Морин Чайлд - Тот самый мужчина

«Господи, помоги ей».

Рита оглядела сидящих в ресторане, надеясь, что никто не услышал сказанного сестрой:

– Я ничего не сказала маме с папой, но я‑то чувствую, что за этой внезапной свадьбой скрывается кое‑что, о чем ты ни с кем не поделилась.

– Да. Есть кое‑что. Спасибо, что не проговорилась, и я тебе потом расскажу, обещаю. Но… сейчас я не могу, не хочу волновать родителей.

– Я умею хранить секреты, так что промолчу. Но, Рита, предупреждаю тебя: если он окажется подонком, то, надеюсь, ты мне скажешь, и тогда я ему покажу, что к чему.

На Джину можно положиться – если она дала слово сохранить секрет, то ничто и никто не вытянет из нее ни слова.

Рите не хватает еще переживаний за нее семьи.

Если родственники узнают, что она вышла замуж с перспективой быстрого развода, то страшно подумать, что произойдет. Братья и так уже бросали на Джека суровые взгляды, словно хотели разобраться с ним: как он посмел бросить беременной их сестру. Родители, по крайней мере, поверили в рассказ Риты о том, что они с Джеком снова нашли друг друга и любовь у них вспыхнула заново.

Хорошо бы, если так. Рита вздохнула.

– Обещаю. Но я и сама могу надавать ему по шее.

– Учту, – сказала Джина, потягивая «Мимозу» [2] Коктейль из шампанского и апельсинового сока. из хрустального бокала.

Для церемонии свадьбы, на которой была только семья Риты и семья Джека, отгородили площадку на пляже, почти безлюдном из‑за нависших туч и холодного ветра.

Когда они с Джеком произнесли брачные обеты, Рита посмотрела в его глаза и на долю секунды увидела прежнего Джека. Это вселяло надежду. Возможно, удастся разжечь тот огонь, который вспыхнул в них на такой короткий срок полгода назад.

Их поцелуй в конце церемонии был формальным, но на секунду Джек словно забыл, что они устроили всего лишь шоу. Его рот прижался к ее рту медленным, жарким поцелуем, и он обнял ее так крепко, что у Риты чуть не слетела вуаль.

Если все же был этот жар, эта магия поцелуя, то почему бы не случиться чему‑то большему? Жар не существует в вакууме. Значит, есть и чувства. Разве не так?

Может, ей глупо на что‑то рассчитывать? Но если не пытаться, то и не одержишь победу. Если не задавать вопросы, то ответ всегда будет «нет».

– Джек интересный мужчина – отдаю должное. Но он нелюдим. Тебя это не настораживает? – спросила у Риты сестра. Она повернулась вполоборота к Джеку – он стоял в стороне от остальных.

Рита покачала головой:

– Зато я болтаю за двоих. Знаешь, он не был таким, когда мы познакомились. Не тарахтел, конечно, столько, сколько я, но был теплее. Менее… закрыт. Я не знаю, как это объяснить.

– Да… – задумчиво произнесла Джина, разглядывая Джека.

– Джина, знаешь, внутри его глаз я увидела подлинного Джека. Он как будто там спрятался.

Сестра недоверчиво на нее взглянула:

– И ты думаешь, что сможешь извлечь его из убежища?

– Если не я, то кто? – спросила Рита. – Если есть шанс, я должна его использовать.

Джина обняла ее за плечи:

– Милая, иногда у людей есть причина спрятаться.

– А что если с этой причиной можно справиться? Победить ее?

– Ты собираешься спасти его? – Джина недоверчиво покачала головой.

Собирается ли она? Сколько раз она наблюдала, как подружки влюбляются в парней, у которых «проблемы», и пытаются помочь им это преодолеть?

Нет. У нее по‑другому. Джек другой. Что‑то особенное произошло с ним, и это сильно на него повлияло. Но ведь у них была влюбленность, они зачали ребенка. Разве она не должна ради этого, по крайней мере, сделать попытку помочь ему?

– Это неправильно? – Рита посмотрела на сестру.

– Нет, я так не думаю. Если ты чувствуешь, что должна так поступить, тебя все равно не отговорить. Только будь уверена, что не зря потратишь силы.

– Уверена, не зря.

– Дерзай, – сказала Джина. – А я бегу спасать Джимми. Мама посадила ему на колени Киру, и с четырьмя детьми он не справится.

Рита улыбнулась, но думала она не о зяте – мысли были о Джеке, который на собственной свадьбе стоял один у окна и выглядел таким брошенным, что это разбивало ей сердце.

– Мы остаемся в городе на пару дней. Раз уж мы здесь, то отведем детей в «Диснейленд».

– О, они будут в восторге.

– Ага. Только бы мы с Джимми это вынесли. – Она сжала Рите руку. – Если я тебе нужна хоть в чем‑то, позвони, и я примчусь.

– Знаю. Спасибо, Джина. Со мной все будет хорошо.

Рита, улыбаясь и кивая своей семье, подошла к Джеку. Он стоял, уставившись на океан, и она встала рядом. Он не посмотрел на нее, но почувствовал ее присутствие, потому что спросил:

– Все в порядке?

– Да. А ты как?

Он повернул голову, и ее тут же обдало жаром. Один его взгляд – и она горит.

– Хорошо, – произнес он. – Я просто не очень уютно себя чувствую среди большого количества людей.

Рита поняла, насколько для него важна эта свадьба. Он преодолел то, что его мучило, и подарил ей эту красивую свадьбу, привез ее семью. Еще один знак ей, что Джек поблизости, полностью не исчез. Это укрепило ее решимость выяснить, что же случилось, что изменило этого мужчину… ее единственного мужчину.

Она должна показать ему, что он не одинок, пусть он этого и не хочет – или верит в то, что не хочет. Интуитивно Рита вложила ладонь в его ладонь и была вознаграждена, когда он крепко сжал ей пальцы.

Джек лежал без сна на кровати, лежал один в брачную ночь.

Рита была в гостевой комнате пентхауса, и он не мог не думать о ней. Тело ныло от желания, как в первую минуту их встречи.

Ни одна другая женщина так его не волновала. Вернувшись на службу за границей, он убеждал себя, что в его чувствах нет ничего особенного. Затем, когда все в один день превратилось в ад, Джек отрезал все, что связывало его с прошлым. Он не написал ей, потому что не мог врать о том, что произошло, и сказать правду не мог. Вернувшись, он не искал ее, был не в том состоянии, чтобы с кем‑либо общаться. И еще потому, что знал: он никогда не станет тем человеком, которого она когда‑то знала.

– Судьба – отвратительное животное, – пробормотал он в темноту пустой комнаты.

Боги судьбы вооружились против него. Он приложил столько усилий, чтобы избежать встречи с Ритой, а по иронии судьбы она оказалась на его пути, и стало невозможно вычеркнуть ее навсегда. А теперь они поженились. Джек закрыл глаза рукой от лунного света, упавшего на кровать. Двери на террасу он оставил открытыми – не терпел закрытых дверей. Ему необходимо движение воздуха, даже если холодно. Необходим запах моря, чтобы это напоминало ему, что он здесь, дома, а не в пекле того кошмара, который едва не свел его с ума.

Комната была большая, с газовым камином, облицованным черно‑белой плиткой. Широкие кресла, столы, но… все равно его окружала пустота.