Карен Бут - Не устоять перед совершенством [litres]

– Ты действительно так думаешь?

– Конечно. У меня нет никаких сомнений. Ты милая, щедрая. Ты умная женщина.

– Хорошо. Я готова к сделке, – ответила Мэри и откусила щедрый кусок кекса.

– Первая квартира, не так ли?

– О нет, – ответила Мэри, улыбнувшись. – На верхнем этаже.

Шарлотта сравнила ухмылку Мэри с ее собственной.

«Что, съел, Майкл?!» – пронеслось в голове Шарлотты.

Майкл прожил в «Гранд-Легаси» всего неделю, но уже любил возвращаться сюда после рабочего дня. Его квартира еще не была полностью обставлена, но он чувствовал себя счастливым. Хотя не был уверен, что жить в такой непосредственной близости от Шарлотты было хорошей идеей. Если он хотел выкинуть ее из головы, то такая близость вряд ли этому поможет.

Сегодня вечером лифт был в его полном распоряжении. Майкл поднялся на свой этаж, где его ждал еще один сюрприз – Тор, затем Шарлотта пролетели мимо него.

Майкл вышел в коридор, наблюдая, как Шарлотта на шпильках бежит за своей собакой.

– Привет, соседка. Беда снова сбежал?

– Очень смешно называть его Бедой.

– Очень уместно.

Шарлотта загнала Тора в угол и схватила его.

– Плохая собака, – отругала она пса, нахмурив брови. За выговором последовали поцелуи в нос. – Я не знаю, что с ним. Он все еще ведет себя как щенок. Я думала, он уже перерос это.

– Может быть, ему просто не нравится быть взаперти весь день. Может, ему нужно прогуляться. Я должен забрать Эбби, если хочешь, можем пройтись вместе.

– Похоже на выход в свет.

– Ты можешь замаскироваться, если боишься, что кто-то увидит тебя со мной. Солнцезащитные очки и поддельные усы, может быть?

– Я не это имела в виду, – ответила Шарлотта, поджала губы и глубоко вдохнула, глядя на Тора, а не на него. – Это так цивилизованно. Как будто мы друг другу нравимся.

– Мы нравимся друг другу, разве нет? – ответил Майкл непринужденно. Ему нравились их пикировки.

– Не всегда.

– Не говори ерунды. Даже когда мы спорим, все равно мы нравимся друг другу. Даже когда ты меня бросила, я чувствовал, что половина твоего гнева из-за любви.

Что правда, то правда. Наверное, поэтому Майкл все еще так увлечен Шарлоттой; хотя прекрасно знает, что, если они снова будут вместе, его жизнь превратится в одно сплошное поле боя.

– Я бы сказала, что это больше из любви к идее покричать на тебя.

– Что тоже является проявлением внимания, дорогая. Согласен и на такое.

– О, пожалуйста. У тебя нет недостатка во внимании. Каждый раз, когда я вижу тебя, я удивляюсь, почему за тобой не следует стайка влюбленных женщин.

– Так вот как называется группа женщин? Стайка? Как у гусей?

– Звучит лучше, чем, скажем, толпа. Толпа ворон.

– Твоя правда. Стайка гораздо добрее. – Он откинул рукав шерстяного пальто и посмотрел на часы. Было почти семь тридцать. Ему действительно нужно было меньше работать и раньше возвращаться домой. – Мы идем на прогулку?

– Что скажешь, приятель? – Шарлотта подбросила Тора на руках. – Хочешь прогуляться с Эбби?

– Только никакого собачьего секса!

– Мне надо переодеться. – Шарлотта осмотрела себя. Блузка натянулась, открывая линию ключицы.

Может быть, так падал свет в коридоре или сказался тот факт, что он был одинок и устал, а может, его просто тянуло к Шарлотте. Но этого оказалось достаточно, чтобы его воображение наполнилось картинками сброшенной одежды на полу его спальни.

– Встретимся здесь через пять минут, – откашлялся Майкл, чтобы привести мысли в порядок.

– Давай через десять, – отозвалась Шарлотта и поспешила к своей квартире.

Майкл вошел к себе. Эбби ждала его у двери, виляя хвостом, и следила за каждым его движением.

– Подожди, малыш. Мне нужна минутка. – Майкл уронил ключи на стол в холле и повесил пальто и сумку для ноутбука. Он прошел в спальню, чтобы переодеться в спортивные штаны и толстовку, схватил черную флисовую куртку и прицепил поводок к ошейнику Эбби. Вечером обещали снег, поэтому он взял шапку и перчатки.

Они встретили Шарлотту и Тора в лифте. Она переоделась в джинсы, сапоги и синее шерстяное пальто. Цвет пальто удивительно подчеркивал голубые глаза Шарлотты.

Пока они ехали в лифте, собаки обнюхивали друг друга. Тор проводил самый нетерпеливый осмотр. Несмотря на то как закончились их отношения, Майклу было приятно осознавать, что молчание не было неловким или болезненным. Лифт остановился на первом этаже. Они прошли через вестибюль и вышли на улицу.

– Воздух пахнет снегом, – сказал Майкл.

– Мне нравится, когда идет снег. Это странно, потому что я вообще ненавижу холод. Может быть, это Рождество.

– Понимаю. Напоминание о времени, проведенном с семьей и подарках под елкой?

– Я избегаю проводить время с семьей. Не самые лучшие воспоминания.

Воспоминания Майкла тоже были не самые радужные. Его брат был единственным ярким пятном в большинстве из них.

– Вы с Сойером близки. Он поставил себя под удар, когда передал тебе половину моего списка. Я мог бы подложить вам свинью.

– Ты именно это и сделал, помнишь?

– Что? Защищая себя и напоминая ему о том, что мы уже договорились? Это называется вести бизнес. – Сегодня было особенно плохо. Майкл любил свою работу. Адреналин, конкуренция и все такое. Но сегодня ему пришлось напомнить себе, что ему нужно погулять с Эбби, когда он вернется. Только это помогло пережить день.

– Хорошо, крутой парень. Я понимаю. – Шарлотта подняла воротник пальто, когда они завернули за угол к широкой пешеходной и велосипедной дорожке вдоль Гудзона. – Что касается Сойера, мы довольно близки, но не так, как они близки с Ноа. Но у них было другое детство. Отец их боготворил. Ну, по крайней мере, пока Сойер не унаследовал отель и не решил пойти против воли отца. Ноа встал на сторону Сойера, и все изменилось в худшую сторону. К сожалению, мои отношения с отцом всегда были плохими.

Отец Майкла был шумным и тяжелым человеком. Майкл не говорил о нем, даже с людьми, которых хорошо знал. Майклу казалось, что так он дает отцу еще больше власти над собой. Он больше этого не позволит.

– Не понимаю. Ты же девушка. Разве отцы не любят своих дочерей и не хотят их защищать?

– Наверное, если дочери не позорят имя семьи. Для отца я обуза. Может, если бы я добилась чего-нибудь в жизни, он бы думал иначе.

Майкл вспомнил, как Шарлотта была нетерпелива, когда пришла на собеседование на должность в его агентстве. Так отчаянно в его фирме не стремился работать никто, хотя многие готовы на все, чтобы попасть в его команду. Он ненавидел себя за то, что отказал ей. Но он понимал, что никогда не сможет сделать ей выговор или заставить пахать на выполнение плана. Что-то в Шарлотте делало его уязвимым. Он не хотел огорчать ее. Наверное, поэтому он не смог бросить ее сам, а сделал все, чтобы инициатором их разрыва стала она.