Морин Чайлд - Тот самый мужчина

– Джек! Джек, что с тобой? – В комнату вбежала Рита.

– Все в порядке, – глухо пробормотал он, вылезая из постели. Он ее разбудил, и теперь она не сводит с него глаз. Что в них? Жалость? Страх? А ему не нужно ни то ни другое.

На нем свободные льняные штаны, спустившиеся на бедра. Хорошо хоть, что он перестал спать нагишом с тех пор, как она переехала к нему. Черт. Ему необходимо время, чтобы прийти в себя. Задвинуть видения в темный угол сознания, где они обычно были заперты.

Он смотрел на нее, как на мираж. Он только что находился в жаре и пыли кошмарного сна, где звук взрывов и орудийного огня эхом разносился вокруг. Видеть ее здесь, в залитой лунным светом спальне, далеко от сцен, все еще преследовавших его… это слишком трудно осознать.

– Прости, я тебя разбудил. Иди спать.

Он повернулся к ней спиной, надеясь, что она так и сделает, и вышел на террасу, подставив грудь порыву ветра и вдыхая свежий морской воздух, чтобы вытеснить сухую пыль, которая накрыла его во сне.

– Джек?

Черт!

Рита последовала за ним на террасу и коснулась рукой его голой спины. Он вздрогнул.

– В чем дело? – мягко спросила она. – Поговори со мной.

Он обернулся и сердито на нее взглянул:

– Я не хочу говорить. По‑моему, это ясно. Рита, оставь меня одного. Тебе не нужно находиться со мной сейчас.

– Нужно, – ответила она, нисколько не испугавшись его грозного тона. – Иначе я не была бы здесь.

Джек стиснул зубы.

– Рита, я на грани. Мне необходимо побыть одному.

– Тебе не нужно быть одному.

Он хрипло рассмеялся:

– Да ну? Ты эксперт по моему состоянию?

– Джек, все остальные оставляют тебя в покое, когда ты этого требуешь, но не я. Я здесь и никуда не уйду, и ни к чему этот холодный тон, ты не отделаешься от меня. Поговори со мной.

Кожа у него горела, в голове стучало, сердце продолжало бешено колотиться. Джек был готов к атаке, но перед ним нет врага.

Рита потянула его за руку, заставив повернуться к ней лицом.

– Черт побери, Джек, я не глухая и не слепая. Я слышала, как ты кричал. Я вошла к тебе в комнату в тот момент, когда ты подскочил на кровати, будто за тобой гналась целая свора Церберов.

Это она точно определила.

– Так оно и было, – пробормотал он.

– Тогда расскажи мне. – Тепло от ее прикосновения текло по его руке, проникало в кровь. – Расскажи! Почему тебе так трудно хоть чуточку раскрыться?

Он пронзил ее тяжелым взглядом.

– Ты считаешь, что все это связано со мной? – Джек схватил ее за плечи и слегка потряс для большей убедительности. – Это о тебе я беспокоюсь. Я тебя стараюсь уберечь, разве ты не понимаешь?

– Уберечь меня? От чего?

– Господи, ты не отстанешь, – пробурчал он.

– Нет, не надейся.

– Хорошо. Я пытаюсь спасти тебя от себя. Понятно?

– Это нелепо.

– На то есть причины.

Океанский ветер поднял ей темные локоны над головой, глаза метали огненные стрелы, она была похожа на языческую богиню. Даже ночная рубашка с ярко‑розовым изображением кекса в формочке и надписью «Сладкая штучка» не умалили этого. Нет, не богиня, – маленькая итальянская валькирия [7] Дева‑воительница из скандинавской мифологии. .

Рита ткнула его указательным пальцем в грудь.

– Я разве просила щадить меня? Я взрослая девочка, и уберечься могу сама. А в рыцаре в блестящих доспехах не нуждаюсь. – Рита отвела со лба волосы. – Мне нужно, чтобы мой муж сказал мне, что его мучит.

– Рита, в тебе пропадает потрясающий воин, – мягко произнес он, скользя взглядом по всей ее фигуре – от ярко накрашенных ноготочков на ногах до глаз, таких яростных, что вот‑вот в него полетят огненные стрелы. – Ты словно фурия [8] Богиня‑мстительница в древнеримской мифологии. . И ничего не боишься, да?

– Тебя, во всяком случае, я не боюсь, – ответила она, откинув назад голову.

Как, черт возьми, мужчине одержать верх в споре с такой женщиной? Как не обращать на нее внимания, не обращать внимания на то, что он к ней чувствует?

– Может, и стоило бы, – сказал он, быстрым движением приблизив ее к себе. – Будь я более благородным, то велел бы тебе уйти. Сейчас. Но я не такой. Поэтому если хочешь убежать, то беги, – это твой последний шанс.

Рита привстала на цыпочки, стиснула его лицо ладонями и строго спросила:

– Разве похоже, что я убегу?

– Нет. – Он нагнул голову к ее рту и вложил в поцелуй всю страсть и отчаяние, которые накопились в нем с того момента, как она заново появилась в его жизни.

Он прижимал ее к своему твердому как камень телу, а она изогнулась, ожидая продолжения. Кровь жгла ему жилы, сердце бешено стучало, в голове туман от желания, которое необходимо удовлетворить как можно скорее.

Даже холодный ветер не в силах унять внутренний жар. Одной рукой Джек взял Риту за затылок, чтобы удобнее было ее целовать. Не было времени ни для романтики, ни для медленного обольщения. Ему необходимо скорее быть с ней. В ней. Над ней. Задыхаясь, он оторвал губы от ее рта.

– Почему остановился? – тоже задыхаясь, спросила она.

– Я не остановился. – Он подхватил ее на руки и понес обратно в спальню.

Лунный свет падал на них, ветер налетал порывами через высокие распахнутые двери, но они ничего не замечали. Джек уложил ее на постель, ловко стянул ночную рубашку – вот она, обнаженная, какой он хотел ее увидеть. и не только увидеть. Она протянула к нему руки. Джек не заставил себя ждать, скинул пижамные штаны и оказался с ней рядом.

Он хорошо все помнил. Помнил ощущения от ее тела, кожи, груди с упругими темными кончиками сосков.

Сейчас, беременная, она по‑прежнему желанна. Она расцвела, сделалась еще соблазнительнее. Рита вдруг положила руки себе на выпирающий живот, будто хотела спрятать свою полноту.

Он отвел ее руки:

– Не надо. Ты великолепна.

Она засмеялась:

– Я огромная.

– Нет. Ты соблазнительная. Восхитительная. Изумительная.

– О! Когда постараешься, то находишь правильные слова.

Джек усмехнулся, наклонил голову и начал баловать себя тем, чего хотел не одну неделю. Он взял в рот сосок и смаковал свои ощущения. Ее запах наполнил его, легкие стоны и вздохи разжигали желание. Он впитывая в себя ее, свою Риту.

Она уперлась ступнями о матрас и приподняла бедра.

– Джек, касайся меня, трогай меня.

И он стал касаться самых нежных мест между бедер, просунул два пальца в жаркое, влажное, тугое лоно. Она задрожала, выгнулась и раскачивалась под его руками, он же улыбнулся, радуясь тому, что доставляет ей удовольствие.

Желание, которое росло у него неделями, вырвалось из оков. Тело готово лопнуть, он не в силах больше ждать, чтобы погрузиться в нее, почувствовать, как она обволакивает его.

Приподняв голову, он посмотрел на нее и поцеловал: