Мишель Смарт - Искушение на Фиджи

– И они его проведут.

– Когда? – спросила она. – Завтра все будут на вечеринке, а потом ты вернешься в Лос‑Анджелес. Сегодня – единственный день, когда вся семья в сборе. Ты пролетел сотни миль, чтобы быть здесь. С тобой ничего не случится, если ты выключишь ноутбук и пообщаешься со своей семьей.

Стиснув зубы, он принялся барабанить пальцами по столу, а не по клавиатуре.

Глядя на упрямую Ливию, Массимо знал: она не оставит его в покое, пока он не присоединится к остальным на палубе.

Не то чтобы он не любил проводить время со своей семьей. Просто они по‑разному относились к жизни. Его родственники считают, что он работает слишком много, и не понимают: уходя с головой в работу, он чувствует себя полноценным.

Ему было бы легче пережить этот уик‑энд, если бы Ливии не было рядом. Ему и так непросто справиться с удушающей любовью его семьи. Ему не нужны бурные эмоции, которые пробуждает в нем его жена.

Разве он сумеет расслабиться, когда его внимание привлекает каждое движение Ливии? Она стоит в пяти шагах от него, но он чувствует ее близость, и от желания прикоснуться к ней у него чешутся руки. На ней скромный черный купальник, но Массимо кажется, что на ней тонкое бикини. Зуд в его пальцах стал невыносимым, когда он заметил потек от туши под ее левым глазом после плавания. Ему хотелось вытереть его.

Он глубоко вдохнул через нос и кивнул:

– Я выключу ноутбук и присоединюсь к вам через десять минут.

Она кивнула и вроде бы отвязалась от него. Как только он решил, что избавился от нее, она пристально посмотрела на него и улыбнулась:

– Если ты достанешь свой телефон, пока мы на этой яхте, я отправлю тебя на корм рыбам.

Через два часа Ливия захотела, чтобы Массимо вернулся в каюту и принялся за работу.

После обеда она занималась снорклингом с Мадлен, а потом вернулась на борт и увидела, что Массимо снял футболку и небрежно повесил ее на спинку стула.

Очень стараясь не смотреть на его великолепное тело, она обернула пляжное полотенце вокруг талии. Мадлен подошла к Раулю, обняла за шею и поцеловала его лысеющую голову. В ответ он повернулся в кресле и обхватил рукой ее ягодицы.

Сердце Ливии забилось чаще от воспоминания о том, какими нежными и ласковыми они с Массимо были когда‑то друг с другом.

Массимо взглянул на нее и потянулся к кувшину с фруктовым коктейлем. Он наполнил два бокала и отодвинул пустой стул рядом с собой. Ливия села, взяла бокал, поблагодарила Массимо и попыталась не глядеть на его обнаженную грудь.

Мадлен достала солнцезащитный крем из своей косметички. Как только они с Раулем намазались кремом, она передала его Ливии, которая нанесла крем на лицо, руки, плечи и верхнюю часть груди, не закрытую купальником. Но ей не удалось намазать себе спину.

Конечно, Массимо предложил ей помощь. Потому что на них смотрели.

Стараясь выглядеть беспечной, Ливия протянула крем Массимо и повернулась к нему спиной.

Предвкушение от его прикосновения было почти невыносимым.

Как только он дотронулся до нее, у Ливии перехватило дыхание.

Вздрогнув, она вспомнила, как он впервые намазывал ее солнцезащитным кремом. Это было во время их медового месяца в Сент‑Барте. Они загорали голышом, и Массимо чувственно втирал крем в каждый дюйм ее тела. К тому времени, когда он перевернул Ливию на спину и вошел в нее, она чуть не умерла от желания.

Теперь он намазывал ее кремом быстро и безразлично. Но она старалась улыбаться.

– Повернись, и я намажу тебе спину, – приказала она, гордясь тем, что ее голос такой радостный.

Массимо вздрогнул, когда она прикоснулась к нему, но Ливия постаралась намазать его кремом как можно скорее.

Она не помнила, когда в последний раз касалась его спины. Их отношения стали отчужденными не сразу. Холод накапливался постепенно и наконец вытеснил любовь.

Ливия забыла, сколько удовольствия получила от простого прикосновения к нему. Ей нравилось массировать его плечи и чувствовать, как он расслабляется.

Она вздохнула с облегчением, когда на палубе появился капитан, привлекая всеобщее внимание. Пришло время плыть обратно.

Пока Ливия, Мадлен и Элизабет плавали в бассейне, смеялись и плескались, Массимо сидел за столом со своим отцом, дедушкой и зятем и отвечал на вопросы об новом угольном фильтре. Он видел, что они с трудом его понимают.

Он не мог не посматривать на бассейн, где была Ливия.

Она оставила свой телефон на столе, и Массимо захотелось тайком от нее просмотреть ее сообщения за последние четыре месяца. Ему стало любопытно, как она отреагирует, если он выбросит ее телефон за борт.

Словно по мановению волшебной палочки, ее телефон зазвонил.

Отец Массимо посмотрел на телефон:

– Ливия, тебе звонит Джанлука!

Она выбралась из бассейна, схватила полотенце и подошла к столу, но звонок ее брата уже переключился на голосовую почту.

Ливия нахмурилась:

– Извините, мне надо ему перезвонить.

Когда она поднялась по трапу на верхнюю палубу, мать Массимо присоединилась к ним за столом.

– Как поживает Джанлука? – спросила она вполголоса, на ее лице читалось беспокойство. – Я знаю, Ливия очень переживает за него.

Но у Массимо не было возможности ответить, потому что Мадлен подкралась к нему сзади и неожиданно сунула ему в руки Элизабет.

– Вот, Массимо, подержи ее.

– А ты куда?

– Никуда. – Она хрипло рассмеялась.

Массимо прижал к себе извивающегося ребенка и решил пока проигнорировать комментарий своей матери о младшем брате Ливии. Джанлука был единственным членом семьи Ливии, которого он встречал. Он появился на их свадьбе, выглядел замкнутым и постоянно оглядывался через плечо. Как позже объяснила Ливия, она вела себя точно так же, уехав из Неаполя, и долго избавлялась от привычки оглядываться.

Массимо надеялся, что Джанлука выбрался из омута, из которого сбежала Ливия.

Подростки любят собираться в группы – именно поэтому, по мнению Ливии, Джанлука еще не пытался сбежать. Он слонялся по Секондильяно с бандой друзей на скутерах, заигрывал с девушками, играл в видеоигры, нанимал верзил, которые управляли определенным районом. Ливия была убеждена, что Джанлуке не нравится такая жизнь, но Массимо считал: Джанлука обольщен этой жизнью, как и вся семья Ливии, и рано или поздно он совершит преступление.

Массимо усадил племянницу себе на колени, уставился на ее личико и почувствовал, как у него сдавливает грудь. Эта малышка вырастет в безопасности и любви. Она никогда не подвергнется насилию, в котором жили Ливия и ее братья и сестра.

Элизабет уставилась на него широко раскрытыми голубыми глазами. Не сдержавшись, он понюхал ее макушку.