Марион Леннокс - За ним на край света

Команда прекратила работу в пять – все, кроме Мэтта. Когда ты управляющий, ты сам выбираешь время окончания рабочего дня. Он медленно проехался по загонам на лошади, чтобы все проверить. К счастью, ночь была теплой и безмятежной, так что даже овцы, потерявшие теплую шубу, вели себя спокойно. Проверив загон с овцами, ожидающими стрижки, Мэтт направился к дому и тут вспомнил о курах. Дональд, должно быть, не кормил их неделю. Обогнув дом, он столкнулся нос к носу с Пенни.

– Все на месте, – произнесла она. – Ну, если я не ошиблась. Четырнадцать куриц, все на насесте.

– Откуда вы знаете?

– Я же видела вас вчера в курятнике. Относила Дональду еду и увидела, что куры еще гуляют. Не знаю, как вы тут со всем справляетесь. Наверное, измучены до предела.

– Во время стрижки овец всегда так, – признался Мэтт. – Все овцеводы это знают. Эти две недели нужно просто пережить.

Было уже почти совсем темно. Мэтт увидел, как Пенни искоса посмотрела на него, однако промолчала. Она успела переодеться в джинсы и ветровку – и снова выглядела совсем юной, ранимой…

– Спасибо за заботу о Дональде.

– Он не пришел на обед с ребятами, так что я ему оставила еду. Мне показалось, что он смутился, но ужин взял. – Пенни поколебалась, но твердо продолжила: – Мэтт… Он мне рассказал, что был вынужден продать Джиндали, но это разбило его сердце. А потом появились вы – перестроили для него коттедж, даже сделали его больше, чтобы дать возможность переехать туда со всеми любимыми вещами. И он смог остаться здесь – это очень великодушно с вашей стороны.

– Это взаимовыгодная сделка, – прорычал смущенный Мэтт. – Дон знает каждый клочок земли здесь, я до сих пор учусь у него. И готов поспорить, ему понравилась еда. Как вы ухитрились приготовить…

– Все к чаю? – Пенни улыбнулась. – Завтра сделаю пирожные, я уже лучше ориентируюсь во времени.

– Я вам заплачу.

– Не нужно.

– Я платил Питу, и немалые деньги. Так что вы получите не меньше.

– Но вы и так предоставили мне крышу над головой.

– А вы тут готовите на небольшую армию. Знаю, мое жалованье будет каплей в море по сравнению с состоянием вашей семьи, но все же.

– Зачем вы это делаете?

– Так я смогу стать вашим полноправным начальником – с правом ругать вас. – Мэтт широко улыбнулся. – Знаю, я пока этого не делал, но слышали бы вы, как тут матерятся ребята во время стрижки.

– А как же Марджи и Грета – они не возражают?

– Они и сами не против крепкого словца. А поскольку вы теперь официально наш повар, то и вам дозволено.

– Спасибо, я подумаю.

Мэтт ухмыльнулся. Они вместе направились к дому. Казалось, ночь следовала за ними по пятам: на востоке поднималась луна, из зарослей неподалеку послышалось таинственное уханье совы.

– В духовке есть еда, – сказала Пенни. Ее голос заставил Мэтта стряхнуть с себя романтический настрой.

– О нет, спасибо, я и сам могу приготовить…

– Снова яичницу? – спросила Пенни. – После вчерашнего вы, наверное, справились бы лучше, но, если голодны, загляните-ка в духовку.

– Вы ложитесь спать?

– Если вы не против, я посижу на крыльце немного. День был сумасшедшим, а здесь так красиво. Я хочу полюбоваться и отдохнуть.

– Красиво, правда? – кивнул Мэтт и вдруг произнес: – Не против, если я составлю вам компанию?

– Это же ваш дом.

– Так это значит – не против?

Пенни остановилась и подняла глаза. Взгляд ее стал серьезным. Воцарилось молчание.

– Нет, – наконец сказала она. – Совсем не возражаю.

Нужно идти спать, а не сидеть на веранде, слушая уханье сов и ожидая Мэтта. Почему его предложение заставило ее насторожиться? Что такого – вместе посидеть на веранде? Мэтт – ее начальник, а сегодня для Пенни состоялось крещение огнем в мире фермеров – и теперь нужно немного расслабиться. Она в гостях у Мэтта, это его веранда – так что еще она могла ответить, кроме как «не возражаю»? Конечно, еще не поздно даже сейчас изменить свое мнение и уйти. Но… почему ей совсем не хочется этого?

– Я же совершенно не разбираюсь в мужчинах, – сказала Пенни Самсону. – Те парни, с которыми мне довелось встречаться, были заинтересованы исключительно в семейном состоянии.

Пудель, лежащий у ее ног, поднял голову и заскулил.

– Но я прекрасно разбираюсь в собаках, – заверила его хозяйка, беря Самсона на руки. – Это мой конек – собаки и готовка.

Однако эти слова, кажется, не до конца убедили пса, потому что на его мордочке все еще читалась тревога. Может быть, он чувствует ее состояние? А с чего, интересно, ей-то переживать? Оттого что Мэтт Фрейзер решил составить ей компанию?

– Он мой босс, понимаешь? – сказала она пуделю. – И все. Так что какая разница, кто он. Он мог бы оказаться семидесятилетним стариком с кучей внуков. Меня не интересуют больше мужчины. Мэтт – мой начальник, и точка.

О, почему, почему тогда она столь явственно ощущает тревогу?

Мэтт смотрел на еду, не веря своим глазам. Как она сказала – «что-то осталось от обеда»? Начать хотя бы с того, что это было некое сумасшедшее изобилие пищи. Команда сделала перерыв, чтобы поесть и хоть немного отдохнуть. Войдя на кухню и увидев, что их ждет, они налетели на еду, точно голодные волки, а потом вереницей потянулись на веранду, чтобы посидеть, смакуя обед. Мэтт же, прихватив пару булочек, отправился в стойла, потому что время обеденного перерыва было единственной возможностью подготовить овец к новой сессии утомительной стрижки.

С тех самых пор, когда Мэтт был подростком, он руководил стрижкой овец – но так до сих пор и не научился уделять время для отдыха. Даже когда на кухне хозяйничал Пит, лучший повар в округе, к концу этих изнурительных двух недель Мэтт обычно худел на несколько килограммов. В эти дни он возвращался домой за полночь и ужинал тем, что оставалось. А его ребята никогда не жаловались на отсутствие аппетита. Но Пенни, должно быть, заметила, что он не обедал: в духовке стояла тарелка с лучшей едой. Не похоже также было, что она ждала его весь день, – выглядело так, точно Пенни приготовила ужин специально для него. Наверное, догадалась, что хозяин придет поздно, а может, спросила кого из ребят.

Налив пива, Мэтт взял тарелку, вышел на веранду и сел на диванчик. Пенни сидела на ступеньке прямо перед ним, болтая ногами.

– Спасибо, – искренне поблагодарил Мэтт.

– Пожалуйста.

Воцарилось молчание. Однако это была не неловкая пауза, а скорее уютная тишина. Мэтт был занят едой, Пенни сидела и слушала уханье сов, почесывая у Самсона за ухом, – тот крепко спал, набегавшись за день. Он успел познакомиться со всеми курами, подружиться с местными собаками, обнюхать все вокруг и даже немного погонять овец, прежде чем Мэтт схватил его в охапку и запер в кухне вместе с Пенни: быть запертым в кухне – да об этом можно только мечтать теперь, когда там хозяйничает такой повар.