Джанис Мейнард - Фантазии о счастье

– Мы все вместе идем на концерт, я не совсем понимаю, что ты имеешь в виду? – удивился Джонатан.

Мейзи похлопала мужа по руке и кивнула. Она вся светилась. Джей Би положил руку на плечо жены. Они обменялись многозначительными счастливыми взглядами.

Затем Джей Би прочистил горло.

– Мы беременны, – объявил он. – Ну, Мейзи, конечно. Мы хотели, чтобы вы все знали.

После нескольких мгновений ошеломленного молчания Лизетта вскочила и широко улыбнулась:

– Это замечательная новость, я очень рада за вас!

Мейзи тоже поднялась, и женщины обнялись.

– Я не знала, как тебе сказать, Лизи. Вы с Джонатаном дважды были разочарованы, и я чувствую себя немного виноватой из‑за того, что это я беременна.

Лизетта укоризненно покачала головой:

– Глупенькая, твое счастье не причинит мне огорчения. У нас с Джонатаном все в порядке. Мы не знаем, что ждет нас в будущем, но будем рады приветствовать первого представителя нового поколения Тарлтонов.

– И Воганов, – добавил Джей Би. – Не забудь о папе.

В разгар смеха и новых объятий Фиона украдкой взглянула на Хартли. Лицо его было бледным. Заметила ли это его семья? Все они знали его гораздо дольше, чем Фиона. Может быть, ей только показалось?

Джонатан взял с буфета бокал шампанского.

– За новое поколение! За здоровую беременность и прекрасного малыша! – Он на мгновение замер. – Мальчик? Девочка?

– Пока рано говорить, к тому же, учитывая лекарства, которые я принимала, возможно, будет не один ребенок, а двое или трое.

– О, черт! – воскликнул Джей Би. – Я совсем забыл об этом.

Мейзи обняла его за талию и усмехнулась.

Лизетта посмотрела на часы:

– Мне очень не хочется прерывать вечеринку, но, если мы хотим успеть на презентацию, нам лучше отправиться сейчас.

Джонатан кивнул:

– Ты права, дорогая. Но есть еще кое‑что. Это ненадолго.

Когда все замолчали, Джонатан уставился на своего близнеца с непроницаемым выражением лица. Фиона снова села на диван. Хартли примостился на подлокотнике рядом с ней. Она почувствовала, как напряглось его тело, когда Джонатан заговорил:

– В прошедшем году нам всем пришлось нелегко. Перемены и еще раз перемены. Но главное остается неизменным – это семья. Я хочу, чтобы ты вернулся к работе, Хартли. Компания нуждается в тебе. Ты мне нужен. Что бы ни случилось, пока тебя не было… много воды утекло. Сейчас самое главное то, что ты вернулся домой.

Фиона была ошеломлена. Она сжала руку Хартли, молча призывая его принять приглашение. Он медленно встал. Она понятия не имела, как он себя поведет.

– С удовольствием, – хрипло произнес Хартли. – Спасибо, Джонатан.

У всех женщин затуманились глаза, когда мужчины пожали друг другу руки. Но надо было спешить. Все бросились собирать телефоны, ключи от автомобилей и кошельки.

Вскоре Фиона уже сидела в машине с Хартли.

– Ну, это было потрясающе, – сказала она. – Я так рада за тебя.

Хартли не ответил, и она, положив руку ему на плечо, спросила:

– С тобой все в порядке?

Хартли вырулил на дорогу, его большие руки крепко сжимали руль.

– Я в порядке, – ответил он.

– Не похоже. Я думала, ты будешь рад вернуться в «Тарлтон шиппинг».

– Я доволен, – коротко сказал он.

– На тебя никто не держит зла, никто не требует объяснений, почему ты исчез. У вас удивительно сплоченная семья.

– Возможно, – пробормотал он. – Джонатан был моим лучшим другом. Я сомневаюсь в том, что наши отношения восстановятся.

– Вот почему ты должен сказать им правду. Теперь ты же видишь, так ведь? Джонатан и Мейзи должны знать, что их мать – не их мать. И что у тебя были причины, для того чтобы уехать. Подумай, ведь это сложное время для твоей сестры.

– Незнание дарует блаженство. Поверь мне, это так, – возразил Хартли.

– Ты чертовски упрям! – воскликнула она.

Но они уже подъезжали к месту событий, так что ей пришлось прекратить спор.

Толпы безупречно одетых посетителей хлынули в здание.

Когда‑то здесь были три ряда обветшалых домов. Тщательная реконструкция старых построек превратила исторические здания в высококлассное место для проведения самых разных торжественных церемоний.

Сегодняшний вечер был посвящен благотворительной деятельности в Чарлстоне и присуждению посмертной награды самому активному благотворителю – Тарлстону‑старшему. Гости собрались в большом светлом атриуме, где на четырех стенах были представлены многочисленные проекты и программы, в которых он принимал участие. Фотохроника освещала период не менее двадцати лет. По старым снимкам было легко понять, что Джонатан и Хартли похожи на своего отца в молодости.

Председатель торговой палаты призвал собравшихся к тишине и пригласил на помост трех Тарлтонов: братьев и сестру.

Впервые Фиона по‑настоящему поняла, какое место в этом городе занимает семья ее возлюбленного. Ей нравилось происходящее действо, но она чувствовала тошноту и была не в своей тарелке.

Хартли выглядел чертовски сексуально, когда подошел к микрофону и произнес несколько приветственных слов. Вскоре короткая церемония закончилась, и распахнулись огромные двойные двери, позволив гостям пройти в зал, где их ждала роскошная трапеза.

Когда Тарлтоны вернулись к своим партнерам, Фиона совсем сникла. Хартли страстно желал ее, он говорил это дюжиной разных способов. Но у их отношений не будет ни единого шанса на будущее, когда правда выйдет наружу.

В зале сразу стало шумно от смеха и разговоров. Официанты сновали между столиками с напитками и новыми закусками. Хартли сидел рядом с Фионой, но был, казалось, за тысячу миль от нее. Он только делал вид, что все в порядке. За его приветливой улыбкой она видела смятение. Ему было больно, а она не знала, как помочь.

Еда была великолепной, но Фиона ела мало. Она думала, как переживет ранние утренние часы, не раскрывая Хартли своего состояния? Ей не хотелось, чтобы он узнал о ребенке, когда она склонится над унитазом в приступе рвоты. Нет, она скажет ему об этом в нормальной обстановке.

Она немного повеселела, когда убавили свет, и пары потянулись на танцпол в центре зала. Хартли встал и подал ей руку.

– Потанцуешь со мной? – чуть охрипшим голосом спросил он.

– С удовольствием, – ответила она и вложила свою маленькую руку в его ладонь.

Хартли был потрясающим танцором. Несмотря на то что он был крупным мужчиной, двигался изящно и легко. Фиона делала попытки сохранить дистанцию между ними, но Хартли их пресек:

– Никто за нами не следит, расслабься, Фи.

Но она была почти уверена, что большая часть зала, по крайней мере, одинокие женщины от двадцати до сорока лет неотрывно смотрят на Хартли. Но его взгляд не искал других женщин, он крепко прижимал к себе свою партнершу и видел только ее.