Катрина Кадмор - Гостья на собственной свадьбе

Показывая, как его нужно делать, она касалась ладонью живота Маттео. Ее мизинец лежал на пряжке его ремня. Боже! До чего же тяжело бороться с желанием в ответ на эти мучительные прикосновения привлечь Эмму к себе и целовать ее без перерыва следующие пару недель!

Ну почему он там, в кабинете, не заявил ей, что с него хватит? Почему не признался, что для него сродни пытке каждую ночь сознавать, что Эмма лежит в постели здесь, в его доме, так близко от его спальни. Эта мысль лишала сна, заставляла бродить по террасе в предрассветные часы.

Ее рука нажала сильнее.

– А теперь прижимайте спину к полу: позвонок за позвонком.

Чтобы отвлечься от мыслей об Эмме, Маттео ответил на заданный ранее вопрос:

– Мне необходимо подписать договор с китайцами, потому что рынок сбыта уменьшается из-за экономического спада и политической нестабильности.

Эмма снова легла рядом и жестами показала, что Маттео должен повторять за ней ее движения. Она грациозно прижала к телу сначала левую ногу, согнутую в колене, затем правую.

Маттео устремил взгляд в потолок, думая о том, что эта девушка никогда больше не вернется в балет. А до чего же интересно было бы увидеть, как она танцует! Что в ней его так сильно привлекает? Почему он ощущает незримую связь с ней?

Их взгляды встретились, и Маттео неожиданно для себя улыбнулся. Эмма покраснела и улыбнулась в ответ. Каждый раз ее улыбка словно затрагивала какие-то невидимые струны в его душе. Затем Эмма торопливо отвернулась, словно ее застигли врасплох.

Дверь в спальню была приоткрыта, и с первого этажа доносились голоса и музыка, но Маттео казалось, что он и Эмма словно находятся в огромном коконе объединяющего их понимания. Ее руки были сложены на груди, словно в молитве.

– А что, если китайцы не подпишут контракт? – спросила она, и волшебство момента тут же разрушилось.

– Мне придется закрыть некоторые производственные линии и произвести слияние нескольких фирм, что послужит причиной для увольнения немалого числа моих работников.

– Это вас огорчает?

Маттео уже собирался было подняться, но его остановил этот вопрос, заданный мягким тоном, исполненным понимания и сострадания.

– Я построил свои фабрики в тех местах, где особенно сильны безработица и нищета. Людям будет сложно найти другую работу. Я потратил годы на то, чтобы обучить их. Они целиком зависят от меня.

– Но ведь у них останутся полезные навыки и знания, благодаря которым они найдут другую работу.

– В тех местах нет других работодателей.

– Возможно, их привлечет туда такое большое количество квалифицированных рабочих. Не исключено, что кто-то из ваших бывших работников откроет собственный бизнес. Чтобы ни случилось, всегда можно найти выход из положения.

Маттео промолчал в ответ, ошарашенный тем, что Эмма спорит с ним. Она не понимает, какую огромную ответственность он несет на своих плечах! Затем до него дошел смысл последней фразы.

– Значит, я для вас – лишь «выход из положения»?

– Полагаете, я просто использую вас?

– А разве это не так? – В этих резко брошенных горьких словах прозвучали боль и разочарование, терзающие Маттео.

– Что в моем поведении заставило вас так думать?

Он ощутил раскаяние.

– Извините.

– Хотите, чтобы я ушла?

Надо сказать «да». Нельзя лежать на полу рядом с этой девушкой, позабыв обо всех своих обязанностях. Нельзя чувствовать к ней такое сильное влечение.

Но губы сами произнесли:

– Я хочу, чтобы вы остались.

Она кивнула. Маттео сел и, спеша прояснить положение вещей, уточнил:

– Я очень осмотрителен с теми, кого пускаю в свою жизнь.

Эмма кивнула и тоже села, водя пальцами по узорам на ковре.

– Понимаю… На вашем месте я бы вела себя так же.

Она посмотрела на Маттео серьезным взглядом и вдруг еле заметно улыбнулась. А затем ее улыбка стала шире, и Эмма хихикнула:

– Представляю, каким шоком было для вас обнаружить меня в своей постели!

Маттео ухмыльнулся в ответ:

– Это был самый необычный сюрприз, какой я получал по возвращении домой.

– Никогда не думала о себе как о сюрпризе! – игриво воскликнула Эмма.

– Вы – прекрасный подарок, который всю эту неделю сводит меня с ума, – в тон ей ответил Маттео, мысленно ругая себя за то, что его так и тянет пофлиртовать с ней, чтобы увидеть ее улыбку, услышать ее смех.

– Рада, что пригодилась.

Они расхохотались весело, беспечно, чувствуя, что кровь быстрее заструилась по их жилам.

Где-то внизу хлопнула дверь.

Маттео ощутил непреодолимое желание коснуться согнутого колена Эммы, чтобы ощутить физическую связь с ней. Ему хотелось запустить пальцы в ее локоны, распустить завязки ее блузки, целовать эту девушку, смеяться с ней, узнать ее лучше.

Улыбка Эммы медленно погасла, в глазах загорелось желание – такое же, какое в этот миг охватило и Маттео. Оно словно заполнило собой воздух между ними.

Нужно остановить это безумие, вернуть их обоих на твердую землю. Хватит заигрывать с Эммой!

– Знаете, боль в спине действительно уменьшилась. Но нам пора. Вы должны наблюдать за тем, как идет подготовка к приему.

Эмма ответила не сразу: ей понадобилось несколько мгновений, чтобы вернуться к реальности и вспомнить, что перед ней – ее босс, с которым нельзя флиртовать и к которому нельзя испытывать плотское влечение.

– Думаете, у нас получится?

– Должно получиться, если мы оба поймем, что между нами могут быть только деловые отношения. Мы должны проработать еще несколько дней бок о бок как коллеги.

У Эммы вертелись на языке вопросы о том, что будет, когда эта неделя подойдет к концу, и встретится ли она с Маттео после – хотя бы еще раз. Впрочем, разве судьба может свести их снова: всемирно известного олигарха-миллиардера и помощницу маркетолога, беглую невесту?

Маттео внимательно смотрел на Эмму, ожидая ответа, но она могла сейчас думать лишь о том, как ей хочется провести пальцем по его скуле, затем – по сильной шее и после по плечу. Страсть, которую она испытывала к Маттео, буквально сжигала Эмму изнутри. Он – первый мужчина, при взгляде на которого у нее мгновенно перехватывает дыхание.

Может, у них все же получится держаться в течение этой недели в деловых рамках, а затем все последующие годы Эмма будет с нежностью вспоминать дни, проведенные в Венеции рядом с самым красивым мужчиной, который сумел завоевать ее сердце.

– Сослуживцы должны быть честны друг с другом, правда?

– Это зависит от обстоятельств, – осторожно ответил Маттео.

– Но я ведь рассказала вам о своих родителях и о таких вещах из моего прошлого, о которых никому прежде не рассказывала.

Он подозрительно сощурился.

– К чему вы клоните?