Мейси Ейтс - Просто поверь в любовь

Он поднялся и подошел к печи, чтобы подбросить еще поленьев.

И услышал шорох простыней и оглянулся через плечо. Эмерсон лежала на боку, кокетливо прикрывая грудь рукой.

– Наслаждаешься видом? – спросил он.

– Да, – ответила она, не испытывая видимого смущения.

– Можешь ответить мне взаимностью.

Она посмотрела на свое тело, словно только сейчас осознав, что прячет от него самые соблазнительные его части.

– Ты занят, – сказала она. – Поддерживай огонь. Я не хочу отвлекать тебя.

– Ты и так уже отвлекаешь меня.

Может быть, ее мнимая застенчивость только больше привлекала его теперь, когда он знал, какова она на самом деле. Дикая и раскованная. Это был самый лучший секс в его жизни.

Несмотря на жесткий матрас.

Она перевернулась на спину и потянулась.

Он закончил возиться с огнем и снова лег на кровать.

– Я не могу сделать этого снова, – сказала она, широко раскрыв глаза.

– Почему нет?

– Я никогда столько раз не кончала. Это наверняка убьет тебя.

– Я готов рискнуть.

Ему было удивительно слышать, что это не было нормальным для нее. Она казалась такой сексуальной. Хотя она и говорила что‑то о том, что между нею и ее женихом не было никакой химии.

Наверное, с этим парнем было что‑то не так. Потому что, если его не возбуждала Эмерсон, Холден сомневался, что он вообще способен возбуждаться.

– Ну, если ты готов рискнуть… Ты кончил всего один раз. А я уже три раза.

– Что означает, что ты в состоянии сделать это еще раз. По крайней мере, таково мое профессиональное мнение.

– Профессиональное мнение ковбоя? Я не знала, что ты эксперт по сексу.

Он рассмеялся.

– Я эксперт по сексу потому, что имею большой опыт в этом деле. В моей личной жизни, а не в профессиональной. Хотя могу сказать, что в том, чтобы доставить женщине удовольствие, я не дилетант, а настоящий профессионал.

– Ну что ж, значит, я выбрала достойного партнера для этого эксперимента.

– Это для тебя только эксперимент?

Она перекатилась на бок и легла поверх него, прижавшись грудью к его груди. Ее синие глаза внезапно стали очень искренними.

– Я никогда прежде не испытывала оргазм с мужчиной. Только при мастурбации. Но никогда с… с партнером. Я спала всего с двумя мужчинами. Но… они были моими бойфрендами. И я никогда не могла понять, почему так происходит.

– Химия, – сказал он, отводя прядь волос с ее лица, удивляя самого себя этим нежным жестом.

– Химия, – повторила она. – Я подозревала, что такое может быть. Это что‑то магическое и странное, что‑то, чего нельзя воссоздать в лабораторных условиях.

– Мы можем воссоздать это прямо сейчас.

– А что, если я не смогу воссоздать этого? Хотя, полагаю, теперь мне известно, что я способна на это.

– Я не подозревал, что стал причиной сексуальной революции.

– Я не хотела бы ставить тебя в такое трудное положение.

– Я обожаю трудные положения.

Было так легко забыть в этот момент, что она дочь его врага. Что он находится здесь, чтобы уничтожить ее семью. Что очень скоро отсутствие химии между ней и ее женихом будет наименьшей из ее проблем.

На самом деле, он может оказаться причиной того, что ее брак вовсе не состоится. Потому что ее семья утратит привлекательность в глазах общества, возможно, безвозвратно. И ее брак с перспективным маркетологом вряд ли поможет им.

В любом случае этот парень, скорее всего, будет гораздо меньше заинтересован в том, чтобы породниться с семейством Максфилд, когда у них не будет и цента за душой.

Холден ждал, что его охватит чувство вины. Но этого не случилось.

Вместо этого он испытывал удовлетворение. Словно за последние несколько минут он получил то, что раньше принадлежало его врагу. И Эмерсон была гораздо большим, нежели просто пешкой в этой игре.

И он пока еще не знал, как распорядиться своей победой.

Но лежавшая рядом с ним Эмерсон вовсе не была его завоеванием, его призом. Более того, это он чувствовал себя завоеванным.

– Это просто пугает меня, – прошептала она. – Потому что я не должна быть здесь. Не должна быть рядом с тобой. Но мне кажется, что больше никогда в жизни я не смогу почувствовать себя такой расслабленной, такой счастливой. – Она посмотрела на него, и по ее щеке скатилась слезинка. И внезапно чувство вины пронзило его сердце. – И я знаю, что продолжения не будет. Потому что у тебя… своя жизнь, а у меня – своя.

– И нет никаких шансов, что наши пути пересекутся, – сказал он, и его слова прозвучали гораздо враждебнее, чем было в его намерениях.

– Я не хочу показаться снобом, – пояснила Эмерсон. – Но наша семья возлагает большие надежды на человека, за которого я выйду замуж. И на то, что он привнесет в нашу семью.

– Принцесса, я не понимаю, зачем ты говоришь о своем браке.

– Но вся проблема именно в этом. Я уже в таком положении, когда следует задуматься о замужестве.

– В таком положении? Что ты, черт возьми, хочешь сказать? Мы что, живем в девятнадцатом веке?

– В такой семье, как моя, брак играет большую роль. Мы должны… У моего отца нет сыновей. И его дочери должны хорошо выйти замуж. Выйти за мужчин, которые готовы будут поддерживать наш бизнес. Его зятья станут совладельцами винодельни, а это означает, что…

– Его зятья будут совладельцами компании?

– Да, – сказала она. – Я хочу сказать, что я сохраню свою долю в бизнесе, так что это не какие‑то там драконовские условия. Но когда мы поженимся, Донован получит такой же пакет акций, какой есть у меня. То же самое касается Рен и Крикет. А после этого у моего отца останется лишь небольшое количество акций.

– Неудивительно, что ваш отец придает такое значение тому, за кого вы выйдете замуж.

– Он это делает и для того, чтобы обезопасить нас. Он не хочет, чтобы мы попали в лапы охотников за приданым.

– Вы и вправду из другого мира.

В его голосе прозвучало презрение, помимо его воли. Хотя его‑то это не касалось. Потому что у него были и деньги, и статус. И еще потому, что она его не интересовала. Ни она, ни ее мнение. Ему было наплевать, что она такая же беспринципная, как и вся ее семья. Как и ее отец. Это даже шло ему на руку, учитывая, что он лгал ей, чтобы затащить ее в кровать.

– Я вижу, ты считаешь меня снобом, – сказала она. – Но я не сноб, уверяю тебя. Я никогда не легла бы в постель с мужчиной, которого считала бы ниже себя.

– Ну, давно известно, что людей привлекают трущобы, потому что это щекочет им нервы.

– Ну, меня они не привлекают. И ты совсем другой. Да, я нахожу это сексуальным. Ты для меня запретный плод, и, возможно, я нахожу сексуальным и это. Но не потому, что ты ниже меня, ниже тех мужчин, с которыми я встречалась. В некотором смысле ты даже выше их, и я не знаю, что мне с этим делать. Поэтому мне больно. Потому что я не знаю, буду ли я когда‑нибудь еще такой умиротворенной, какой чувствую себя, лежа рядом с тобой в этой хижине…