Клэр Коннелли - Капитуляция в брачную ночь [litres]

Ее просьба возникла не на голом месте. Он ведь уже довел ее до оргазма накануне, возбудив в ней женское любопытство. А сейчас отказывался продолжить эксперимент. Это несправедливо.

Интересно, она недовольна тем, что он ее отверг?

– Дело в том, – начал он, словно они все еще были вместе в бассейне, – что ты моя жена, и, если мы будем спать вместе, все осложнится еще больше.

Она недоумевающе на него посмотрела, пытаясь понять, куда он клонит.

– Как это осложнится?

– Мне нечего тебе предложить. Отношения меня не интересуют.

Эммилин прикусила губу, а затем пожала плечами:

– Это уже не имеет значения. Забудь.

Он отвернулся. И зачем только природа наградила ее такими потрясающими ногами? Воображение тут же нарисовало, как эти ноги обвивают его за талию, а он входит в нее.

Его член напряженно пульсировал.

– Я свечку не держала, но знаю, что мне далеко до твоих любовниц. Глупо с моей стороны предлагать себя.

– Да, ты совсем другая, – мягко согласился он.

Эммилин очень пожалела о своем необдуманном поведении накануне. Ее гордость была ущемлена, но девушка заставила себя вспомнить, кто она и чего хочет от жизни. Этот брак – трамплин для прыжка в новую жизнь.

– Думаю, что вчера я просто позволила себе расслабиться. Луна… вода… жара… – Она пренебрежительно улыбнулась. – Подобного больше не повторится. – Она быстро на него посмотрела и снова уткнулась в книгу, делая вид, что ей очень интересно читать, хотя глаза застилали слезы.

– Все к лучшему, дорогая.

Он резко развернулся и пошел к вилле, чтобы не поддаться искушению поднять ее на ноги, прижать к себе и поцеловать в губы, воспоминания о которых не давали ему покоя весь день.

Рейф изумленно присвистнул, увидев кого-то в другом конце комнаты. Пьетро проследил за его взглядом, хотя прекрасно знал, кто там.

Эммилин Морелли, его жена, выглядела так, будто сошла с обложки «Вога». Ее наряд был безупречен, но все женщины были в роскошных платьях и сверкали бриллиантами. Однако он видел только Эммилин. Каштановые локоны обрамляли нежное лицо и струились по плечам. Платье кремового цвета напоминало греческую тунику – собранное под грудью, оно ниспадало к полу мягкими волнообразными складками, открывая стройные лодыжки. На ногах Эммилин были золотистые босоножки. На левой руке сверкали тонкие витые кольца золотого браслета, и такой же обруч блестел в волосах.

Она была похожа на прекрасную сказочную фею. Двое мужчин, оживленно беседовавшие с ней уже минут двадцать, очевидно, были того же мнения. Эммилин часто улыбалась, чему-то смеялась, ее глаза блестели.

Пьетро обуяло вожделение.

– Замужняя жизнь, похоже, идет миссис Морелли на пользу, – заметил Рейф, взяв бокал вина у проходящего мимо официанта с подносом.

– Да, – хмуро согласился Пьетро, заставляя себя оторвать взгляд от Эммилин.

– А ты как себя ощущаешь, брат? – улыбнулся Рейф.

Выражение лица Пьетро было непроницаемым.

– Понятно. Без комментариев, – поддел Рейф.

На скуле Пьетро задергался мускул.

– Эти чертовы мерцающие огоньки меня просто бесят, – недовольно пробурчал Пьетро, меняя тему. – Куда ни глянь, они везде блестят.

Смех Рейфа досаждал Пьетро. Его все сейчас раздражало. Кто все эти люди? Эммилин знает их всех? Это друзья Кола? Он раздраженно кивнул брату:

– Поговорим позже.

Пьетро быстро пробирался сквозь толпу, отмахиваясь от знакомых, желавших с ним пообщаться. Он остановился только раз, чтобы поздороваться с членом правления своей компании, и приветливо махнул рукой кузине Лорене.

Наконец он встал недалеко от Эммилин и некоторое время молча наблюдал, как она общается с собеседниками. Его охватило чувство вины. Ее отец один из его самых ценных друзей, тем не менее Пьетро практически избегает общения с Эммилин. Интересно, чему она так искренне смеется?

Сжав губы, он подошел ближе. В этот момент собеседники раскланялись с Эммилин, а один поцеловал ее в щеку. Пьетро охватила беспричинная злость.

– А, Пьетро, – смущенно сказала она. От ее энтузиазма не осталось и следа.

– С кем это ты так оживленно беседовала? – с места в карьер бросился он.

– Это профессора из университета, – спокойно ответила она. – Один из них читает лекции на факультете психологии. Хорошо, что у меня будут знакомые, когда я начну учебу.

Замечательно. Она продолжит встречаться с теми, кто смотрит на нее так, словно она пломбир, который хочется лизнуть.

Злость – плохой товарищ здравому смыслу.

– Ты должна быть при мне, а не болтать с незнакомыми мужчинами, – проворчал он.

– Они милые и симпатичные люди, – запротестовала Эммилин. – Это с тобой невозможно находиться рядом. Все хотят общаться с тобой, а на меня не обращают внимания.

– Мне плевать, – упорствовал он. – Ты моя жена, и точка.

– Да, жена, а не аксессуар, – тихо сказала Эммилин, боясь, что их услышат окружающие.

– Мы договорились, что не будем привлекать внимание к нашим отношениям или к отсутствию таковых. Не хочу, чтобы пошли слухи, что жена потеряла ко мне интерес.

Эммилин побледнела.

– Ты, вероятно, шутишь! Тебя задело, что я разговаривала с двумя, скорее всего, женатыми профессорами из университета, в котором скоро буду учиться?

– Ты не просто разговаривала. Ты…

– Что? Считаешь, я флиртовала? – изумленно спросила она. – Ты неисправим.

– Точно, – подтвердил он. – Хочу, чтобы ты была рядом со мной весь вечер.

Эммилин свирепо на него уставилась. Она может потворствовать желаниям отца, но фиктивному мужу подчиняться не собирается.

– Ни за что, – процедила она, с сожалением отметив, что на глаза навернулись слезы. Она сердито их смахнула. – Сейчас ты последний, кого мне хочется видеть.

– Что-то мне с трудом в это верится, – хрипло пророкотал он и, прислонив ее к стене, положил ей руку на бедро.

Сердце Эммилин заколотилось. Стоит ему к ней прикоснуться, и она загорается как спичка.

– Иди в машину и жди меня. Нам пора.

– Но мы здесь всего час, – запротестовала она.

– Этого вполне достаточно, – невозмутимо ответил он.

– Почему мы уезжаем?

«Потому что я не хочу, чтобы присутствующие мужчины пялились на тебя. Потому что я хочу заняться с тобой любовью. Потому что ты моя», – вертелось у него на языке.

Но Пьетро лишь качнул головой.

– Пора. Я скоро к тебе присоединюсь.

Однако прошло добрых полчаса, прежде чем Пьетро смог сесть в машину. Ему пришлось долго прощаться с влиятельными гостями. Он не мог уйти по-английски.

Эммилин кипела от негодования.

– Я наказана за то, что наслаждалась беседой? – с сарказмом поинтересовалась она, как только автомобиль тронулся.

– Нет, – невозмутимо ответил он.