Клэр Коннелли - Капитуляция в брачную ночь [litres]

– К ним когда-нибудь прикасался мужчина?

Она отрицательно покачала головой, прикусив нижнюю губу.

– Ты хочешь, чтобы я сделал это? – хрипло спросил он.

Эммилин почувствовала, как увлажнилось ее лоно, и молча кивнула. Он тихо засмеялся и, опустив руки ей на талию, притянул к себе. Сквозь тонкую ткань платья Эммилин почувствовала его возбуждение. Он был твердым как гранит.

– А я и думать не смел, что это приглашение, – произнес он с сардонической усмешкой и, быстро наклонившись к ее груди, захватил губами розовый сосок, обводя его языком.

Эммилин вскрикнула от удовольствия. Однодневная щетина мягко покалывала нежную кожу груди, влажный язык нежно ласкал набухший сосок – ощущения были не сравнимы ни с чем. Она действительно таяла от его прикосновений. Все тело Эммилин горело от вожделения. Пьетро разбудил в ней так долго дремавшее женское начало. Разум перестал функционировать. Плоть разбушевалась, требуя продолжения.

Пьетро отпустил сосок, и Эммилин протестующе застонала. Но он ладонью обхватил ее грудь и продолжил ласкать сосок большим и указательным пальцем. А сам приник к ее рту в неистовом поцелуе.

– О боже, пожалуйста… – простонала Эммилин в его рот, сама не зная, о чем просит.

Неожиданно Пьетро отпрянул от нее, прервав поцелуй и ласки. Его грудь бурно вздымалась, губы были плотно сжаты. Эммилин уставилась на него затуманенным взглядом. Она не понимала, почему он остановился. Внутри ее клокотала огненная лава неудовлетворенной страсти.

– Отправляйся к себе, Эммилин, – резко сказал он. – Девственницы меня не интересуют. – Он отвернулся и прошел внутрь спальни, взяв с прикроватного столика стакан с виски. Эммилин совершенно растерялась от такой разительной перемены.

– Прости, – тихо сказала она.

– Не стоит извиняться, – ответил он, пожимая широкими плечами.

Его волосы были взъерошены. Интересно, это она сделала?

– Я… я не думала извиняться, – с чувством сказала она. – Я не поняла, почему ты остановился. Я не…

Он грубо перебил ее:

– Я не хочу с тобой спать. Это осложнит ситуацию и не принесет мне никакого удовлетворения.

Эммилин шумно втянула в себя воздух, словно он дал ей пощечину.

– Не обижайся, – проворчал он. – Я привык иметь дело с более опытными любовницами.

Огромное унижение затмило остатки страсти. Развернувшись на каблуках, Эммилин стрелой помчалась по коридору. Только добравшись до своей комнаты, она увидела, что ее грудь по-прежнему обнажена.

Пьетро сидел тупо уставившись в стакан с янтарной жидкостью.

Поцелуи были роковой ошибкой. Он все еще ощущал вкус ее губ, аромат ее тела, слышал ее сладкие постанывания. Он ее хотел… Она его возбудила… Но она же дочь Кола. Пьетро скрипнул зубами от злости. Он женился на ней, чтобы спасти ее. Он женился из-за того, чтобы помочь старому другу.

Желание обладать супругой не являлось частью сделки. И ему, черт побери, следует об этом помнить.

Жизнь Эммилин в доме на плантации Аннерсти всегда была спокойной и размеренной. Она в основном общалась с отцом и с прислугой. Иногда обедала со школьными друзьями.

На вилле Пьетро она чувствовала себя абсолютно одинокой. После свадьбы прошла неделя, а встречи и общение с мужем можно было пересчитать по пальцам. Ну и слава богу! Чем реже они виделись, тем меньше мучили ее воспоминания о глупом поведении в его объятиях. Какая же она слабая, глупая и безрассудная дура. Ей было так стыдно за свое поведение в ту ночь, что даже воспоминания о ней заставляли ее краснеть.

Она прогуливалась по апельсиновой роще, наслаждаясь ароматом цветущих деревьев. Несколько раз они все же виделись. На следующий день, когда она бродила по вилле, как потерянный ягненок, избежавший заклания, он вышел из комнаты, которая служила ему домашним офисом, как выяснилось позже. Их взгляды встретились, и он выгнул соболиную бровь – простой жест, выразивший презрение и скептицизм. Она низко опустила голову и прошмыгнула мимо. Сердце ее бешено колотилось, а щеки пылали.

Следующая встреча произошла через два дня. Пьетро входил в дом, когда Эммилин проходила по холлу. Он выглядел усталым: воротник рубашки расстегнут, галстук ослаблен, пиджак перекинут через плечо. Она быстро кивнула и поспешила прочь.

Эммилин продолжила прогулку. Вниз по склону в роще росли лимоны и лаймы, а дальше айва и оливы. Именно так она представляла себе идеальный сад в Средиземноморье. Она немного постояла на холме, вглядываясь в очертания Рима. Синее небо раскрасилось яркими розовыми и оранжевыми сполохами приближающегося заката.

Теплый ветерок приятно ласкал кожу. Эммилин впервые со дня свадьбы искренне улыбнулась. Учеба в университете, несомненно, отвлечет и поможет. Ей нужна активная деятельность, чтобы отвлечься от мыслей о муже и от предательской реакции на него ее тела.

Ей необходимо помнить, ради чего она пошла на эту авантюру. Впервые в жизни она испытывает некое подобие свободы и независимости, и она не желает переживать из-за мужчины, которому она безразлична.

Да он, черт возьми, смотрит на нее как на пустое место. Но ведь и ей этот брак был нужен не ради страсти, не ради него, а ради нее самой. Это ее инструмент к обретению свободы и своего места в мире.

Эммилин наконец покинула отчий дом, и это главное. Она в Риме. Улыбка снова заиграла на ее губах.

Звонок телефона прервал размышления девушки.

– Эммилин, – раздался в трубке бархатный баритон, ласкающий слух. Она почувствовала, как затрепетало ее сердце. Эммилин прикрыла глаза и уселась на траву, пытаясь сосредоточиться.

– Ты меня слышишь?

– О. – Она моргнула и открыла глаза. – Да. Что случилось? – пролепетала она в трубку.

– Твой отец сегодня ужинает у нас в семь.

– Папа приедет на виллу?

– Естественно, куда же еще? – нетерпеливо перебил Пьетро. – Я подумал, что ты захочешь с ним повидаться перед его отъездом в Штаты.

Эммилин кивнула, словно он мог ее видеть. Она планировала повидаться с отцом завтра утром за кофе и наедине.

– Хорошо, – ответила она, прикусив губу.

– Моя помощница свяжется с синьорой Верди и даст необходимые распоряжения, – продолжил он, имея в виду величественного вида почтенную экономку, перед которой Эммилин робела.

– Ладно, – довольно резко сказала Эммилин.

– Хотя он знает, что наш брак заключен с определенной целью, я думаю, ему приятно будет увидеть, что мы… ладим.

«Но это не так», – пронеслось в голове у девушки.

– Ты так считаешь? – вслух спросила она.

– Да. Он тебя очень любит, – нетерпеливо сказал Пьетро. – Увидев тебя счастливой, он тоже будет счастлив.

– Хочешь, чтобы я притворялась? – огрызнулась она.