Люси Эллис - Любовь со второго взгляда

Она дернула головой.

— Не надо, Ник… Я сама справлюсь.

Он отпустил ее, она отошла и уселась за туалетный столик. Она не представляла, как теперь ляжет с ним в постель, потому что образы со злосчастных снимков все еще стояли у нее перед глазами, и от этого ее тело деревенело и становилось чужим.

— Сибилла, ты же понимаешь, что это все не имеет для меня значения, правда?

Она покачала головой.

— Я верю тебе, но ты сказал мне, что между вами не было ничего интимного, а потом всплыли эти фото. Почему ты просто не рассказал мне?

— Потому что это было пошло. Потому что я не хотел, чтобы у тебя был предлог, чтобы оставить меня.

Сибилла хотела было возразить, но осознала, что он прав и его признание было бы ей тоже неприятно.

— Больше никаких пошлых историй, душечка. Меня интересуют куда более глубокие и важные вещи, чем свидания с моделями.

— Глубокие — вроде женского нижнего белья, — неловко попыталась пошутить она. — Это же большие деньги, да?

— Не особенно, если честно. Я больше заинтересован в провале этого предприятия, чем в успехе.

— Что, прости? — Она поймала в зеркале его испытующий взгляд.

Он молчал.

— Ник?

— В это дело вложилась и Галина Воронова… Я рассказал тебе, что она забрала все. Но не рассказал о том, как верну все назад.

Сибилла вдруг почувствовала, что упустила нечто важное в их тогдашнем разговоре.

— Но ты сказал, что заплатил за архивы отца.

— Я — да, а теперь должна заплатить она.

— Заплатить? — эхом отозвалась пораженная до глубины души Сибилла. — За что?

Ник смотрел на нее, сузив глаза, губы его были плотно сжаты, во всем облике вдруг проступило что-то волчье.

— За свои многочисленные грехи, — недобро улыбнулся он одними губами и положил руку ей на плечо. — Не волнуйся ты так, душечка. Мне нужны лишь деньги.

Сибилла мягко отстранила его руку.

— Нет. Денег у тебя больше, чем у Банка Англии.

— Ты слишком хорошо знаешь меня.

Но вот Сибилле так не казалось.

— Что происходит, Ник?

— Галина вложила все свои средства в один из проектов Марлы. Через нее Марла ко мне и подобралась. Как только я выхожу из дела «Нижнее белье Марлы Мендес», ей нечем станет выплачивать кредиты, долги ее лягут и на Галину как на ее партнера, тут-то ей и придется продать свою виллу на Женевском озере и лишиться всех денег, что она получила от меня.

— А как же мисс Мендес?

— Марла не пропадет, душечка. Я не собираюсь делать с ней ничего такого, чего она не сделала сама. Я не впутывал ее в долги.

— Но у нее же ребенок, Ник. Ей надо обеспечивать его.

— Я же сказал — я ее в долги не впутывал.

— Но ты же согласился стать ее спонсором, разве вы не заключили контракт?

— С условием, что я выхожу из дела, если чувствую неладное.

Лицо Сибиллы вытянулось — очевидно, его слова расстроили ее, и он чуть мягче добавил:

— Это бизнес, Сибилла. Так случается.

— А как же ее сестра? Ты же сказал, что она создает все модели!

— Она по-настоящему талантливая женщина. Уверен, она получит возможность встать на ноги.

Сибилла не могла поверить своим ушам.

— Ник, ты не вправе играть жизнями ни в чем не повинных людей!

Он расслабил галстук. Она заметила, как напряглись его плечи.

— Все это отнюдь не доставляет мне удовольствия, Сибилла. Я бы хотел лишь одного — чтобы Галины никогда не было в моей жизни, но время вспять не повернуть.

— Но ты можешь сам изменить все, Ник. Если ты сделаешь то, что собираешься, ты станешь еще хуже, чем она.

— Не драматизируй, душечка.

— Я не драматизирую. Это же жизни людей! У Марлы есть сын, а у него есть тетя — и ты собираешься разрушить их жизни ради денег, которые тебе даже не нужны!

— Я уже сказал, что дело здесь вовсе не в деньгах.

— Именно, и это еще хуже, — сердито отрезала Сибилла. — Если ты сделаешь это, то сам станешь другим. Послушай, Ник, в тот день, когда я принесла твоему дедушке письма, я нечаянно услышала ваш разговор. Ты был так ласков с ним, и я совершенно изменила мнение о тебе. Я подумала, что снаружи ты суров, потому что должен быть таким, но у тебя доброе сердце. — Голос ее сорвался. — Не позволяй ей погубить в тебе человека, Ник.

— О ком ты говоришь?

— О твоей мачехе. Ты позволяешь ненависти превратить тебя в того, кем не являешься.

— Ты так наивна, Сибилла. — Он принялся яростно расстегивать рубашку, несколько пуговиц оторвались и упали на пол, но он не обратил на это внимания.

Сибилла вдруг почувствовала себя так плохо, что ее затошнило.

Должно быть, он почувствовал, как она страдает, и резко повернулся к ней. Он стоял, уперев руки в бедра, в распахнутой рубашке — прекрасный, как северный бог, и столь же опасный своей силой и непредсказуемостью.

Сибилла ощутила, насколько он здесь не на своем месте. Настолько, что казался нереальным. Она впустила в дом грозного великана и теперь расплачивается за это.

— Я бизнесмен и порой делаю жестокие вещи, чтобы оставаться там, где я есть.

Сибилла лишь покачала головой:

— Похоже, я совсем не знаю тебя.

— Да, может, и так. — Он скинул рубашку и выхватил из раскрытого чемодана свежую. — Но я не собираюсь тратить время и спорить об этом. Просто ты живешь в своем закрытом сказочном мирке, Сибилла. И он тебе подходит. И ты мне нравишься в нем. Но я не хочу, чтобы ты жила в этом мирке. Он может быть весьма неоднозначным и темным, и ты не в состоянии справиться с этим.

Он переодевался, и Сибилла поняла, что он собирается уйти.

— Так вот что случилось с твоим дедушкой?

Он продолжал застегивать рубашку, склонив голову.

— Он ускользнул в свой собственный сказочный мир, чтобы найти там покой в свои последние годы и спрятаться от твоего гнева.

— Даже не начинай, Сибилла…

— Возможно, ты этого и не видишь, но все, что ты сделал, зиждилось на желании наказать твою мачеху. Так ведь?

— О да, я построил свою многомиллиардную империю, только чтобы наказать Галину. Ты меня раскусила.

— Нет, я думаю, ты построил свой бизнес по той же причине, что мистер Воронов, когда решил поселиться в доме с фотографии. Чтобы обезопасить себя.

Ник помотал головой, словно услышал какую-то нелепость.

— Я не боюсь монстров в шкафу, Сибилла.

— Нет, потому что один живет у тебя в голове, разве ты не понимаешь? И ты никогда не избавишься от нее, пока не отпустишь.

— Не избавлюсь от кого?

Сибилла устало плюхнулась на кровать.

— Я винила себя много лет после того, как мои родители бросили меня. А потом встретила Саймона, и он показал мне, как люди, которые тебя любят, относятся к тебе. И лишь тогда смогла отпустить родителей…

При этих словах Сибиллы лицо Ника чуть смягчилось: по крайней мере он услышал ее, хотя не похоже было, что она сумела убедить его.