Кэрол Маринелли - Дай нам шанс

Его ребенок не должен жить в стране, название которой он не в состоянии выговорить.

– Шурхаади! – бросила Лейла. – Но теперь благодаря тебе мне там никто не будет рад.

Что было не совсем точно. Ей там никогда не были рады. Но сейчас она была слишком сердита на Джеймса, чтобы твердо придерживаться фактов.

– В конце концов твои родители простят тебя, а когда они это сделают…

– Я не собираюсь туда возвращаться, – отрезала Лейла. – Я оттуда сбежала, понятно?

– Я не могу полагаться на случай. Мне нужно как минимум семь лет.

Лейла нахмурилась:

– Семь?.. Почему именно семь?

– Мальчик к семи годам…

– Это может быть девочка.

– Мне хотелось бы участвовать в жизни ребенка в течение основного периода его формирования.

Джеймс много думал об этом. Ночи напролет он размышлял о проблемах своего собственного воспитания, о постоянном напряжении, в котором находился. Своему сыну или дочери он такого не желал. Мысль о том, что ребенок будет вынужден познать, что это такое – быть рожденным в королевской семье, была ему невыносима. Но даже если Лейла не вернется в свою страну, где гарантия, что она не полюбит другого мужчину? Джеймс хорошо помнил, как отец относился к Спенсеру, его сводному брату. Нет, он не хотел, чтобы посторонний человек растил его ребенка.

– Мы должны сделать для ребенка все, а это возможно только в браке.

– Брак без секса, – предупредила Лейла, надеясь этим его отпугнуть.

Джеймс пожал плечами:

– Мне жаль тебя. Несмотря на ужасные боли при дефлорации, несмотря на то, что твой брат считает тебя несчастной жертвой, соблазненной плохим дядей Джеймсом, факт остается фактом – тебе это понравилось. Ты хотела этого. Ты умоляла меня. – Он с удовлетворением наблюдал, как проступает краска на ее щеках. – Но знаешь, Лейла, не стоит беспокоиться насчет секса. Это последнее, что мне сейчас от тебя нужно.

Джеймс солгал.

Когда он пришел сюда, так оно и было, однако, вспомнив ту ночь, пускай даже с горечью, он снова ощутил вожделение.

– Что ж, – холодно заметила Лейла, – учитывая все твои похождения, я считаю так же. Так что подумай, прежде чем взять меня в жены.

– Мы будем целоваться перед камерами, – сказал Джеймс. – Мы будем держаться за руки на публике и спать в одной постели, чтобы не давать обслуге повода для сплетен.

– Это твоя обслуга, – бросила она. – Неужели ты не можешь заплатить за молчание?

– О боже! – Джеймс рассмеялся. – Ты, похоже, ничего не знаешь о о жизни. Бедная принцесса…

Лейла влепила ему пощечину.

Возможно, незаслуженную – он всего лишь назвал ее титул, – но это было приятно. Чертовски приятно. Гораздо приятнее, чем пинать ногой дерево. Однако она ударила Джеймса еще и за то, что он собрался через семь лет снова покрыть позором ее имя. За то, что он признал, что у них будет брак без любви. У Лейлы не было желания жить с мужчиной, который не испытывает к ней никаких чувств.

– Если бы ты не была беременна, я ответил бы тебе тем же, – прорычал Джеймс, но тут же поспешил добавить: – Нет, я не ударил бы тебя. Все же я принадлежу к цивилизованной нации, в отличие от тебя.

Лейла снова замахнулась, но в этот раз он успел перехватить ее запястье.

– Среди аль-Ахмаров много дикарей, – заявил он. – Но не беспокойся, дорогая Лейла, я не из вашего племени. Я все же джентльмен.

– Ты не джентльмен. Спроси у своих шлюшек.

Она действительно ни на кого не похожа. Джеймс подошел к бару и налил себе виски. Он хотел налить и ей, но передумал.

– Наверное, тебе теперь нельзя пить.

– Да, – кивнула Лейла.

Молодая женщина поджала губы, когда он, взяв стакан, направился к кровати и, сбросив обувь, улегся прямо на покрывало.

– Как это невежливо, – протянула Лейла. – Мне спиртное нельзя, а ты все равно будешь пить.

Джеймс улыбнулся и сделал глоток.

– Скажем, я не собираюсь следующие шесть месяцев ехать в том же вагоне, что и ты.

– Ага. То есть ты собираешься вести себя так же, как и раньше…

– Ну вот, началось! – вздохнул Джеймс, подложив руку под голову.

– Почему ты привез меня в отель, а не к себе домой? – поинтересовалась она. – Там мы могли бы занять разные комнаты.

– К чему торопиться? Мы переберемся туда после того, как поженимся, – нехотя пообещал он. Пентхаус был для него пристанищем, безмятежной гаванью, и мысль о том, что придется его с кем-то разделить, заставляла Джеймса вздрагивать. Но он не сказал ничего подобного. – Мне кажется, здесь у нас будет меньше шансов поубивать друг друга. В отеле есть ресторан, гимнастический зал, бассейн с минеральной водой. Здесь есть чем себя занять.

– К тому же это публичное место.

– Именно.

– Джеймс… – Лейла вздохнула. Она не знала, как признаться ему, но сделать это было необходимо. – Я не могу спать с тобой в одной комнате. Мне… мне снятся кошмары…

– У меня перед глазами один из них, – спокойно парировал он.

– Я вскрикиваю во сне… плачу.

– Той ночью ты не плакала… – Он с трудом отвлекся от воспоминаний.

– Я заставила себя не спать.

– А зубами ты скрипишь?

– М-м-м… вряд ли. – Уж об этом Жасмин наверняка рассказала бы ей.

– Это самое главное. Терпеть не могу, когда скрипят зубами. – Он улыбнулся. – А теперь давай перейдем к позитиву.

Лейла посмотрела на отпечатки своих пальцев на его щеке.

– Мне жаль, что я тебя ударила.

– Думаю, что не очень, – улыбнулся Джеймс, – поскольку ты собиралась повторить это. – Он увидел, как напряглось ее лицо. – Ладно. Это была простая ссора.

– Даже если так…

– Люди, бывает, ссорятся.

Лейла почувствовала, что вот-вот расплачется. Она всю жизнь избегала ссор. Единственная ссора, которую она спровоцировала, выявила правду об отношении матери к ней.

– Тебе не нужно заставлять себя не спать, Лейла. Я не собираюсь сбрасывать тебя с кровати каждый раз, когда услышу какой-нибудь звук. Недостатки имеются у каждого. Как бы совершенен я ни был, у меня тоже можно найти пару-тройку изъянов…

О, их гораздо больше! И самый худший из них – после нее Джеймс спал с другой женщиной.

– Ты вынудил меня согласиться на брак, который мне не нужен. Это изъян?

– Точно!

– И еще носки…

Он озадаченно нахмурился.

– Не понял.

– Твои носки. Они просто ужасны.

– Это обычные черные носки… – начал Джеймс, но потом вспомнил, как Лейла потребовала снять их с такой строгостью, будто была готова взять в руки хлыст.

Да, пожалуй, они действительно кое-что друг о друге не знают.

– То есть ты предпочитаешь, чтобы я ходил босиком и в халате? – Он стянул носки и бросил их на пол. – Так лучше?

– Лучше и быть не может!

– Какая драма. – Джеймс зевнул.

– Я собираюсь принять ванну, – объявила Лейла.