Стефани Лондон - Прогони мою печаль

Жасмин потерлась о него бедрами и хитро посмотрела в глаза. Черт, что с ним происходит? Ведь только что все закончилось, а он уже готов начинать сначала. Он уже и не помнил, когда занимался сексом трезвым и не с фанаткой. Сейчас он испытывал гораздо больше удовольствия, такого он даже не ожидал. Нет, этого не должно было случиться.

Грант зарылся лицом ей в волосы, боясь своим видом дать ей понять, о чем думает.

— Одного раза тебе не достаточно? — спросила Жасмин. Вопрос эхом разнесся в его голове.

Застонав, он прижался к ее губам. Они чуть припухли, покраснели и были необыкновенными на вкус.

— Мне кажется, я никогда не смогу от тебя оторваться.

Карие глаза потеплели, щеки залились румянцем.

Обычно после секса Гранту хотелось как можно скорее оказаться дальше от партнерши, вернуться в привычную обстановку, в свою жизнь. Так было всякий раз, но не сегодня. Он спокойно лежал на кровати, в голове не складывался план побега, он не придумывал оправдания и не искал глазами дверь. Понимал, насколько абсурдны были его надежды на то, что одной ночи с ней достаточно. Хотелось всегда быть рядом, наслаждаться близостью с ней. Он тяжело вздохнул, когда она прижалась к нему, и посмотрел, как опускаются, закрывая глаза, пушистые ресницы.

— У меня давно такого не было.

— У меня тоже.

Грант не верил, что она сказала ему такое, но еще больше удивил собственный ответ. Ведь он дал себе слово все силы отдать спорту, не отвлекаться на романы и хождения по клубам. Сейчас же впервые в жизни ему захотелось разделить с кем-то свое одиночество. Желание провести ночь с Жасмин трансформировалось в нечто большее. Ему хотелось поговорить с ней, обсудить трудности и неудачи. Жаль, это невозможно. Кроме того, они заключили своего рода соглашение.

— Мы очень похожи.

Она удивленно посмотрела на него. Осторожные движения и прикосновения подсказывали ему, что скорее всего она не совсем уверена в том, что поступает правильно. В этой женщине было нечто, подталкивающее к откровенности. Грант поджал губы, ругая себя за подобные мысли. Неосмотрительно и глупо. Он совершил достаточно необдуманных поступков в жизни, чтобы доверять почти незнакомому человеку. Для игрока Лиги, да и любой знаменитости это равносильно выбалтыванию своих секретов на пресс-конференции. Откровения Тайной Любовницы. Как выяснилось, сплетни со временем не теряют своей актуальности. Он вынес достаточно и не собирается вновь взваливать на себя подобный груз.

Жасмин обвила его ногами и придвинулась ближе. Грант закрыл глаза, наслаждаясь легкими прикосновениями ее тонких пальчиков. Он имеет право расслабиться и получить удовольствие. Рука опускалась все ниже, навстречу возрастающей эрекции.

— Нескольким вещам ты меня научила. — Он зарылся рукой в ее волосы и с удовольствием смотрел, как черные шелковистые пряди струятся меж пальцев. — Думаю, твои плие мне непременно пригодятся.

— Ты еще будешь благодарить меня, когда твои сухожилия станут сильными и гибкими.

— Гибкость — несомненный плюс.

— И она может пригодиться.

— Один раз, конечно, хорошо, но мало. — Он склонился к ее губам.

— Ты читаешь мои мысли.

Он положил ее на спину и стал целовать живот и маленькую соблазнительную грудь. Когда его губы коснулись тонкой кожи внизу живота, Жасмин захихикала, но он настойчиво стремился проникнуть к самому чувствительному месту, где кожа совсем тонкая, а сладкий и такой женский вкус сводил с ума. Она открылась ему навстречу. Он провел кончиком языка по бугорку клитора, с наслаждением наблюдая, как она выгнулась от удовольствия, сжала пальцами тонкую ткань простыни и застонала. Грант на мгновение оторвался от нее, она вскрикнула:

— Умоляю, не останавливайся. Пожалуйста.

— У меня ведь только одна ночь. Не торопи меня.

Он провел ладонью по ее ноге, касаясь и носка, словно хотел снять его.

— Нет!

— Ладно.

Жасмин напоминала испуганное животное.

— Нет.

От былой привлекательности не осталось и следа. Лицо стало бледным, взгляд беспокойным. Грант помнил, как она стыдливо прятала глаза, когда говорила об аварии, ее ненависть к себе ощущалась в каждом слове.

— Прошу тебя, позволь мне посмотреть. — Грант взял ее ладонь, тонкая рука дрожала. — Пожалуйста.

— Это слишком отвратительное зрелище. — Она зажмурилась и отвернулась.

— Жасмин, открой глаза. Прошу, ради меня.

Она подчинилась, ресницы чуть приподнялись. Он потянулся рукой к ее икре, ощущая, как она затаила дыхание.

— Ты очень красивая. Шрамы тебя не испортят.

Она помедлила, но слегка кивнула. Грант прижался губами к ее коленке и двинулся ниже, одновременно стягивая носок. В комнате повисла тяжелая тишина. Жасмин и все вокруг затаило дыхание, казалось, слышны лишь звуки двух бьющихся сердец. Местами лодыжка была покрыта желтыми пятнами проходящих синяков, но отек уже сошел.

Грант прикоснулся к другой ноге, поврежденной во время аварии. Нижнюю ее часть пересекал грубый шрам: на фоне бледной кожи он выглядел огненно-красным, змейкой вился почти до самого колена. Подняв голову, Грант увидел, что Жасмин опять закусила губу и смотрит на него жалобным взглядом. Его сердце едва не разорвалось от переживаний за нее.

— Я предупреждала.

Грант развернулся к ней и выпрямился.

— Жасмин, мне наплевать на шрамы.

Кончиками пальцев он погладил ее больную ногу. Она казалась ему такой же прекрасной, как и все в этой женщине. Потянувшись, он поцеловал ее в губы и привлек на кровать.

— У каждого из нас свои шрамы, хотя некоторые не видны окружающим. Если сомневаешься, что я сказал правду, сейчас же остановлюсь.

Она растерянно посмотрела на него. Грант не отводил глаз, ожидая позволения сделать следующий шаг.

— Не останавливайся, — наконец пролепетала Жасмин.

Он провел языком по нежной коже внутренней поверхности бедра и стал жадно целовать ее тело, не в силах оторваться от нее. Жасмин откинулась на подушку, лицо ее стало спокойнее, вернулись прежние краски. Она закинула ему на плечи ноги и тихо засмеялась:

— Быть балериной неплохо.

— Точно. — Грант провел ладонью по ноге, старательно обойдя шрам. — У тебя восхитительное тело. Черт, обожаю каждый дюйм.

— Я хочу тебя прямо сейчас, — прошептала Жасмин.

Грант прильнул к ней и поцеловал в шею. Он всегда целовал ее так, как она хотела.

Через несколько минут тишину нарушил резкий крик:

— Грант!

Он, изможденный, упал прямо на нее. Уткнувшись лицом в ложбинку у шеи, с наслаждением вдыхал аромат самой прекрасной женщины на свете.

Грант подумывал о том, чтобы тайком покинуть дом Жасмин, когда на темном небе появились розовые всполохи рассвета. После второго раза она почти мгновенно уснула, свернувшись клубочком рядом с ним.