Мишель Смарт - Искушение на Фиджи

– А когда у вас появится малыш? – Рауль усмехнулся.

У Массимо похолодело в груди.

Он почувствовал спиной присутствие Ливии.

Она села, держа телефон в руке.

– Сейчас нам не до ребенка. – Она пожала плечами. – Вы же знаете, что Массимо постоянно работает.

– Ты не найдешь время на ребенка? – Мать Массимо посмотрела на него с недоумением.

– Моя работа очень важна, – горячо ответил он. Он не ожидал, что мать его поймет. Для родителей его работа заключалась только в заработке денег для оплаты счетов. Это мнение не помешало его родителям принять от него в подарок роскошный дом, за который он платил, и все остальное, что им могло понадобиться. Он сделал то же самое для своей сестры и деда, а также для братьев и сестер своего отца и их потомков. Он сделал бы то же самое для братьев и сестер своей матери, если бы они у нее были.

Он обеспечил свою семью всем благодаря технологиям, которые разрабатывал ради будущих поколений Бриаторе. И все же они смотрели на него с недоумением, не понимая, зачем ему так много работать.

– Я знаю, но… – Увидев выражение лица Массимо, его мать замолчала.

Ливия налила себе фруктового коктейля и произнесла:

– Твой сын трудоголик, Сэра. Поэтому я не смогу в одиночку воспитывать ребенка.

– Мы бы тебе помогли, – с надеждой предложила его мать.

Ливия покачала головой:

– В Америке ребенок должен учиться говорить по‑английски. Я пыталась выучить этот язык, но он очень сложен для меня. В прошлом году я порезала ногу, и мне наложили швы. Мне было очень сложно понять медперсонал больницы.

Услышав об этом инциденте, Массимо напрягся и посмотрел на ногу Ливии. Шрам на ее ноге был почти незаметным. Она отправилась поплавать в открытый бассейн в Лос‑Анджелесе. Одна из каменных плиток бассейна откололась, и Ливия порезала икру. Массимо был в испытательном центре, когда она позвонила и рассказала о том, что случилось. Он отправил к ней Линди, свободно говорящую по‑итальянски, чтобы во всем разобраться.

Массимо пришел в ярость, когда вернулся домой вечером и увидел порез на ноге Ливии. Ей наложили семнадцать швов, внутренних и внешних.

Ливия просто сказала ему:

– Я не хотела делать из этого драму и волновать тебя, пока ты на работе. – Она поджала губы. – Хотя я думала, ты приедешь.

Он твердил себе, что ни в чем не виноват. Он не мог знать, как сильно она поранилась.

Ущерб, нанесенный их браку после, был гораздо значительнее.

– Смотрите! – воскликнула Мадлен.

Все посмотрели в направлении, которое она показывала пальцем. Держа Элизабет на руках, Массимо отнес ее к балюстраде. Рядом с яхтой плыла стая дельфинов‑афалин.

Около тридцати красивых млекопитающих плавно двигались в воде, создавая облака белой пены при погружениях. Такое ощущение, что они решили поиграть с людьми.

Массимо посмотрел на радостную Ливию и поблагодарил ее за то, что она заставила его на время отказаться от работы и насладиться этим бесценным моментом.

Элизабет извивалась в его руках. Он крепче обнял ее, чтобы девочка не упала, и почувствовал себя виноватым за то, что Ливия так и не родила ребенка.

Ливия изо всех сил старалась веселиться, но все сильнее волновалась. Джанлука не ответил на ее звонок и не оставил сообщения.

Дельфины наконец уплыли, и радость, которую она увидела в глазах Массимо, быстро ушла. Неужели только она замечает его напряжение? Она была готова поспорить, что мышцы его плеч напряглись еще сильнее.

Как только они вернулись на остров, члены его семьи отправились в свои бунгало, чтобы отдохнуть перед ужином. Массимо и Ливия уселись на террасе коттеджа, чтобы выпить коктейля из кокосового молока и рома.

Когда они остались одни, Массимо уставился на нее:

– Зачем ты наплела всю эту чушь про ребенка?

– Какая чушь?

– Теперь моя семья считает, что у нас нет детей из‑за меня.

– Я готова притворяться, что мы с тобой по‑прежнему женаты, но я не готова говорить откровенную ложь.

– Ребенка не хотела ты, а не я.

Ливия озадаченно моргнула:

– Когда я говорила, что не хочу ребенка?

Он стиснул зубы:

– Ты подняла меня на смех, когда я предложил тебе родить.

– Ты предложил мне родить, чтобы я не мучилась от одиночества. Я высмеяла тебя, потому что твое предложение было нелепым. И даже если бы ты не предложил родить ребенка в качестве лейкопластыря от моего одиночества, я бы все равно тебя высмеяла. У нас с тобой были не те отношения, чтобы рожать ребенка.

Он сжал пальцами бокал.

– Ты представила ситуацию так, словно я тобой пренебрегал.

– Ты мной пренебрегал, – ответила она. – Почему, по‑твоему, я ушла от тебя? Мне надоело притворяться.

– Ты приехала на день рождения моего дедушки, чтобы он считал, что между нами все хорошо, – прервал ее Массимо.

– Мы же не будем притворяться, что ты внезапно стал образцовым мужем, не так ли? Твой дедушка не дурак, как и остальные члены твоей семьи. Я постоянно общаюсь с твоими родственниками, и они не строят иллюзий по поводу нашего брака. Когда мы наконец разведемся, они всего лишь удивятся, что мы так долго ждали, чтобы расстаться.

Ливия знала, что травит Массимо, но ей было все равно. Она хотела, чтобы он спорил с ней. Он постоянно уходил от конфликтов.

Как обычно, Массимо поджал губы и встал. Но прежде чем уйти, он обернулся и сердито посмотрел на нее.

– Мне все равно, что думают о моем браке родители или сестра, но я не хочу огорчать дедушку.

– Ты так долго пренебрегал своей семьей. Они считают нормальным, что ты пренебрегаешь и своей женой.

– Я не желаю спорить.

Она горько рассмеялась, ее руки дрожали.

– Каждый раз, когда я пыталась сказать тебе, как я несчастна, ты уходил от меня. Ты не желал меня слышать.

– Ты была как заезженная пластинка. – Он принялся подражать ей. – «Мне скучно, Массимо. Мне одиноко, Массимо. Почему ты так много работаешь, Массимо?» – Он всплеснул руками и печально усмехнулся. – Если бы ты меньше жаловалась, у меня бы было больше стимула приходить домой по вечерам.

– Я жаловалась только на то, что ты постоянно торчишь на работе!

Его взгляд стал холодным.

– Я не заставлял тебя переезжать в Америку. Я не заставлял тебя выходить за меня замуж. Ты знала, что я за человек, но решила меня изменить. Вместо того чтобы самой решать свои проблемы, ты сидела дома и ждала, когда я решу их за тебя.

– Это неправда! – воскликнула она. – Я не ждала, когда ты решишь мои проблемы. Просто ты не умеешь чувствовать. Ты провел так много времени со своими машинами и механизмами, что твое сердце окаменело.

Он сделал три шага в ее сторону и жестоко усмехнулся:

– Ты валяла дурака. И жаловалась. Первые недели после твоего ухода я с удовольствием слушал тишину.