Морин Чайлд - Тот самый мужчина

– Я тебя не приглашал. Это ты себя пригласила.

– Правильно, – согласилась Рита, – но ты не возражал. Очень любезно с твоей стороны.

Он нахмурился.

– Надо поздороваться с капитаном, – сказал он.

– Хочешь, я пойду с тобой или одна поброжу?

– Пойдем со мной, а погуляешь потом, – сказал он, направившись к широко раскрытым дверям в главное фойе и зал ресепшена.

Рита, улыбаясь, проследовала за ним и остановилась как вкопанная, рот у нее приоткрылся.

«Королева моря» – это роскошный дворец. Золотая мозаичная плитка на полу, напоминавшая рисунком средневековую корону; лестница такой ширины, что на ней вполне могли разъехаться автомобили; медные перила тянутся наверх ко второму и третьему ярусам; темно‑красные ковры устилают ступени; с потолка свисают светильники цвета меди и латуни; на стенах роспись под средневековые фрески.

– Ночью горящие светильники создают на черном потолке мерцание звезд.

– Потрясающе! Это… сказка. Вот‑вот появятся колдуны и ведьмы.

Джек сунул руки в карманы черных джинсов:

– Мы этого добивались. Салоны‑клубы и бары все выполнены в том же стиле… немного таинственном. И все высшего качества.

На его лице промелькнула гордость.

– Впечатляющее зрелище, – сказала она.

Он кивнул:

– Давай пройдем к капитану, а затем я покажу тебе каюты.

Она взяла его за руку и сочла своей победой, когда он не высвободил свою, а крепко сжал ей пальцы, словно держался за спасательный трос.

В капитанской кабине Рита снова застыла, потрясенная. Это было огромное помещение с окнами, открывающими изумительный вид на море. Там такое количество компьютеров, что кабина выглядит скорее как космический корабль, а не круизный лайнер.

Командный пункт напомнил ей звездолет «Энтерпрайз» [9] Научно‑фантастический телевизионный сериал «Звездный путь: Энтерпрайз». своими приборами с мерцающими огоньками на экранах.

Капитан Макманус, высокий седоволосый мужчина с проницательными карими глазами и приветливой улыбкой, поздоровался с ними.

Рита любовалась видом на океан и пристань в Лонг‑Бич. Интересно, каково это: отправляться в другие страны на этом роскошном корабле, встречаться с новыми людьми? Рита взглянула на Джека:

– Ты ведь бывал во многих круизах?

– В нескольких, – ответил он. – Пару недель в детстве. Мама говорила, что это единственный способ, чтобы мы оставались на одном и том же месте хоть какое‑то время.

– А я никогда не плавала на лайнере. Наверное, это немного жутковато, когда столько воды кругом.

– Да нет. Как только попадаешь на борт, то словно находишься на собственном острове.

– Ну, на таком огромном корабле, как этот, я бы тоже не боялась.

– Не могу представить, чтобы ты чего‑нибудь испугалась, – заметил Джек. – Продолжим осмотр?

– С удовольствием. Капитанский пункт меня потряс, хотя я немного разочарована.

– Чем же? – засмеялся капитан.

– Ну, звучит глупо, но я почти что ожидала увидеть здесь штурвал.

Джек улыбнулся, а капитан Макманус громко расхохотался:

– Сейчас все делает компьютер. Не так романтично, но намного эффективнее.

– Надо думать. – Рита протянула руку капитану. – Благодарю вас за то, что позволили мне все осмотреть.

– Для жены босса все, что угодно.

– Спасибо, капитан, – сказал Джек. – Дадим вам возможность вернуться к работе.

Когда они вышли, Рита снова взяла Джека за руку. На такой высоте холодный морской воздух налетал сильными порывами, но большая ладонь Джека дарила тепло.

– Мы на лифте спустимся вниз, и я покажу тебе театральные площадки, бассейны, салоны и казино.

– О’кей. Значит, ты рад, что пригласил меня сюда.

Губы у него скривились.

– Я тебя не приглашал.

– А хотел.

– Возможно. – Он взглянул на нее, сжал ей руку и повел к лифту.

Кругом были зеркала. Он встретился в зеркале с ней глазами, и его взгляд заставил дико забиться сердце.

Лифт тренькнул и остановился, и Джек объявил:

– Наша первая остановка на третьей палубе.

Как и все остальное на корабле, здесь было элегантно и роскошно, начиная от бронзовых бра на стенах и до темно‑красного ковра на полу.

– А это что? Ледовый каток? – Взгляд Риты остановился на белой твердой поверхности.

Он засмеялся:

– У нас есть все.

Рита представила картину: люди целыми семьями скользят по льду, смеются и делают селфи. Она почти слышала, как эхо голосов разносится в пустом пространстве.

– Очень хотелось бы покататься. – Она погладила живот. – Но мой центр тяжести немного сместился, поэтому…

– Ну ты сможешь покататься на коньках, когда вернешься в Юту после рождения ребенка.

А вот это пощечина. Напоминание.

Он словно говорит ей: «Не расслабляйся. Я не приближу тебя к себе. Я не позволю тебе остаться. Я не допущу, чтобы ты обо мне заботилась».

Она не покажет ему, как он ее ранит подобными замечаниями. Она хотела поспорить с ним, сказать, что любит его и никуда не уедет. Но… она помнила, что приняла решение не пререкаться с ним, когда он говорит такие вещи. Когда пытается ее отстранить. Поэтому она улыбнулась, хотя эта легкая улыбка стоила ей больших усилий.

– Да. Потом будет полно времени. – Рита посмотрела по сторонам. – А где кинотеатр?

– Кино показывают на восьмой палубе. Там же спа, и казино, и игры для детей, и… черт, как все это запомнить?

– Так покажи мне.

Продолжая держать ее руку, он вдруг остановился:

– Рита, прошлой ночью… то, что я тебе сказал…

– Джек, все нормально. Что бы ты мне ни говорил, я никому ничего не скажу, – заверила его она.

– Я не об этом. – Он замолчал и вздохнул. – Я хочу, чтобы ты знала: я дал себе слово. Ты без конца твердишь, что я держу свою семью – и тебя – на расстоянии. Ты права. Но есть причина. Я поклялся, что никогда никто не будет страдать из‑за меня. и сейчас у меня есть ты. И ребенок. А если я приближусь к семье, к тебе, тогда я рискую причинить вам всем боль. Я этого не сделаю.

Рита не знала, что на это ответить, и молчала.

– Рита… – Глаза у него потемнели. – Я не хочу тебя обижать.

Глупый. Неужели он не понимает, что именно это он и делает? И она, и его семья страдают. Но Рита знала, что он не захочет этого услышать.

Она кивнула:

– Я тоже не хочу тебя травмировать.

– Договорились. Но…

– Джек, не надо так волноваться. Я все понимаю. Ты отстраняешься от окружающих, чтобы мы не страдали.

Он не хотел ее обижать, но и любить ее тоже не хотел. Что ей остается? Улыбаться. Одному богу известно, чего ей это стоит.

Он нахмурился, а она как можно более непринужденно произнесла:

– А теперь покажи мне, где ближайший туалет. Этот ребенок расположился прямо на моем мочевом пузыре.

– О… конечно.