Морин Чайлд - Тот самый мужчина

– Я попытаюсь, – сказала она Касс.

Рита подошла к плите у стены, поместила внутрь духовки подносы с хлебом, закрыла дверцы и установила таймер. Вытерев белый мраморный прилавок, усыпанный мукой, она спросила:

– Хочешь кофе?

– С удовольствием, – тут же согласилась Касс, – если ты ко мне присоединишься.

– Кофе пока что не для меня, – ответила Рита и с нежностью погладила живот. – Но я выпью травяной чай с булочкой.

– Это помогает, – засмеялась Касс. – Знаешь, если у тебя еще нет детского врача, я с удовольствием стала бы им.

Да это подарок.

– Кто может быть лучше, чем тетя ребенка?

Что бы ни случилось, у нее появился друг.

– Здесь ваша жена, – объявила Линда по внутреннему телефону.

– Что? – Джек поднял голову от документа, который просматривал. – Рита?

– У тебя есть другая жена, а я о ней не знаю? – раздался голос Риты. Она прошла в кабинет, широко улыбаясь.

На Рите были джинсы, белая рубашка и поверх черный свитер в тон черных туфель. Каштановые кудри распущены, карие глаза сияли, улыбка притягивала. Только бы не поддаться.

– Что ты здесь делаешь? – спросил он, когда она подошла к столу.

– Какой теплый прием. Спасибо. Я тоже рада тебя видеть.

Он нахмурился на ее колкость, а она улыбнулась еще шире.

– Я принесла ланч, – объяснила она и указала на темно‑зеленую матерчатую сумку, которую он сразу не заметил.

Этого еще не хватало. Ему казалось, что он нашел способ, как пережить этот брак, а она своим приходом все портит.

Каждое утро он отвозил ее в пекарню, потому что не допустит, чтобы она ехала сама в темноте. Затем он возвращался в офис и допоздна занимался претившей ему бумажной работой. Джек был уверен, что единственный способ, чтобы прожить следующие три месяца, это создать как можно большую дистанцию между собой и Ритой.

Однако это чертовски трудно, когда она сражается с ним на каждом повороте. Она настояла на завтраке в четыре утра. Если ему удавалось, то он избегал ужина с ней и скрывался у себя в комнате или в кабинете и оставался там, пока она не укладывалась спать.

В собственной квартире он жил подобно беженцу. А сейчас она преследует его прямо на работе.

Я позвонила Линде, чтобы уточнить, на месте ли ты, – тарахтела его Рита, выкладывая еду из сумки на стол, стоящий между двумя мягкими кожаными креслами. – Она заверила меня, что твоя следующая встреча будет через два часа, так что у нас полно времени для ланча.

Джек сдержал ругательство. Что делать? Иногда сдаться – это единственный выход.

– И что тут у тебя? – спросил он.

– Я пошла в твой любимый китайский ресторанчик. Вот – мясо и брокколи, куриный чоу‑мейн [6] Китайское рагу из курицы или говядины с лапшой. и креветки с жареным рисом, – улыбнулась она, открыла картонки и выложила еду на две тарелки, которые вытащила из сумки.

Джек вдохнул аппетитные запахи. Черт, он ведь должен когда‑нибудь есть?

Он встал из‑за письменного стола, пересек кабинет, сел в кресло и взял из рук Риты тарелку. Рита улыбалась, а у него внутри трепет. Эта женщина имеет над ним власть, точно. Почти все время он испытывает к ней желание, в мозгу постоянно ее образ. Никогда не исчезнет… голод обладания ею. Ситуация, когда она живет у него в доме и нельзя до нее дотронуться, оказалась намного тяжелее, чем он представлял.

Джеку пришло в голову, что она специально его соблазняет как бы обычными действиями. И, черт побери, ей это удается.

– Считаешь себя очень сообразительной?

– Ага, – согласилась она, садясь в кресло напротив него.

Рита снова залезла в сумку и вынула две бутылки воды, два набора палочек для еды и пачку салфеток.

– Итак, – сказала она, – как идут дела в мире мегабизнеса?

Еда выглядела аппетитно и пахла вкусно. Он взял в рот кусочек, прожевал и сказал:

– Покупаю и продаю. А как дела в пекарне?

Она пожала плечами:

– Отмеряю, смешиваю, выпекаю.

Глаза у нее сияли, улыбка гипнотизировала, и пахла она вкуснее любой еды. Джек чувствовал, что он в опасности. Она вторглась в его офис, который он считал своим личным пространством. И она будет у него перед глазами, когда уйдет. Должны быть границы. Ради их общего покоя.

– Зачем ты на самом деле пришла? – спросил он. – Разве у тебя мало дел в пекарне?

– О, дел хватает. Но Кейси замечательный менеджер. – Рита глотнула воды. – Как ты сам сказал, я – хозяйка и могу взять перерыв, когда захочу.

Неплохо. Уколоть тебя твоими же словами.

– А вот я не могу, – ответил он, жуя чоу‑мейн. Действительно очень вкусно. – Послушай, я оценил это, но не следует превращать ланчи в привычку.

– Да? – Рита склонила голову набок. – Почему нет?

– Потому что у нас обоих есть работа, – сказал он, понимая, что его слова звучат неубедительно.

Рита задумчиво ела брокколи.

– Ты так сказал не потому, что стараешься избегать меня?

– Если я тебя избегаю, то зачем на тебе женился?

– Хороший вопрос. А ответ у тебя есть?

Все идет наперекосяк. Он проигрывает, а даже не сознает, что вступил в сражение.

– Тебе известно, почему мы поженились.

– Из‑за ребенка.

– Правильно. И нам не нужно вместе есть ланч или общаться, – сказал Джек, не переставая поглощать принесенную ею еду. – И ни к чему уютные вечера дома. У нас договоренность на определенный срок.

– Хм. А как же то, что ты отвозишь меня на работу? – У нее приподнялись уголки рта в едва заметной улыбке.

И он угодил в плен этой улыбки.

– Это другое дело. Ты привыкла жить над пекарней, а сейчас тебе приходится ездить туда.

– Шесть миль, – уточнила она.

– Дело не в расстоянии, а в безопасности. – Он выпил воды. – Я не позволю тебе ехать через весь город одной, ночью, когда мне не составляет труда отвезти тебя.

– Значит, тебя беспокоит моя безопасность. Звучит интересно.

– Заботиться – не означает беспокоиться. – Хотя он беспокоится. Черт, стоит ему представить, как она ночью едет одна по городу, и у него ползут мурашки по спине. Что, если у нее спустила шина? Или заглох мотор? Или что‑то случилось с ребенком?

Солнечный свет лился из окон, отчего темные волосы Риты отливали золотом. Даже если Джек просто смотрел на нее – моментально напрягался. Наверное, во всем виноват ее обольстительный рот – губы так и зовут к поцелую.

– Ты так упорно работаешь, чтобы не замечать ни меня, ни свою семью?

Он насупился, спорить не стал, а продолжал поглощать еду.

– Джек, загляни в словарь. «Озабоченный» означает «обеспокоенный». И ты в точности такой. Обеспокоенный, я хочу сказать. О, не говори ничего, – и махнула китайской палочкой, увидев, что он собирается возразить. – Я знаю, тебе не нравится то, что ты беспокоишься, но ты не хочешь этого признавать, да?