо осветилось робкой улыбкой.

На столике на балконе горела пара светильников в виде свечей. Балкон был весь увит плющом, надежной стеной отделявшим постояльцев гостиницы от городской суеты и шума и придававшим этому месту романтический характер.

Пресли подошла к столику.

— Что это? — удивилась она. — Бутылка шампанского, кокосовый пирог.

— Все то, что ты любишь.

Она взглянула на него, но он не смог разобрать выражение ее лица в темноте. Когда она заговорила, ее голос прозвучал хрипло.

— А если я уже ела десерт?

— А вот и нет, неправда. — Он подошел ближе. — Как я понял, шоколадный торт тебе не понравился.

— Ты обратил на это внимание?

— Я обращаю внимание на все, что связано с тобой, Пресли.

«Даже на вещи, которые не хочу видеть, потому что они терзают мне душу».

Он поднес кусочек пирога к ее губам. На серебряной вилке отражался приглушенный свет свечи. Накормить ее ему гораздо важнее, чем утолить собственный голод.

— Ты плохо влияешь на меня, — пробормотала она.

— Это хорошо. Кто-то же должен этим заниматься.

Внезапно ночь озарилась яркими вспышками фейерверка. Пресли повернула голову, чтобы посмотреть, что происходит, на краткий миг продемонстрировав Кейну свой профиль. Он выключил светильники и подвел ее к перилам. Она схватилась за них, и они стали наблюдать знаменитый фейерверк, предшествующий скачкам на Кубок Кентукки.

Кейну больше всего хотелось устроить свой собственный фейерверк. Он отбросил в сторону ее густые волосы и коснулся языком шеи. Почувствовал соленый привкус кожи на языке и явственно ощутил дрожь тела.

Прижавшись к ней ближе, он заставил ее склониться над перилами. Она не протестовала. Он услышал, как участилось ее дыхание, когда его руки нашли ее ягодицы. Медленно и уверенно он провел руками по шелковистому материалу, собрал его в складки, скользнул руками под платье и наконец утолил желание дотронуться руками до ее кожи.

— Что ты делаешь? — прошептала она, оборачиваясь, чтобы посмотреть на него.

В ее голосе он услышал тревогу и не смог удержаться от смеха.

— А ты как думаешь? Доверься мне.

«Доверься мне?»

У Пресли оставались некоторые сомнения по поводу происходящего, но уверенные прикосновения Кейна убедили ее отбросить тревогу. Хотя она понимала, что никто не может увидеть их, однако мозг автоматически расценивал нахождение на балконе как в общественном месте. А Кейну, по-видимому, было все равно.

Но вскоре его рот и руки убедили ее не беспокоиться обо всем, что происходит вокруг них. Он исследовал ее тело, массируя так нежно, что ей хотелось превратиться в желе. Он был возбужден и хотел ее.

И она хотела этого.

Пресли не сопротивлялась, когда почувствовала прохладный ночной воздух на бедрах. Передняя часть платья по-прежнему свободно свисала вниз, что успокаивало ее страхи. Он прижал ладони к ее бедрам, чтобы выбрать наиболее подходящую позу для удовольствия. Ей пришлось сжать губы, чтобы сдержать громкий стон наслаждения.