Морин Чайлд - Тот самый мужчина

Половину из того, что он говорил, она не понимала – грузовые контейнеры и судовые правила, – но он хотя бы разговаривал. Она спрашивала его о семье и внимательно слушала истории из его детства: о рыбалке, о домике на озере Большой Медведь.

Джек говорил неохотно, и ей приходилось буквально клещами вытягивать из него слова. Но это лучше, чем оставлять Джека наедине со своими мыслями. Все равно достучаться до него не получалось. Она не ближе к нему, настоящему Джеку, чем была, когда выходила за него замуж.

Луна проникала в комнату перламутровым светом. Это выглядело бы романтично, не будь она одна. А пока что ей грустно, она устала и недовольна собой. Ведь если ему она безразлична – вместе с их ребенком, – то он не стал бы избегать ее, а просто смотрел бы на нее, как на пустое место?

– Почему он так поступает? – задала она вопрос в пустоту.

Как же ей бороться?

Неделя, проведенная с ним полгода назад, сейчас представляется ей мечтой.

– Мне нужно идти, – сказал Джек, наклонил голову и поцеловал ее жадным поцелуем, который, казалось, никогда не иссякнет.

– Еще рано. – Рита взяла в ладонь его щеку и посмотрела в изумительные голубые глаза, чтобы оставить их в памяти. – Останься. Еще немного.

Он улыбнулся и пропустил сквозь пальцы ее волосы. Рита на секунду закрыла глаза, наслаждаясь ощущением его рук. Она думала провести неделю на побережье, устроить себе маленькие каникулы, чтобы отдохнуть от рождественской суеты в домашней пекарне. Но никогда неделя не пролетала так быстро.

А сколько всего она обрела… Мужчину, подарившего ей смех, ликование, восторг, подобного которому ее тело никогда не испытывало. Каждый день они просыпались вместе и даже во сне не разнимали объятий, словно подспудно боялись, что их разлучат.

И вот сейчас это произойдет.

Сердце у нее разрывалось оттого, что придется сказать «прощай». Ее самолет ночью, а Джек уезжает рано утром. Их время вместе истекает. Но что сулит им будущее?

– Моя служба почти закончилась, – сказал ей Джек. – На этот раз я не намерен возобновлять контракт. Я увольняюсь.

Она наслаждалась низким рокотом его голоса, погладила по груди, млея от ощущения твердых мускулов под загорелой кожей.

– Что это означает для нас?

Он опустил руку вниз, взял в ладонь грудь, большим и указательным пальцами потянул за налившийся сосок. Электрический заряд пронзил ее и угнездился между ног внутри.

– Это означает, что я смогу приехать в Юту, как только вернусь домой.

– Хорошо, – выдохнула она. – Это очень хорошо.

– И мы продолжим то, на чем остановились.

– И все будет еще лучше, – ответила она и получила от него довольную улыбку. – Джек, пожалуйста, не рискуй.

Рита пообещала себе, что не будет плакать, чтобы не удручать его своими слезами.

– Не буду, – ответил он. – Я всегда осторожен. А теперь у меня еще больше причин вернуться домой целым и невредимым.

Он улыбался, а ей все равно было страшно. Рита обняла его за шею и прижалась к нему, словно если будет крепко его держать, то сохранит ему здоровье. Удержит от ухода. Ухода от нее. Слезы жгли глаза, но она сдержалась и не расплакалась. Она не хотела, чтобы он увидел, как она плачет.

– Эй. – Он гладил ее по руке, успокаивая. – Со мной все будет в порядке. Клянусь.

Она закивала, припала к его груди, но лицо не подняла, чтобы он не увидел ее страха.

– Рита, обещаю: я вернусь. – Он с нежностью приподнял ей голову, чтобы заглянуть в глаза. – И приеду к тебе.

– Уж постарайся. – Она даже смогла произнести это шутливо. – У меня два старших брата, и они поколотят тебя, если я их попрошу.

– Не пугай меня. – Он засмеялся, опять ее поцеловал. – Я не представлял себе, что найду кого‑то похожего на тебя, Рита. Поверь мне, когда я говорю, что не хочу потерять тебя.

– Я верю. Я тоже не хочу потерять тебя, Джек.

– Не потеряешь.

Позднее полуденное солнце разлилось по комнате, и Рита с Джеком словно купались в золотом свете. Легкий прохладный ветерок шевелил занавески на приоткрытом окне.

Взгляд Джека скользил по ее телу, потом он снова посмотрел ей в глаза.

– Ты – самое прекрасное, что со мной произошло в жизни, Рита. Никогда этого не забывай, – прошептал он.

О боже. Звучит как окончательный приговор, а она с этим не согласна. Он должен вернуться домой. К ней. Поэтому Рита улыбнулась и твердо произнесла:

– И ты тоже не забывай.

– Исключено.

Он снова и снова целовал ее, и она знала: он прощается. Он сейчас должен уйти, ему надо повидаться с семьей до отлета. А у нее – самолет в Юту.

Когда он встал с кровати и подхватил джинсы, она села и натянула одеяло на грудь. Откинув волосы с глаз, она смотрела, как он одевается. Во рту пересохло.

– Ты мне напиши.

– Напишу. – Он похлопал по карману рубашки. – Твой адрес у меня есть, а мой у тебя будет, как только получишь письмо от меня. Я бы дал его тебе сейчас, но не уверен, что он не изменится. Да я даже не уверен, что адрес электронной почты будет тот же.

Рита встала на колени и потянулась к нему. Он крепко ее обнял, она сомкнула руки у него на талии и уткнулась ему в грудь. Она слышала ровный стук его сердца и молилась, чтобы сердце этого мужчины осталось невредимым, чтобы она опять была с ним вместе.

– Просто напиши мне, Джек. Дай знать, что ты здоров.

Кончиками пальцев он приподнял ее подбородок.

– Напишу. И напишу, когда возвращаюсь.

– И про это тоже.

Он поцеловал ее долгим поцелуем, пристально глядя в глаза. Потом пошел к двери. На пороге он задержался, обернулся и вздохнул:

– Ты сводишь меня с ума.

Рита зажала рот рукой – она вот‑вот расплачется.

– Джек, будь осторожен. И возвращайся ко мне.

Он кивнул и ушел. Дверь неслышно закрылась, и Рита осталась одна. Завернувшись в одеяло, она встала у окна, отдернула занавеску и посмотрела вниз на парковку. Она увидела его – он решительным шагом направлялся к черному джипу.

Он словно почувствовал ее взгляд, потому что посмотрел наверх и несколько долгих секунд не отводил от нее глаз. Потом сел в машину и уехал.

Но он не написал. И не вернулся к ней. Если бы она не перебралась в Лонг‑Бич, чтобы быть ближе к месту, связанному с воспоминаниями, она, вероятно, вообще не узнала бы, что он жив. Неужели судьба их благословила? Или, наоборот, прокляла?

– Пригнись! Ложись!

От сдавленных криков Рита вздрогнула, вскочила на ноги и высунулась в темный коридор, ведущий в спальню Джека. Деревянный пол холодил босые ноги, голос Джека звучал громче и отчаяннее.

Она побежала на его крики, полные боли.

Сердце вело ее к нему.

Джек проснулся от собственного крика, резко сел в постели, дико озираясь и пытаясь отдышаться. Сон – кошмар – все еще не отпускал своей железной хватки, и он оглядел залитую лунным светом комнату, с трудом соображая, где он находится. Он дома, пуховое одеяло в черном пододеяльнике скинуто на колени, сердце готово выскочить из груди, во рту и горле пересохло, он весь в поту.