Кэрол Маринелли - Дай нам шанс

Джеймс смотрел, как она тонкими пальчиками берет с подноса булочку.

– Ты, кажется, хотела принять ванну.

– Мне приятно знать, что она ждет меня.

– Что ж, тогда я пойду в душ.

Джеймс направился в ванную, а Лейла принялась за завтрак.

Булочка была мягкая и ароматная, чай освежал, да и мед был совсем неплох.

Когда Джеймс вышел из ванной, он увидел, что краски вернулись на ее лицо.

Она даже открыла газету.

– На твоем месте я бы не стал обращать на это внимания, – сказал он.

– На что?

– Да ничего особенного…

Лейла развернула газету и увидела заголовок над их снимком, сделанным после того, как он предложил ей выйти за него замуж: «Принцесса, простившая все».

– Я ничего не простила, – заметила Лейла, когда Джеймс заглянул ей через плечо.

– Да? Что ж, значит, будем над этим работать, – улыбнулся он.

– А ты куда? – спросила она, когда Джеймс направился к двери.

Не привыкший к таким вопросам мужчина замер.

– Мы пока еще не женаты, Лейла, – напомнил он.

И тут же получил предупреждение:

– И если бы у меня был выбор, то никогда и не были бы.

– Джеймс не очень-то жаждал встречи со Спенсером. Но когда он вошел в его кабинет, вместо разгневанного бизнесмена, каким Спенсер был вчера, увидел радушного брата.

Спенсер даже похлопал его по спине, хотя Джеймс предпочел бы, чтобы он этого не делал.

– Отлично сработано!

– Я так понимаю, это означает поздравление.

– Я не о ребенке. – Спенсер расплылся в улыбке. – Благодаря твоему вчерашнему представлению «Чатсфилд» стал чертовски популярен. Каждый, кто хоть что-то значит в этом мире, постарался забронировать у нас номер. Есть даже одна королевская чета, прибывшая в Нью-Йорк за покупками. Более того, они отменили бронь в «Харрингтоне», хотя вначале планировали остановиться там. Представляю, в какой ярости Изабелл!

Джеймс не сказал ничего, точнее, сказал очень мало во время встречи с братом. Он ненавидел все эти закулисные игры и, бывая в «Чатсфилде», старался их избегать. Также Джеймса раздражало, что каждый видел в его ребенке очередной рекламный ход. Разумеется, Спенсер хотел, чтобы и свадьба состоялась в отеле.

– О свадьбе мы еще не говорили, – сообщил Джеймс.

– Ничего страшного. Еще несколько гостей королевской крови нам не помешают. Ты можешь устроить две церемонии – одну на родине невесты, если так пожелают ее родители, и одну здесь.

– Только не надо за меня все организовывать. – Джеймс встал. Он не мог представить ничего хуже, чем свадьба в «Чатсфилде». – Нам хотелось бы обойтись без помпы.

– Немного поздновато. – Спенсер прищурился. – Ты в курсе, что наша дорогая мамочка весь день пыталась до тебя дозвониться?

– В курсе.

– Она собирается устроить небольшой ужин, чтобы отпраздновать вашу помолвку.

Джеймс закатил глаза.

– Я занят.

– Все равно придется через это пройти. Ты же знаешь наших родителей. Все должны увидеть, что ты привел свою невесту познакомиться с ними.

– Плевать я хотел на эти визиты ради галочки. Особенно сейчас, – буркнул Джеймс. – Неужели публичного шоу с предложением было недостаточно?

– Если ты действительно собираешься жениться, им все равно рано или поздно придется познакомиться с твоей невестой.

Джеймса передернуло, когда он представил Лейлу, отдающую приказания слугам, и реакцию на это его родителей. Он вздохнул. Чуткое ухо Спенсера не пропустило этот вздох.

– Я скажу им, что ты и твоя замечательная невеста приняли приглашение на ужин, хорошо?

Джеймс коротко кивнул. Он понимал, что этого не избежать.

– А сейчас мне пора.

Спенсер хмыкнул:

– Беспокоишься, что она может сбежать, как только ты повернешься к ней спиной?

– Ее зовут Лейла, – бросил Джеймс и, не прощаясь, вышел из кабинета.

– Лейла… – Прежде чем войти, он постучал, но тут понял, что в номере ее нет.

Сердце его пустилось в галоп. Может, шутка Спенсера по поводу ее исчезновения была не такой уж невероятной. Джеймс открыл шкаф, чтобы убедиться, на месте ли ее одежда. В шкафу висели платья и стояли коробки с обувью, а шкафчик в ванной был заполнен косметикой и духами.

Целая сотня разноцветных флакончиков!

Ну, почти сотня.

Вероятно, столько, сколько дней Лейла провела в Нью-Йорке. По одному на каждый день.

Он вспомнил ее разочарование, когда она говорила, что никак не может найти свой любимый аромат.

Джеймс зашел в спальню. Сейф был открыт, а ведь он почему-то решил, что раз Лейла не умеет правильно пользоваться телефоном, то сейф для нее тоже недоступен. Он вздохнул с облегчением, только когда увидел, что все деньги на месте и ее паспорт тоже.

Вероятно, она захотела отправиться в спа-салон или пройтись по магазинам… Нет, вряд ли. Он пока еще не успел оформить для нее кредитную карту. Это надо срочно исправить. Джеймс достал телефон и позвонил в банк. Потом он подошел к окну и посмотрел вниз, беспокоясь и в то же время уговаривая себя, что она прожила в Нью-Йорке три месяца, и с ней ничего не случилось.

Потратив полчаса на дела, – Джеймс собирался сыграть по-крупному и вложить кучу ценных бумаг в одно не очень надежное предприятие, обладающее, однако, большим потенциалом, – он вдруг заколебался. Боже, до последнего времени деньги значили для него то же самое, что фишки в «Монополии». Все, что ему было нужно, – это иметь достаточный доход, чтобы продолжать беспутную жизнь и забыть о своей беспокойной семейке.

Теперь у Джеймса появились и другие заботы. Вся эта история могла закончиться для него самыми высокими алиментами в мире. Он же выбрал более разумный вариант.

А потом Джеймс подумал о Лейле, тщетно пытающейся найти свой аромат, о слезах, которые она не сумела скрыть прошлой ночью, и снова взял телефон.

Лейла оставалась для него загадкой.

Ровно в четыре часа открылась дверь, и, неся в руках несколько пакетов, в номер вошла совершенно другая Лейла.

Одетая в расшитое золотом платье, с распущенными черными волосами, с подведенными на манер царицы Клеопатры глазами. Джеймс никогда не видел более красивой женщины.

– Где ты была, Лейла?

– Мы еще не женаты, – отрезала она точно так же, как и он сегодня утром.

– Ты выглядишь… – казалось, он забыл все слова, – потрясающе.

– Спасибо. Хотя, по правде говоря, ужасно тяжело носить в жару это платье. Но я больше ничего с собой не взяла. А здесь я не смогла подобрать ничего подходящего. Мне нравится, когда тело закрыто, но длинные платья заставляют меня чувствовать себя цыганкой, а брюки – мужчиной.

– Ну, на мужчину ты совсем не похожа, – рассмеялся Джеймс. – Впрочем, я знаю одного модельера, который поможет тебе подобрать что-нибудь из одежды. У него есть разные коллекции.