Джэки Эшенден - Повелительница сердца шейха

Первый мужчина. Единственный мужчина.

Тарику вдруг пришло в голову, что, возможно, он совершил ошибку. Возможно, то, что должно было держать ее на расстоянии, только приблизило ее. У Шарлотты была сила, способная уничтожить его, — теперь он это знал. Уничтожить своими горячими губами, своей невинностью и неуверенным язычком.

Тарик обхватил ее за виски, побуждая отстраниться.

Глаза Шарлотты расширились от удивления.

— Разве я… — начала она.

Но он не дал ей закончить, поднял на ноги и поцеловал крепко и глубоко. Шарлотта застонала, дрожа в его руках, выгибаясь всем телом.

Он должен взять себя в руки. Нужно, чтобы она отчаянно нуждалась в нем, а не наоборот.

Тарик поднял ее на руки, прижал к себе. Маленькая теплая женщина. Ему придется действовать медленно и осторожно, если он хочет, чтобы они оба получили удовольствие.

Пройдя несколько шагов до кровати, он опустил ее на матрас и лег рядом, наблюдая, как выражение ее лица меняется, словно рябь на поверхности озера.

Шарлотта тяжело дышала, ее грудь быстро поднималась и опускалась, красивые соски были напряжены, щеки пылали. Она раздвинула ноги, открывая его взгляду гладкую розовую кожу бедер и шелковистый треугольник серебристо-светлых кудрей. Красивая. Нежная. Его.

Тарик провел кончиками пальцев по ее шее, затем по груди и животу. Шарлотта вздрогнула, мурашки побежали по ее атласной коже, но он не остановился — его пальцы коснулись мягких завитков, затем скользнули глубже.

Шарлотта ахнула и приподняла бедра. Ее наслаждение было очевидным. Мускусный, сладкий запах ее возбуждения действовал на него как наркотик, вызывая еще более острое желание. Нежным, но настойчивым движением он нащупал твердый бутон ее клитора и начал ласкать его. Шарлотта содрогнулась и застонала.

— Подними руки, — тихо приказал он. — И не опускай, пока я не скажу.

— Тарик, я не смогу…

— Поверь мне, йа амар.

Шарлотта сделала еще один судорожный вдох, затем медленно подняла руки и опустила на подушки. Она смотрела на него так, будто он был центром вселенной, и ему это нравилось.

— Да, — прошептал Тарик, не переставая ласкать ее. — Смотри на меня. Продолжай на меня смотреть.

Шарлотта задрожала, задыхаясь, когда он стал совершать круговые движения пальцами, ее бедра приподнялись, и она еще больше раскрылась ему.

— О, Тарик… — Ее голос был хриплым и отчаянным. — О… Я не могу… Это и есть?…

Он заставил ее умолкнуть, припав губами к ее губам. Шарлотта застонала, впуская внутрь его язык. Тарик знал, что она близка к оргазму и, не переставая, ласкал ее, доводя до исступления. Поцелуй вызвал дикое желание, грозившее разрушить его самообладание. Но Тарик привык испытывать себя, поэтому поцеловал ее сильнее, позволив своим пальцам скользнуть в ее лоно. Она была напряжена, ее тело сжимало его пальцы, она со стонами выгибалась, вцепившись руками в подушки над головой. Он оторвал свой рот от ее губ и поцеловал нежную дугу ее шеи, затем накрыл один сосок губами и посасывал, дразня его языком, пока его пальцы входили и выходили из нее.

— Тарик!..

Она звала его по имени, стоная и задыхаясь. Ее глаза были закрыты, голова откинута назад, серебристые волосы разметались по подушке. Красивая. Возбужденная. Его.

Тарик занялся другим соском, одновременно лаская клитор и проникая внутрь пальцами. Шарлотта вскрикнула, ее тело напряглось и выгнулось дугой, когда кульминация захлестнула ее. Это было поистине прекрасно.

Пришел его черед насладиться. Нависая над ней, чтобы не раздавить своей тяжестью, Тарик опустился между ее бедер и скользнул руками под изящный изгиб ягодиц, приподняв ее. А затем глубоко и сильно вошел в нее.

Шарлотта ахнула, выгибаясь под твердым, безжалостным толчком Тарика внутри ее. Чувствительные ткани лона растянулись, принимая его. Она содрогнулась и вскрикнула. Это было ошеломляюще и странно, и все же настолько хорошо, что не могла выразить словами.

Тарик нависал над ней, не сводя с нее золотисто-дымчатых глаз. Внезапно Шарлотту пронзило чувство удивления. Подруги в разговорах о сексе упоминали, что первый раз может быть болезненным, но все же это очень приятно. Однако они никогда не заикались об особенном чувстве близости, единения.

Она не чувствовала боли, только ощущение единения, которое пронзило ее, соединив их вместе. Все было совсем не так, как она ожидала. Сначала она стояла на коленях у его ног, принимая его в свой рот, ощущая его насыщенный и солоноватый вкус на своем языке. Потом он отстранился, и Шарлотта подумала, что сделала что-то не так, пока Тарик не уложил ее на кровать и не начал ласкать… Мысли улетучились из ее головы, уступив место ощущениям, а потом он заставил весь мир взорваться у нее перед глазами.

Но сейчас все было по-другому. Это было взаимно. Они отдавались друг другу. Шарлотта не могла говорить, не хватало дыхания… Тарик тоже не произнес ни слова. Она лишь смотрела с удивлением на него, на то, что происходит между ними, что это может быть вот так. И это было совсем не страшно. Совсем. Странно и немного неловко, да, но не страшно.

Тарик начал двигаться внутри ее, и Шарлотта всем телом прильнула к нему. Забыв о неловкости и скованности, она двигалась вместе с ним, повинуясь инстинктам.

Тарик пробормотал что-то на своем языке, и его голос сам по себе звучал как ласка. Она застонала, когда наслаждение набрало силу, побуждая его двигаться быстрее, и он сделал это, входя глубже, сильнее. Это было так хорошо, так чудесно, что Шарлотта забыла о своих страхах.

Она обвила ногами сильные бедра Тарика и двигалась вместе с ним, отдаваясь безжалостному нарастанию ощущений. А потом он вновь начал ласкать ее клитор, и это стало последней каплей. Мир вокруг нее взорвался пламенем, она еще раз выкрикнула его имя, и расплавленное золото его глаз, казалось, поглотило ее целиком.

После этого она почти потеряла связь с реальностью, смутно осознавая, что он внезапно начал двигаться резко и быстро, а затем напрягся всем телом, произнес ее имя, достигнув пика наслаждения.

Затем он лег на нее сверху, тяжелый, как гора, его горячее дыхание обжигало ей ухо, жар его тела сжигал ее заживо. Его вес, его твердые мускулы давали ей чувство безопасности, будто она обрела почву под ногами, нашла свой якорь.

Тарик перевернулся на спину, увлекая ее за собой, и она крепко прижалась к его широкой груди. Они лежали так долгие минуты, не говоря ни слова, прислушиваясь к тишине пустыни, от которой их отделяла лишь полотняная стена шатра.

— Тебе было больно? — спросил он после долгой паузы, поглаживая ее спину.

Его грудь была такой теплой, кожа — гладкой, его запах был соленым, мускусным и абсолютно восхитительным. Шарлотта не могла удержаться, чтобы не прижаться губами к его коже.