Сара Кравен - Пламя дьявола

— Все? — Голос его стал насмешливым. — Ты удивительно целеустремленна. Скажи мне, разве не было никогда мужчины, который заставил бы тебя почувствовать, что в жизни есть нечто гораздо большее, чем изображение обитания других людей?

Лицо Ли всплыло на мгновение в ее памяти и исчезло. Странно, как мало сейчас значила рана, которая некогда казалась ей неизлечимой. Может быть, ранена была только ее гордость, а не сердце.

— Нет, — коротко ответила она, — никого.

Только зачем она призналась в этом? — в ужасе подумала она. Возможно, солгать, что у нее была толпа любовников, было бы ей выгоднее, — подсказывала ей интуиция.

— Но хватит обо мне, — поспешно сказала Рэчел. — Как насчет вас, сеньор. Есть ли у вас где-нибудь тихая и покорная жена?

— Почему ты спрашиваешь об этом? — спокойно поинтересовался он. — Боишься, что она может узнать о тебе и устроить сцену ревности?

— Вовсе нет. — У Рэчел почему-то забилось сердце. — Хотя я и не могу представить себе женщины настолько глупой, чтобы разделить навек вашу жизнь. Если таковая и нашлась, она вряд ли станет устраивать подобные сцены.

— В таком случае, — сказал он сухо, — хорошо, что несчастная сеньора де Мендоса существует только в твоем воображении. Ты, кажется, почувствовала облегчение, — продолжал он. — Неужели мысль том, что я женат, так тебя расстроила?

— Ничуть, — холодно заверила его Рэчел. — Почему это должно было меня расстроить?

— И в самом деле, почему? — елейным тоном согласился он. Рука его поднялась и, ухватив ее за подбородок, повернула ее лицо к нему. Вспыхнув, Речел вырвалась и отвернулась.

— Не трогайте меня, пожалуйста!

— Это тоже расстраивает тебя или волнует?

— Нет, — отрезала Рэчел. — Просто я… у меня отвращение к тому, чтобы меня трогали.

— Столько шума из-за одного прикосновения. — Губы у него скривились. — Ты предпочла бы, чтобы я снял тебя с лошади и овладел тобой здесь, у дороги?

— Нет! — К ее страшному стыду слово это вырвалось у нее, как испуганный вопль.

— Тогда не провоцируй меня, притворяясь, что мои ласки вызывают у тебя отвращение, — отрезал он холодно. — Мы оба знаем, что это не так, и ты просто ухудшаешь свое положение, повторяя это.

Щеки у нее горели, а глаза наполнились сердитыми слезами. Так вот к чему это привело — та единственная и фатальная потеря самоконтроля в спальне отеля в Асунсьоне. Если бы только она сдержалась, даже если бы дала ему пощечину, она не была бы сейчас в таком беспомощном и опасном положении. Но какой-то темный ангел, пролетавший над ней в тот момент, заставил ее желать его, и он это почувствовал, а теперь потребуются нечеловеческие усилия, чтобы вырваться из его когтей. Просто уму не постижимо, как минутная слабость может привести почти на грань крушения.

И, возможно, самой предательской мыслью была мысль о том, что любая из ее знакомых девушек, была бы очень счастлива после короткого формального сопротивления поддаться его темному очарованию и жить одним днем, нисколько не задумываясь о том, что принесет ей будущее. Речел снова заставила себя собраться внутренне. Зачем тратить время на подобные размышления? Витаса де Мендосу совершенно не интересуют ее чувства. Все, что ему надо, это добровольное сотрудничество в постели и то на очень короткое время — до тех пор, пока ему не наскучит этот каприз.

Она почувствовала, как кровь медленно отливает от лица, — и вдруг поняла, к какому выводу подвели ее мысли. К осознанию того, что, если Витас овладеет ею, она будет принадлежать ему всю жизнь. Что для нее невозможна короткая любовная связь с последующим дружеским расставанием. Когда кончится ее короткое время любовницы, что совершенно неизбежно, сердце ее будет не просто болеть — оно будет кровоточить. Что то, что она так старается предотвратить, будет не любовной игрой, а настоящей любовью. А для подобного чувства не существует никакого будущего.

Незаметно ее рука, державшая поводья, почти разжалась, и, когда лошадь споткнулась, Рэчел едва не вылетела из седла. Только Витас спас ее от падения, успев крепко ухватить ее за талию и помочь восстановить равновесие.

— Мечтаешь в седле? — насмешливо осведомился он. — Это верный способ сломать себе шею, или, может, ты на это и надеешься?

Она все еще находилась под впечатлением своего открытия, но он, без сомнения, свяжет ее широко распахнутые испуганные глаза и приоткрытые губы с едва не произошедшим несчастным случаем, — предположила она и постаралась поскорее овладеть собой.

— Вряд ли, сеньор. Боюсь, что не могу со всей откровенностью сказать, что рассматриваю вас или любого другого мужчину, как судьбу худшую, чем смерть.

— Правильно, — одобрил он все еще насмешливо. — Но даже перелом ключицы может помешать моим планам в отношении тебя, потому будь осторожна.

— “Предупреждение”, — подумала Рэчел тоскливо, снова собирая поводья и направляя лошадь вверх по склону.

Они остановились в середине дня на отдых. Рэчел хотелось вытянуться на ровном местечке в тени покрытых мхом огромных валунов. Витас заглянул в ее седельную сумку с едой и скорчил недовольную гримасу, потом достал из собственной какой-то пакет с супом. Смесь, приготовленная им, пахла непередаваемо вкусно, но Рэчел не могла заставить себя принять кружку, поднесенную им.

— Я не голодна, — сказала она, как бы извиняясь, и прикрыв глаза от солнца ладонью, посмотрела на него снизу вверх. — Я… я думаю, что мое, хотя и не состоявшееся, падение все же подействовало на меня сильнее, чем показалось сначала.

Это было не очень-то удачное объяснение, но и оно могло сойти за правду.

— Ты больна? — Он нахмурился, — стоя против солнца, он казался просто огромным.

— Нет, — поторопилась ответить она, — во всяком случае… может быть, это только действие высоты.

Он нахмурился еще сильнее.

— Я не думал, что она подействует на тебя уже на этом уровне. Но не волнуйся, сегодня мы больше не будем подниматься.

— Не могу сказать, что сожалею об этом, — кисло улыбнулась Рэчел. — Вчера мы целый день спускались, сегодня как раз наоборот.

— Таковы уж наши горные дороги. — Он чуть пожал плечами. — Потому-то дорога до места, находящегося на карте совсем близко, отнимает иногда несколько дней.

— Мы будем добираться до Диабло несколько дней? — На этот раз она не встречалась с ним взглядом и услышала его тихий смех.

— Разве один из твоих соотечественников не сказал, что лучше с надеждой путешествовать, чем прибыть на место. Я не обману твоего ожидания, ответив на этот вопрос. А сейчас выпей суп. Нам придется еще долго ехать до ужина. — Он поставил кружку рядом с нею и отошел.

Рэчел подавила вздох, наблюдая, как он шел. Никогда еще не была она так растеряна и близка к панике. Она заставила себя поднять кружку и поднести ее ко рту. Теплая, вкусная жидкость оказалась к тому же сытной и влила в нее новые силы. “Знает Бог, — подумала она грустно, — мне никогда еще так не требовались силы”.