Морин Чайлд - Тот самый мужчина

– И я не знаю, что мне делать, – громко произнесла она в пустой кухне.

– Вопрос: почему? – разнесся эхом низкий голос Джека.

– Джек, тебе не следует здесь находиться.

– Твоя помощница Кейси сказала, что ты не очень хорошо себя чувствуешь.

Рита закатила глаза: придется поговорить с ней. Хотя нагоняй ни к чему не приведет. Если неотразимый мужчина попросит Кейси встать на голову, она встанет. А поскольку такие неотразимые, как Джек, появляются не часто, Кейси не устояла.

Рита смирилась с неизбежным и повернулась к Джеку.

– Джек, у меня сейчас нет на тебя времени. Я работаю.

Она подошла к подносу со свежими канноли, но не успела взять поднос в руки, как это сделал он.

– Ты не должна носить тяжести.

Конечно, приятно, что он кинулся ей на помощь, но пусть не думает, что она беспомощный нежный цветок.

– Я постоянно ношу подносы. Я беременна, а не калека. – Не дав ему возразить, добавила: – Я вообще‑то осторожна. Я не хочу рисковать своим ребенком.

– Нашим ребенком.

– Да, ребенком, – со значением уточнила она. – А теперь отдай поднос.

– Не глупи. – Он повернулся к двери в магазин.

– Значит, я глупая?

– Я сказал – не глупи. Есть разница.

Дверь раскрылась, и Рита услышала слова Кейси, обращенные к Джеку:

– Большое вам спасибо.

Рита достала декоративные коробки для печенья бискотти. Она сама его упакует, и у нее будет причина остаться здесь и быть подальше от Джека. Но, скорее всего, это не сработает.

Джек вернулся с пустым подносом и покачал головой:

– Ты разве должна заниматься всем лично?

– Это мой бизнес, и за него отвечаю я. – Она быстро сняла поднос с бискотти с полки и повернулась к столу, не дав Джеку забрать у нее поднос. – Да, я делаю все сама. Я хочу, чтобы все было по‑моему, и не могу ожидать этого от кого‑то еще.

Она ловко раскрыла складную коробку, положила в нее дюжину бискотти и приклеила стикер «Италия». Потом взяла следующую коробку и спросила:

– Джек, почему ты снова пришел?

Джек взял бискотти и попробовал.

– Я здесь, потому что ты здесь. Потому что есть мой ребенок. И я не уйду, пока мы не договоримся.

– Прекрасно. – Она продолжала складывать бискотти в яркие красные коробки со стикерами «Италия», глядя на свою работу, а не на него. Если она посмотрит на Джека, то будет разрываться между желанием к нему и злости от его предательства.

Он допустил, чтобы она горевала по нему. Допустил, чтобы она сочла его убитым. Как простить, когда этот человек даже не объяснил, почему так поступил? И как уйти от тех прежних чувств, постоянно прорывающихся, несмотря на боль?

– Ты хочешь поговорить? Давай поговорим, – сказала она. – Начну я. Я хочу знать, почему ты исчез.

– Это не обсуждается.

– Выходит, мы разговариваем исключительно о том, о чем хочешь ты?

– Рита, я не собираюсь ворошить то, что было.

У нее перехватило дыхание – так больно слышать такое. Что ж, сказано прямо и честно. Она взглянула ему в глаза:

– Ну и ну.

Он лишь поморщился:

– Я сказал это не для того, чтобы обидеть тебя.

– И тем не менее.

– Дело не в нас. Дело в ребенке.

Сердце от этих слов упало в яму, открывшуюся в животе. Во рту пересохло, руки задрожали, и она поставила коробку на стол, чтобы он не заметил дрожи. Что заставило его вычеркнуть ее из своей жизни? Что отвратило его от того, что у них было, от того, кем они стали друг для друга за одну удивительную неделю? Почему он превратился в глыбу льда и может стоять рядом и смотреть так, будто ее нет здесь?

– Чего ты хочешь, Джек?

Он отложил печенье, оперся ладонями о стол и произнес:

– Я хочу, чтобы ты вышла за меня.

Рита потеряла дар речи. Впервые в жизни. Чего‑чего, но этого она совершенно не ожидала. Она уставилась на него, понимая, что надо что‑то сказать. Он серьезен – это видно. Но неужели он думает, что она согласится?

У Джека вырвался смех, хотя глаза смотрят совсем не шутливо, и строгая складка у рта.

– Не совсем обычная реакция на предложение о браке.

Наконец Рита смогла ответить:

– Ситуация не совсем обычная, не так ли?

– Согласен, не обычная.

– Джек, ты же не хочешь на мне жениться. – Господи, как тяжело это говорить. Шесть месяцев назад, после недели, проведенной вместе, она мечтала о том, что они поженятся, когда он вернется с войны, у них родятся дети и они будут жить долго и счастливо. Фантазии женщин, когда они встречают мужчину, зажегшего в них желание, мужчину, от которого поет сердце.

Но эта мечта умерла вместе с ним, когда он пропал. И вот он здесь, хотя это другой Джек. Нет того, прежнего. Он холодный, жесткий, не похожий на того Джека, которого она когда‑то знала, и потеря его разрывала ей душу.

– Нет, – не стал отрицать он, глядя прямо ей в глаза. – Я не хочу жениться. Ни на ком не хочу.

– Тогда зачем все это?

– Я не хочу, чтобы мой ребенок родился не под моей фамилией.

Рита тяжело вздохнула:

– Само собой, что ты будешь указан в свидетельстве о рождении, внесен как отец.

Он нахмурился:

– Я не об этом. Я хочу, чтобы мы были женаты, когда родится ребенок. После этого мы можем развестись, и я больше не стану тебе надоедать.

Рита думала, что хуже того шока, который она только что испытала, быть не может, а он произнес такое, от чего у нее земля ушла из‑под ног.

– Ты серьезно?

Минуту назад она с беспокойством подумала о том, как поделить опеку, а он, оказывается, не желает иметь никакого отношения к собственному ребенку? Что же он за человек?

Джек со вздохом сунул руки в карманы брюк:

– Я не прошу тебя понять…

– Я и не собираюсь. Если ты меня не хочешь, что ж, я могу это понять, но как же ты не хочешь иметь отношения к своему ребенку? Боже мой! Кто же ты такой?

– Все еще тот, кем был. Думай обо мне, что хочешь. Я не могу ничего изменить. Но я хочу, чтобы мой ребенок родился с фамилией Бьюканан. – Джек сжал зубы с такой силой, что у него свело челюсти.

Так безлично. Так отстраненно. Рита не хотела узнать пол ребенка, предпочитая сюрприз. Но теперь, когда в следующий раз пойдет на прием к врачу, то спросит. Потому что хочет, чтобы Джек понял: их ребенок – это личность. Но это позже.

– Значит, ты отодвигаешь своего ребенка в сторону, как и меня, и собираешься жить дальше? Правильно я тебя поняла?

Он потер челюсть.

– Ты сама за меня сказала.

– Да потому что ты ничего не объясняешь.

– Черт возьми, Рита, не делай все хуже, чем есть.

– Нет, это не я делаю. Ты сделал это без моего участия.

– Ты без помощи не останешься – я об этом позабочусь.

Мало ей того, что она уже услышала, так еще и это. Она обошла кухонный стол и встала перед Джеком.

– Ты считаешь, что я хочу от тебя денег?