Тара Пэмми - Всего один поцелуй

– О, Габриель, – прошептала Элени, положив голову ему на плечо. – Жаль, что ты не рассказал мне обо всем этом раньше. Я была бы рядом с тобой.

– Ты была в моем сердце, принцесса. Иначе я никогда не понял бы, как больно ей было.

– Она была рада тебя видеть?

– Да, – довольно улыбнулся он. – Она снова собирается замуж и думает, что я ей этого не прощу.

– Ты опять на нее злишься?

– Нет. Мне хотелось навести справки о ее женихе, но я подумал, что это не мое дело. – В его голосе слышалась досада, но он, несомненно, сделал большой шаг вперед. Элени на собственном опыте знала, что такие душевные раны заживают долго. – Когда я ее увидел, я понял, что больше не могу держаться от нее на расстоянии. Нам с матерью нужно было наверстать упущенное за долгие годы. Поэтому я не приехал к тебе раньше, принцесса. Анджелина сказала мне, что ты прогнала Спироса, и я впервые за долгое время смог дышать полной грудью. – Повернувшись, он взял в ладони ее лицо. – Я люблю тебя, Элени. Я так сильно тебя люблю, что не смогу прожить и минуты без тебя.

Чувствуя себя по-настоящему счастливой, она прижалась губами к его губам. В ответ он покрыл поцелуями ее лицо.

– Элени, я знаю, что обещал больше ничего от тебя не требовать, но все же у меня есть одно требование.

– Для тебя, Габриель, я сделаю все, что угодно, – рассмеялась она.

– Я хочу, чтобы мы покинули дворец. Мы можем жить в любом месте на земном шаре, только не здесь.

Она нахмурилась:

– Из-за того, что сделал Андреас?

– Нет. Я хочу переехать, потому что с этим дворцом у тебя связаны болезненные воспоминания. Они будут мешать тебе чувствовать себя потрясающей женщиной, которой ты являешься, принцесса. Я хочу, чтобы ты была счастлива. Со мной, Анджелиной и детьми, которые у нас будут.

– Эти воспоминания действительно омрачали мне жизнь. Но это было до того, как ты показал мне, какая я на самом деле. До того, как ты избавил меня от всех моих комплексов. Я признательна тебе за то, что ты так обо мне печешься, но я не могу уехать, Габриель. По крайней мере, пока.

– Почему, принцесса? – спросил он, взяв в ладони ее лицо.

– Мне хотелось возненавидеть Андреаса за всю эту историю с возвращением Спироса. Андреас вмешался в мою жизнь, уподобившись нашему отцу, но мне не хватило духа ему об этом сказать. Когда я лежала одна в постели и страдала, думая, что ты никогда ко мне не вернешься, я была очень зла на своего брата. Но сейчас я понимаю, что он хотел как лучше. Что он разыскал Спироса из любви ко мне. Ты это понимаешь, не так ли? Он просто хотел исправить зло, которое причинил мне отец.

Габриель кивнул. Только по этой причине он не избил Андреаса до полусмерти.

– Андреас заставил меня понять, что, если ты мне по-настоящему дорога, у меня нет другого выбора, кроме как отпустить тебя. Он был прав, и я ненавидел его за это, но все же понимал, что должен уехать. Твой брат тебя любит, но я не хочу, чтобы ты жила рядом с ним, и он продолжал оказывать на тебя влияние. Я не хочу, чтобы он играл нами, как пешками.

На глазах Элени выступили слезы.

– Всю свою жизнь я была буфером между Андреасом и отцом, Андреасом и Ником, Ником и отцом. Если бы мне пришлось выбирать между тобой и моим старшим братом, я, безусловно, выбрала бы тебя. Но, пожалуйста, не заставляй меня отворачиваться от Андреаса. С ним что-то не так. Он ведет себя как одержимый. Я нужна ему, Габриель. Мы все ему нужны.

Изумленный в очередной раз великодушием своей жены, Габриель снова заключил ее в объятия.

– Андреас сильный человек и не нуждается в нашей поддержке, принцесса. Но до тех пор, пока он не нашел то, что ему нужно, мы останемся здесь и будем за ним присматривать. Но когда это произойдет, мы не задержимся здесь больше ни на один день. – Он поочередно поцеловал ее мокрые глаза. – Я не собираюсь ни с кем тебя делить.

– Тебе придется, Габриель, – прошептала она.

– Что? – нахмурился он.

Тогда она взяла его руку, прижала ее к своему животу и улыбнулась ему.

Он несколько раз переводил взгляд с ее лица на живот и обратно.

– Когда ты собиралась мне сказать, черт побери? – пробурчал он.

– После того, как убедилась бы в том, что ты меня любишь. Я поняла, что одних лишь обещаний, которые мы друг другу дали при вступлении в брак, мне недостаточно. Я много лет прожила без любви и не могла так больше жить, – серьезно произнесла она. – Мы с тобой любим друг друга, Габриель, и я больше никогда не буду ничего от тебя скрывать.

– Тебе лучше сдержать это обещание, принцесса, иначе ты узнаешь, каким сердитым я могу быть.

– Тогда я натравлю на тебя своих братьев, – парировала Элени, и он, рассмеявшись, поцеловал ее в губы.

Черноволосая Мария Дракос Маркес появилась на свет семь месяцев спустя, заявив громким криком о том, что она вовсе не милый ангелочек.

Когда ее отец впервые взял ее на руки, она уставилась на него своими большими голубыми глазами, которые, несомненно, скоро станут серыми, как у него.

Когда несколько часов назад у Элени начались схватки, у Габриеля душа ушла в пятки, но сейчас он чувствовал себя самым счастливым человеком на свете.

И этим он был обязан своей любимой жене. Каждый день, проведенный с ней и Анджелиной, приносил ему все новые и новые радости, которые прогоняли тени прошлого, позволяя ему сосредоточиться на настоящем и будущем.

– Дай мне посмотреть, папа, – тихо сказала Анджелина, потянув его за рукав.

– Осторожно, pequeña , – прошептал Габриель, немного опустив Марию. Он был рад, что Анджелина не чувствует себя лишней и не ревнует его к малышке. По правде говоря, она ждала ее появления на свет едва ли больше, чем они с Элени.

Анджелина провела пальцем по миниатюрной ладошке Марии.

– Папа, она такая крошечная. Я… – пробормотала она с благоговейным трепетом.

Габриель понимал чувства своей старшей дочери. Он был счастлив и в то же время чувствовал огромную ответственность за маленького хрупкого человечка, которого он держал в своих руках.

Габриель осторожно передал малышку своей матери, которая смотрела на происходящее глазами полными слез. Анджелина пошла к малышке, но перед этим она обняла Элени, поцеловала ее в лоб и прошептала:

– Я люблю тебя, Элли.

Габриель улыбнулся двум своим шуринам, которые стояли по обе стороны от его матери и ждали, когда подойдет их очередь знакомиться с Марией. Его сердце глухо застучало, когда суровый Андреас взял свою новорожденную племянницу на руки и начал что-то тихо ей говорить. Лицо его было непроницаемым, но ласковый тон и легкая дрожь рук выдавали его истинные эмоции. Нет, новый король Дракоса вовсе не такой черствый, каким хочет казаться.

Отвернувшись, Габриель сделал глубокий вдох.