Дженнифер Хейворд - Просто знать что ты есть

Сесили сразу влюбилась в захватывающий вид на долину Гудзона, в горные тропы и дом в стиле ранчо восемнадцатого века и уже представляла себе, что там можно сделать. Она намерена устроить конюшни не хуже, чем в «Грезах». Что касается той взрывной ночи, которая случилась у них с Алешандру в Бельгии, то… лучше сейчас об этом не думать.

Потому что он продолжал следовать своим собственным правилам и после их возвращения в Нью-Йорк.

Что же это за такие правила игры? Сначала страстные занятия любовью, а затем он как ни в чем не бывало отдаляется от нее. Словно он включает и выключает свои чувства к ней, когда того захочет.

А она… у нее выбита почва из-под ног. Отчего? От того, что он отдаляется? Или она влюбилась в него? Неужели это так? Неужели произошло то, чего она опасалась?

Сесили прислушивалась к телефонному разговору Алешандру с их агентом.

– Ты только что купил усадьбу? – спросила она, когда он закончил разговор.

– Усадьба выставляется на продажу завтра. Лучше не рисковать. К тому же у нас появится место, где устроить свадьбу. Можем рассылать приглашения.

Свадьба не состоится в «Эсмеральде», и это разрывало Сесили душу. И от отца до сих пор нет вестей.

– Сесили, обещаю, я все улажу, – пробормотал Алешандру, глядя на ее встревоженное лицо.

Как? Сесили не видела никакого способа.

Возможно, отец образумится, получив приглашение на свадьбу. Не допустит же он, чтобы она шла к алтарю без него! Пусть их отношения не простые, но она любит отца и в глубине души знает, что он тоже ее любит.

Следующие несколько недель она была слишком занята, чтобы размышлять о чем-то еще, кроме как о ремонте на «Вишневой ферме».

Церемония будет происходить в саду позади дома, а прием Алешандру предложил устроить в помещении конюшен. А это означает, что там все должно быть готово вовремя.

На ферме трудилась целая армия рабочих. Сесили не верила глазам: ее мечта воплощается в жизнь. Но каждый раз, когда она думала о том, как произносит брачные обеты в прекрасном саду среди цветов, а потом танцует с Алешандру под сверкающими люстрами муранского стекла, ее охватывала дрожь. Иногда ей казалось, что она участвует в безрассудной гонке, потому что связывает себя с мужчиной, который, возможно, никогда ее не полюбит. Но остановиться она не в состоянии.

Счастливые минуты отравляло еще и то, что отец все еще не ответил на предложение Алешандру и на свадебное приглашение. Да и весь клан Харгровов никак не откликнулся – видно, отец наложил бойкот на бракосочетание дочери.

Если так пойдет и дальше, то на свадьбе будут только Салазары. Но она не показывала своей обиды и огорчения.

За две недели до свадьбы Сесили пришла домой после обеда и была такой измученной, что едва передвигала ноги, но тем не менее воодушевленная сделанным за день. Она уселась в кресло около письменного стола Алешандру и кратко рассказала ему, чем занималась.

Алешандру внимательно слушал, откинувшись на спинку кресла с чашкой кофе в руке. Когда она закончила, он отставил чашку и сказал:

– Мне завтра надо улететь в Колумбию.

– В Колумбию? – Она заморгала. – Но свадьба через две недели. А завтра у нас УЗИ.

– Сделаем УЗИ, и оттуда я поеду в аэропорт.

– А когда ты вернешься?

– В пятницу.

Пятница. Целая неделя без него.

– Хорошо. – Сесили подняла подбородок. Неделю она продержится.

Они обсудили свадебные приготовления, и где-то в середине разговора Сесили начало клонить в сон. Алешандру помог ей встать и скомандовал:

– В постель.

Сесили приподнялась на носках, обхватила за шею и нагнула ему голову, чтобы поцеловать.

– Пойдем со мной, – прошептала она.

Он крепко ее поцеловал и отстранил от себя.

– Мне надо подготовиться к поездке, а ты устала. Тебе надо выспаться.

Ее больно кольнуло в сердце. Он едва прикасался к ней вот уже несколько недель. Происходит то, чего она упрямо пыталась не замечать, – он отдаляется.

Сесили слишком устала, чтобы мучить себя разными мыслями, и отправилась в ванную, где погрузилась в горячую воду. Ненавидя себя за пустые мысли. Ненавидя за то, что он стал ей необходим.

В постели она свернулась калачиком и открыла планшетный компьютер. Веки пощипывало от навернувшихся слез, но она все же просмотрела электронную почту. Проверив то, что связано со свадьбой, она застыла, увидев письмо от отца.

Трясущимся пальцем она открыла текст на экране. Письмо было не от отца, а от его секретарши Клэр:

«Ваш отец сожалеет, но он не сможет присутствовать на вашей свадьбе».

Никакого объяснения. Никакого уточнения. Он даже не послал письмо сам.

Слеза скатилась у Сесили по щеке. Потом еще одна. Потом слезы полились потоком.

Она должна его увидеть. Она должна узнать правду.

Следующим утром они с Алешандру поехали на УЗИ в роскошную клинику в Верхнем Ист-Сайде. Все, к счастью, было в норме, ребенок здоров и нормально развивался. Сесили вручили снимок, и страх сменился приятными мыслями – она очень надеялась, что родится девочка, что у нее с дочерью будет такая же связь, как у нее самой с мамой.

Сесили улетела в Кентукки за день до возвращения Алешандру. В аэропорту ее, слава богу, встречал Клифф.

Она обняла его со словами:

– Спасибо, что приехали.

– Разнообразие для меня. Как там в Нью-Йорке? Привыкли?

– Все в порядке. А… как отец?

– Скучает по вас, – прямо ответил Клифф, – хотя виду не показывает. Без вас здесь все не то. Вы ведь знаете Кей…

Они ехали в «Эсмеральду», и знакомая пышная сельская красота Кентукки отзывалась у Сесили болью в груди. Как же она выжила без этого?

В мозгу возникла картина: цветущие розовые вишневые деревья, высокие, словно парящие горы. Вот почему она выжила – она безумно хотела жить там, с Алешандру, на их «Вишневой ферме».

Когда они приехали, Сесили едва удержалась, чтобы не побежать сразу к своим лошадям, и пошла в кабинет отца.

Вдруг не пожелает говорить? Вдруг выгонит?

Услышав отрывистое «Войдите», она вошла. Отец сидел за массивным письменным столом вишневого дерева в позе, знакомой ей с детства: голова склонилась над бумагой, которую он читает, брови сосредоточенно сдвинуты. Вокруг глаз и рта она заметила новые морщинки, когда он посмотрел на нее.

Сесили проглотила ком в горле.

– Папа…

На мгновение лицо отца смягчилось, в холодных серых глазах промелькнула теплота, тут же сменившаяся непроницаемой маской.

– Ты не предупредила, что приедешь.

Сесили сжалась.

– Я прочитала твое сообщение. Я хочу поговорить с тобой.

– Ты сделала выбор. Ты решила выйти за Салазара.

Она стиснула дрожащие губы.

– Выходит, гордость значит для тебя больше, чем я?