Дениз Робинс - Запретная любовь. Колечко с бирюзой [сборник]

— По-моему, ему никто, кроме вас, не нужен, — сказала Рози. — Я знаю, как близнецы друг друга любят. У меня братья-близнецы.

— Расскажите мне о них, — попросила Дория.

К тому времени как Эшли вернулся, Рози успела немало узнать от Дории о маленьком семействе в Биконсфилде. Следом за Эшли подошел Луиджи, смуглолицый темноглазый итальянец с подносом. За ним — полная седая женщина в очках и крахмальной накидке. Ее представили Рози как мисс Диксон.

— А проще — Дикки, — сказала Дория. — Мой телохранитель, лучший друг и гадкая старая мучительница.

Мисс Диксон поджала губы и косо взглянула на свою подопечную.

— По-моему, мучают здесь меня! — воскликнула она, состроив Рози гримасу. — Вы бы только видели, как со мной обращаются, когда никого нет. Я уже собственной тени пугаюсь.

Эшли, только что закуривший сигару, улыбнулся и дружески похлопал мисс Диксон по спине:

— У вас хорошо откормленная тень, Дикки, радость моя. Килограммов на восемьдесят потянет.

— Нахал! — фыркнула она.

— Милая Дикки, что бы я без вас делала? — проговорила Дория. — Выпейте, Рози. Пусть Эшли смешает вам свой коронный коктейль.

— Я лучше выпью просто шерри, — сказала Рози.

— Наша гостья не любительница коктейлей. Вряд ли ей придутся по вкусу слишком крепкие напитки, — сказал Эшли.

Мисс Диксон склонилась над Дорией:

— Все в порядке, зайчик? Не хочешь перебраться в тенек?

— О нет. У нас так редко бывает солнышко. Мне тут чудесно.

Эшли сел в кресло-качалку рядом с Рози. Шорты и ковбойку он сменил на широкие брюки и рубашку, на шею повязал полосатый шелковый платок — похоже, он вообще питал слабость к платкам. Деловой человек, усталый промышленный магнат, уступил место молодому Эшли, который чаще улыбался, чем хмурился. Все были веселы и дружелюбны. Рози чувствовала, что ее приняли в домашний маленький круг, и не ощущала ни малейшего стеснения.

Эшли протянул ей блюдце с соленым миндалем и сказал:

— После обеда я покажу вам поместье. Надо познакомить вас с Медовой Блондинкой.

Рози сделала большие глаза, и он добавил смеясь:

— Да, с моей подружкой!

— С единственной его подружкой, — вставила Дория, — с его кобылой. Она прелестная — цвета меда. Он проезжает ее по утрам и охотится в сезон. Она только что отличилась: подарила ему очаровательного жеребеночка.

— Ой! — воскликнула Рози. Щеки ее покрылись румянцем. — Как интересно. Я очень хочу увидеть.

— Он появился только вчера, — сказал Эшли. — Хотите стать крестной и дать жеребенку имя?

— Еще бы! — восторженно отозвалась Рози.

— Серебряную ложечку дарить необязательно, — добавил Эшли, — но бутылку шампанского мы в конюшню возьмем. Слегка окропите ему носик шампанским и дайте Блондинке большое яблоко, а потом мы допьем шампанское.

К тому времени когда Луиджи позвал всех к столу, Рози вполне освоилась и больше не смущалась и не тревожилась, пришлась ли она ко двору. Она не помнила, чтоб ей когда-нибудь было так весело и легко. Кто бы мог вообразить, думала она, что брат и сестра пережили трагедию? Они столько говорили, шутили, смеялись, что Рози с удивлением обнаружила: она почти не вспоминает о Клиффе. Почувствовав себя предательницей, она решила исправиться и поговорить с Дорией о женихе.

— Как бы я хотела, чтобы Клифф вместе с нами был на крестинах в конюшне, — вздохнула она. — Он обожает лошадей и в Кейптауне каждый день ездит верхом. Когда мы сможем себе позволить, он купит мне лошадку.

— Клифф — это ваш жених? — спросила Дория. Она сидела в кресле за столом напротив брата. Сейчас Рози поразило, как хрупка бедная Дория, какие у нее покатые плечи, хотя белокурую головку она держала прямо, и никто бы не догадался, что она почти все время страдает от сильнейших болей в спине (об этом мисс Диксон рассказала Рози в конце того же дня).

Рози с живостью заговорила о Клиффе и о том, что нынешняя политическая ситуация в Южной Африке мешает им пожениться. Дория слушала с интересом, отпуская сочувственные замечания и стараясь утешить Рози. Мисс Диксон тоже упомянула знакомую медсестру в Йоханнесбурге, ярую сторонницу нового режима. Все старались подбодрить Рози. Только Эшли хранил молчание.

Дория с тревогой поглядывала на брата. Конечно, она догадывалась: Эшли влюблен в эту девушку. Может быть, он сам не вполне это осознает… Иначе он не говорил бы о Рози так часто, не пригласил бы ее сюда.

После смерти Вероники Эшли много раз говорил, что никогда не женится и никто, кроме сестры, ему не нужен. Однако долго так продолжаться не может. Он красив, богат, занимает высокое положение в обществе. Ему надо жениться, чтобы у него был сын — наследник его имени и дела.

Немало девушек перегостило в Чейнфилдском поместье. Разные — красивые, умные, спортивные… Отличные наездницы, как Эшли, — они охотились вместе с ним. Достойные стать хозяйкой большого поместья. И Дория ни разу не испытала приступа эгоистической ревности. Она вовсе не хотела, чтобы брат остался холостяком и отдавал ей себя без остатка.

Но эта девушка… эта Рози Беннет… иное дело. Нет, Дорию не смущало, что Рози из простой семьи и работает в туристическом агентстве. Это глупые предрассудки. Дория отнюдь не кичилась своим происхождением. Кроме того, на ее взгляд, Рози была очаровательна. Редкая красавица и к тому же мила. Но Эшли нельзя увлекаться Рози, потому что она безумно любит другого и собирается за него замуж.

Эта история не сулит Эшу ничего хорошего, и девушке, если она вдруг его полюбит, — тоже. А Дория, боготворившая брата, не могла представить, чтобы хоть одна девушка устояла перед Эшли, если он вздумает ее завоевать. Все это тревожило Дорию. Она знала брата и могла глубоко заглянуть в его мятущуюся душу. Она верно угадала, почему он нахмурился и молчит, пока остальные обсуждают жениха Рози. Само имя молодого человека раздражало Эшли.

И Дория тоже замолкла, ушла в свои мысли, поэтому обед закончился не так весело, как начался.

Но Рози явно не замечала, как смотрит на нее Эшли. В ней отсутствовало всякое кокетство. Это удивляло и восхищало. Многие красивые девушки слишком озабочены тем, как смотрят на них мужчины.

Потом все пошли в сад, куда подали кофе. Солнце светило по-прежнему ярко, хотя, как заметил Эшли, прогноз неутешительный. Ночью ожидается гроза.

Но до ночи было еще далеко, и Рози ждал еще долгий, ничем не омраченный вечер. Снова мысли о Клиффе ушли на второй план. Она не только влюбилась в ласковую и мужественную Дорию, но и поддалась очарованию Эшли. Очарованию, которое он в последнее время так редко пускал в ход!

Он был возбужден, как мальчишка, весел и разговорчив, когда показывал Рози конюшни, знакомил с рыжим веснушчатым пареньком — Фредом, который ухаживал за лошадьми. Фред с гордостью продемонстрировал Медовую Блондинку и жеребенка, которого она только что покормила. Рози ничего или почти ничего не понимала в лошадях, но и она видела, что кобыла замечательная — породистая, действительно медового цвета, с почти белой гривой и длинным струящимся хвостом. Когда подошел Эшли, лошадь радостно заржала и ткнулась носом в его ладонь. Он похлопал ее по теплой гладкой шее. Жеребенок, изящнейшее маленькое создание, какое только Рози доводилось видеть, — в точности того же цвета, что и мать, — еще нетвердо стоял на длинных тоненьких ножках.