Морин Чайлд - Тот самый мужчина

Джек уставился на нее:

– Что?

Рита покачала головой и выпила воды.

– Ничего, не важно. Я забыла сказать тебе утром, что твоя сестра вчера зашла ко мне в пекарню.

Джек вскинул голову. Разговор вдруг начал растекаться в разных направлениях, а он к этому не готов.

– Касс?

– У тебя две сестры, как и две жены? – поддела его Рита.

– Смешно.

– Касс хотела поговорить о тебе. Удивительно, да?

Аппетит у него пропал. Джек отставил тарелку в сторону, взял бутылку с водой и долго пил, жалея, что это не пиво.

– Так вот почему ты пришла. Из‑за того, что сказала тебе Касс.

– Нет. Я пришла, чтобы сделать тебе сюрприз. Чтобы у нас с тобой было больше времени для разговора.

– Нет уж, благодарю. Разговоры меня не интересуют, и к тому же мне пора работать.

– Ничего подобного. – Рита тоже отставила тарелку. – Ты просто хочешь снова от меня отделаться.

– Снова?

Она вздохнула:

– Джек, ты избегаешь меня при каждом удобном случае. Пентхаус очень большой, но не настолько, чтобы мы не сталкивались. А ты постарался сделать так, чтобы этого не происходило. – Она любовно провела рукой по животу, но глаз с Джека не спускала. – Даже когда я заманиваю тебя утром на завтрак, ты поспешно его проглатываешь и уклоняешься от любой попытки поговорить.

– Половина пятого утра не лучшее время для бесед.

– А чем тогда ты оправдаешься во время ужина? Обычно ты хватаешь яблоко или еще что‑нибудь и исчезаешь в кабинете. Или даже если сидишь со мной рядом, мы не разговариваем. Да ты и не смотришь на меня.

Чертовски трудно сдерживаться, глядя на нее. Он отчаянно хочет Риту. Это постоянная, сводящая с ума боль, как искупление своей вины.

– Рита…

– Твоя семья волнуется за тебя.

Он провел ладонями по лицу, встал, не в силах больше сидеть.

– Не надо говорить мне о моей семье.

– Ты уверен? – Она тоже встала и повернулась к нему лицом. – Они хотят помочь тебе и не знают, как. И я не знаю.

– Я не просил о помощи. Я в состоянии сам управляться со своими проблемами.

– Не настолько, – ответила она и скрестила руки на животе.

Он прищурился:

– Тебе ничего об этом не известно.

– Тогда расскажи, – с вызовом произнесла Рита, подошла поближе и откинула голову, чтобы посмотреть прямо ему в глаза. – Если не мне, то хоть кому‑нибудь.

– Психотерапевту? – Он рассмеялся, тряхнул головой и запустил руку в волосы. – Лежать на кушетке, чтобы чужой человек рылся у меня в мозгу? Нет уж, спасибо.

– Неустрашимые морские пехотинцы ни в ком не нуждаются? – Рита приблизилась и положила ладонь ему на грудь, на сердце.

– Вроде того. – Если бы она имела хоть малейшее представление о том, что делает с ним!

– Джек, ты ошибаешься. Морпехи тоже люди, и даже они не могут со всем справиться в одиночку. Люди нуждаются друг в друге. Вот почему у нас семьи, Джек. Потому что мы сильнее вместе. Потому что мы можем полагаться на родных, когда возникают проблемы.

Он стиснул зубы, призывая на помощь терпение и выдержку. Он знал, что намерения у нее самые наилучшие. Да и у всех тоже. Но они не могут помочь, не зная его проблемы, а он не собирается об этом говорить.

Сквозь зубы он процедил:

– Рита, со мной все в порядке.

– Да уж, вижу. Тебе даже не нужно заводить будильник на четыре утра – ты не можешь уснуть, но с тобой все в порядке.

Он сердито на нее посмотрел:

– Откуда тебе, черт побери, известно, что я не могу уснуть?

– Я слышу, как ты ходишь по квартире, выходишь на террасу.

Очевидно, он не настолько осторожен, как считал. Напрашивается вопрос: знай он, что она тоже не спит, то пошел бы к ней? Попытался бы забыть в ее теплых объятиях о том, что преследовало его? Уступил бы он этому настойчивому желанию? Ответа Джек не знал и мучился от этого.

– Прости. Я буду ходить тише. – Он не нашелся, что еще сказать.

– Господи, Джек, разве я об этом? – Рита взяла его за кисть. – Я же рядом. Неужели так страшно поговорить со мной? Я не испугаюсь.

В первый раз за все время он был готов это сделать. Просто начать говорить, и в разговоре, возможно, видения в голове начнут блекнуть. Глядя в эти неотразимые глаза, Джек чувствовал, что слабеет, невзирая на обещание, данное себе, – обещание никогда не говорить о прошлом, которое живет и стоит перед глазами.

– Я не собираюсь этого делать. – Он покачал головой и рассмеялся. – К тому же, Рита, быть пугливой – это не про тебя.

– Могу испугаться, когда меня пугают. Спроси у моих братьев.

Глядя ей в глаза, Джек пригладил ей волосы и на секунду насладился их шелковой мягкостью. Все ее чувства отразились в шоколадных глазах, Боже, какая она красавица. Он хотел…

– Рита, – тихо произнес Джек, – пусть все останется как есть.

– Ты же знаешь: я не могу с этим смириться.

Под ее пристальным взглядом он прижал кулаки к бокам, чтобы удержаться и не схватить Риту в охапку и не уткнуться лицом ей в шею, глубоко вдыхая нежный запах. Она будит в нем столько чувств, а он не может с головой окунуться в них. С любовью покончено. Покончено с тем, что другие его любят. Так надежнее.

Рита подняла руки и взяла в ладони его лицо. Тепло проникало в каждую пору, но все равно не могло растопить комок льда, который он носил глубоко внутри.

– Рита, давай оставим мои секреты в прошлом, там, где им место.

Заглянув ему в глаза, она покачала головой:

– Джек, они не в прошлом. Они прямо здесь, окружают тебя, отрезают тебя от меня. Ото всех. Поэтому – нет, я ничего не оставлю. Не дождешься.

Рита плохо спала. Возможно, причина в перебранке за ланчем с Джеком два дня назад. Возможно, это ребенок, который толкался в утробе. Просто спортсмен! А возможно, просто вихрь собственных мыслей не дает уснуть. Что бы то ни было, но это заставило ее вылезти из постели и побродить по пентхаусу.

Красиво здесь, ничего не скажешь, хотя на ее вкус немного безлично. Бежевые стены, блестящие деревянные полы и однообразная, пусть и удобная мебель, на стенах скучные картины. Кухня сверхсовременная, а вот столовая посуда самая обычная – такую, не выбирая, покупают набором в коробке.

Ничто в квартире не говорило о том, кто в ней живет, – Джека не чувствовалось. Словно пришел декоратор, расставил маловыразительную мебель, пусть, мол, хозяин обживается, как хочет. Очевидно, что Джеку все безразлично. Здесь, как и везде в своей теперешней жизни, он сторонний наблюдатель. Будто он сторож, и ждет, когда же приедет настоящий владелец.

Рита свернулась калачиком на зеленой кушетке и прижала к коленям подушку.

Два дня она заставляла Джека общаться с ней. Она не позволяла ему запираться в кабинете, когда он возвращался в пентхаус. Она готовила обед и вынуждала беседовать с ней за едой. Она рассказывала ему обо всем, что происходило в булочной, и забрасывала вопросами о его работе.