Кэтти Уильямс - Огненная идиллия

— И это все, что ты можешь сказать? — Он врезал кулаком по столу и отодвинул кресло, чтобы встать. Он смотрел на Эбби несколько секунд, потом прошелся по огромному кабинету. Эбби повернулась, чтобы посмотреть на него.

Ей понадобилась куча времени, чтобы написать заявление об уходе, состоящее из восьми строк. Ее доконало резервирование столика в ресторане, которое она сделала по требованию Габриеля. Она думала, будто легко переживет душевную боль, но она ошибалась, и было бессмысленно цепляться за надежду на то, что все изменится в ближайшее время. Она влюблена в человека, который не ответит ей взаимностью. И она будет страдать, если не уволится.

— Что еще ты хочешь, чтобы я сказала, Габриель?

— Я могу сказать тебе, чего я не желаю от тебя услышать! — Он вперился в нее взглядом.

— И что это?

— Мне наплевать на благодарность за предоставленные возможности и на то, что тебе нравилось работать у меня.

Эбби уставилась на сложенный клочок бумаги на коленях. У нее в глазах стояли слезы. Чего он от нее хочет? Ему нужна правда? Она рассердилась, подняла голову и встретила его свирепый взгляд с холодным неодобрением.

— Не важно, какие слова я использую, Габриель. Я не могу работать у тебя. Мне больше нечего сказать.

Он снова принялся мерить шагами кабинет, потом взгромоздился на край стола, а затем встал и уселся в кожаное вращающееся кресло.

— Ты говорила, что без проблем сможешь и дальше на меня работать.

— Я ошиблась, — сказала она.

— Насколько я знаю, мы с тобой неплохо справлялись.

— Пожалуйста, не усложняй ситуацию, Габриель. Я постараюсь найти себе хорошую замену.

— Почему ты не можешь просто работать у меня? — Габриель посмотрел на нее с разочарованием.

— Потому что я не ты, — тихо ответила Эбби. — И да, я действительно думала, что сумею обуздать свои эмоции. Но оказалось, что я не могу этого сделать. — Она посмотрела ему прямо в лицо. Значит, он жаждет объяснений? Она объяснится с ним, но только после того, как он ее уволит.

— Габриель, — колебалась она, — я не думаю, что ты это знаешь, но мне положен отпуск.

— Ты снова за старое?

— Мне полагается отпуск в пять недель.

— Ты не была в отпуске в прошлом году? — спросил он.

— Я иногда брала несколько дней в счет отпуска. Когда моя мать заболела, я решила проводить с ней больше времени.

— При чем здесь это?

— Я хочу сказать, что мне полагается полноценный отпуск, и я возьму его, чтобы уволиться раньше. Мне очень жаль, если ты подумаешь, будто я тебя подвожу.

Она глубоко вздохнула.

— При нормальных обстоятельствах я бы осталась до тех пор, пока не найду себе подходящую замену. Но, к сожалению, обстоятельства не нормальные. Я знаю, ты, вероятно, сбит с толку, но я надеюсь, что ты поступишь как порядочный человек и освободишь меня от занимаемой должности. Я больше не могу здесь работать.

Она подумала о том, что скоро выйдет за дверь его кабинета и уже не вернется сюда. И никогда не увидится с Габриелем. Она уже не будет улыбаться его остротам, не увидит его притворно‑неодобрительных взглядов. Хотя ничего этого между ними не было с тех пор, как они вернулись из Севильи.

— Будь моя воля, я бы приковал тебя к рабочему столу и заставил уничтожить свое заявление об уходе. Но ты предпочитаешь уволиться и, не оглядываясь, уйти отсюда.

— Я не буду в этом раскаиваться, Габриель.

— Я знал, что нам с тобой не надо было… — Он покачал головой. Посмотрев на свою дрожащую руку, он нахмурился.

Эбби его понимала — ему будет очень нелегко найти ей замену.

— Ты так считаешь? — спросила она.

— О чем ты говоришь?

— По‑твоему, мы совершили ошибку?

— Я не имею в виду спектакль, который мы разыгрывали ради моей бабушки. — Габриелю был ненавистен этот анализ эмоций. Он был человеком действия, ориентированного на конкретные решения. Честно говоря, какой смысл говорить о чем‑то, что не имеет решения? Но его нервировало, что Эбби смотрит на него спокойно и сдержанно.

— Ей… необходимо то, что мы сделали, — резко продолжал он.

— А ты сказал ей, что мы расторгли помолвку?

Габриель густо покраснел.

— Нельзя торопиться, — пробормотал он. — Если я вернусь в Лондон только для того, чтобы позвонить ей и сообщить плохие новости, она решит, будто мы расстались потому, что она сказала или сделала что‑нибудь не так.

— И сколько еще ты будешь тянуть время?

— Это имеет значение, Эбби? — спросил он с растущей злостью. — Тебе не придется разбираться с последствиями.

— Нет. — Эбби глубоко вдохнула. — Ты прав. Это не имеет значения, потому что меня не будет рядом, чтобы разобраться с последствиями. — Однако это не значит, что она не чувствовала себя ужасно. — Но я этого не хотела. Я не спрашивала, сожалеешь ли ты о притворстве ради Авы. Я спрашивала, сожалеешь ли ты о том, что произошло после.

Габриелю казалось, что его загнали в угол. Что она хочет от него услышать?

— Я мало о чем сожалею в этой жизни, — протянул он, отказываясь становиться жертвой ее хитроумных словесных уловок. — Всякое случается. — Он пожал плечами и пялился на нее до тех пор, пока она не отвела взгляд. — Мы занимались любовью. Мы взрослые люди. Если бы я знал, что ты не справишься с последствиями…

— Значит, ты все‑таки сожалеешь, — глубоко вздохнув, сказала Эбби. — Ну, если бы я была гадалкой, то предсказала бы свое будущее. И еще неизвестно, что тогда случилось бы. Возможно, я отказалась бы спать с тобой. А может быть, Габриель, я все‑таки переспала бы с тобой. Хочешь верь, а хочешь не верь, но я нисколько не жалею о том, что между нами было.

Их взгляды встретились, и Габриель восхитился ее честностью. Из подобной ситуации многие люди на ее месте предпочли бы более легкий выход. Хорошая работа, высокая зарплата, перспектива карьерного роста… Босс переспал со своей сотрудницей. Кое‑кто мог бы попытаться его шантажировать или рассказал бы историю их отношений захудалому таблоиду. Хотя ничего из этого бы не получилось, потому что Габриель щедро откупился бы от шантажиста.

Эбби действовала по‑своему, и он этому не особенно удивился, потому что она была не из тех, кто уклоняется от ответственности. Однажды ее сердце было разбито, но она не спряталась от людей, чтобы зализать раны. Она собралась с силами и переехала в город, в котором бывала всего пару раз. Она не стала жалкой развалиной и не старалась забыть своего бывшего, бросаясь в объятия других мужчин. Нет, она создала вокруг себя прочную броню и жила с этим.

А сейчас…

— Я не виню тебя, — тихо сказала она. — Ты был со мной честен. Ты поставил мне условия, а я нарушила все правила, когда влюбилась в тебя. — Ее щеки пылали от смущения, но она желала высказаться, прежде чем уйдет от Габриеля навсегда. Между ними не должно быть недоразумений.