Морин Чайлд - Тот самый мужчина

– Да, моим шафером. Кто же кроме тебя? Мы раньше были друзьями. Прошли через такой кошмар вместе. Но то, что ты сделал для меня, Джек… я никогда не смогу отплатить тебе за это.

У Джека больно сдавило сердце.

– Ты ничего не должен.

– Но я это чувствую. – Кевин посмотрел на Риту: – Ваш муж – скала. Он помог мне выжить там, где люди умирают.

Рита интуитивно взяла Кевина за руку и тем самым соединила двух мужчин.

Кевин достал из кармана черного кожаного пиджака кремовый конверт и передал Рите.

– Я отдаю это вам по двум причинам, – сказал он. – Во‑первых, вы лучше выглядите, чем Джек.

– А вы очень проницательны, – засмеялась Рита, а Джек лишь вздохнул.

– И во‑вторых, что более важно, вы постараетесь сделать так, чтобы он приехал на свадьбу. Я прав? – Кевин многозначительно смотрел на Риту.

Рита нагнулась и поцеловала Кевина в щеку.

– Будьте уверены, я это сделаю. – И взглянула на Джека: – Мы приедем. Да?

– Да. – Джек перевел взгляд с Риты на Кевина: – Кев, мы будем на свадьбе.

– Замечательно. – Кевин хлопнул в ладоши. – Тогда моя цель здесь достигнута, и моя очаровательная невеста заберет меня… – он сверился с часами, – …через десять минут. Мы пообедаем, а потом нам предстоит долгая дорога домой.

– Вам необходимо так скоро уезжать? – спросила Рита, вставая. – Почему бы вам обоим не остаться и не пообедать с нами?

– Нет, спасибо. – Кевин взглянул на Джека. – Думаю, нам с Джеком нужно время, чтобы привыкнуть к мысли, какие мы теперь. Да, Джек?

На это требуется время, и хорошо, что Кевин не только все понимает, но и чувствует то же самое. У Джека слишком много эмоций бурлило в душе, словно волны накатывали, как при шторме. Да, ему предстоит о многом поразмыслить.

– Ты прав, – сказал он другу. – Нужно время.

Кевин кивнул и посмотрел Джеку в глаза.

– Увидимся в субботу?

– Даю слово. Мы приедем, – пообещал Джек.

Кевин уехал, а Джек отворил высокие двери на террасу и вышел туда под ледяные порывы ветра.

– Джек?

Стиснув зубы, он, не поворачиваясь, продолжал смотреть на простор океана, расцвеченный яркими полосками заходящего солнца, а не на женщину, которая сделалась слишком важной для него. До прихода Кевина Джек не сознавал, как сильно он зависит от присутствия Риты в его жизни. Она ему необходима как якорь.

И это очень его беспокоило.

– Все о’кей? – Голос Риты мягкий, озабоченный.

Он не хотел ее заботы, ее волнений за него и… о боже, чтобы она его любила. Он уже поклялся, что никогда не поставит никого в такое положение, чтобы по нему скорбели. И чем больше она о нем беспокоится, тем больше душевной боли ее ждет. Как ему выстоять и не дать ей углубиться в чувства, которые лишь приведут к будущим страданиям?

Черт! Этот брак изначально предполагался временным. Предполагалось: никаких чувств. Сделка. Тем не менее, несмотря на его усилия, все обернулось по‑иному. Вопрос в том, готов ли он что‑то с этим делать.

– Джек? Как ты? – опять спросила Рита.

– Хорошо, – отрезал он. Хоть бы она поняла наконец намек и оставила его в покое.

– Что‑то не похоже, – сказала Рита и подошла к нему. Она дрожала на холодном ветру и потирала руки и плечи. На ней только белые капри и розовая майка с короткими рукавами. Босые ноги наверняка мерзнут на бетонном полу. Но она не уходит. Джек уже достаточно хорошо ее узнал, чтобы на это рассчитывать.

– Кевин очень приятный, – сказала Рита.

Приятный. Да. Он был остроумным. И веселым.

И до конца жизни обречен сидеть в этом проклятом кресле.

– Не надо тебе этого делать.

– А что такое я делаю?

– Помогаешь. – Он посмотрел на нее. – Мне твоя помощь не нужна. И я не нуждаюсь в утешении.

– Ты так думаешь? – Рита облокотилась на перила и подняла на него глаза. – Джек, все раз от разу нуждаются в помощи. Ты не супергерой.

Он мысленно рассмеялся: он как никто другой далек от супергероя.

– Я не говорил, что был им, и если бы хотел получить помощь, то попросил бы об этом. – Он смерил ее убийственным взглядом, который мог заставить кого угодно поскорее скрыться куда подальше.

Рита, разумеется, и внимания не обратила на его грозный взгляд и не думала пугаться. Вместо этого она рассмеялась – чувственный смех с хрипотцой, – и у него ожила и завибрировала каждая клеточка в теле.

– Ты уставился на океан так, будто ждешь оттуда помощи и ответов на свои вопросы.

– Ни помощь, ни ответы мне не нужны, – сердито произнес он. – Мне просто нужно личное пространство. Уединение. Господи, я не могу даже припомнить, что это такое – побыть абсолютно одному.

– Если ты думаешь, что сможешь оскорбить меня, отдаляясь, то ошибаешься.

Он недовольно вздохнул:

– Тогда к чему это приведет?

– Что бы ты ни сделал, это не заставит меня оставить тебя одного сейчас, – заявила Рита. – Джек, у тебя было достаточно уединения. Может, слишком много.

– Ладно. Ты не уходишь, значит, уйду я. – Он повернулся, но она его остановила, взяв за руку.

– У меня есть ответы, которые тебе якобы не нужны, и они могут помочь, – сказала Рита.

Он все же на нее взглянул:

– О чем ты сейчас говоришь?

– Вот один из ответов. Ты мучил себя месяцами, страдая из‑за Кевина, Джек. Но в этом не было необходимости. Ты увидел его. Он счастлив.

Джек потер лицо:

– Он в инвалидном кресле.

– Твоей вины в этом нет.

– Сказать – это одно, а на самом деле все не так. – Джек снова уставился на океан, наблюдая, как темная поверхность пенится от ветра. Легче смотреть на небо и на море, чем в шоколадные глаза, которые видят слишком много. – Тебя там не было. А я был.

– И Кевин там был, – не сдавалась она. – И он тебя не винит.

– А следовало бы. – Джек, прищурившись, смотрел на темную воду – темнота созвучна его состоянию. – Если бы я отдал другую команду, такого бы не произошло.

– Господи, какой же ты упрямый, – сказала Рита и проскользнула вперед, встав между перилами и Джеком, так что ему пришлось посмотреть на нее. – Да, ты нес ответственность и принял решение, но отдай ты другой приказ, это не гарантировало бы безопасности для всех. Может, другой приказ убил бы Кевина. Или тебя. Или кого‑то еще. Неизвестно, и нет смысла наказывать себя таким суровым образом.

Что на это скажешь? Она не в силах понять, и он ее не осуждает. Тот, кто там не был, никогда не поймет, что это значит – отвечать за людские жизни. Один неправильный приказ, и люди мертвы. Или лишились ног.

– Ты действительно готов навесить на себя все мирские грехи?

Она произнесла это так, словно он потакает своим слабостям. Трудно вообразить что‑то настолько далекое от правды. У него есть право чувствовать себя паршивым подонком за то, что случилось с Кевином и с Де‑Сантосом, новичком в их подразделении, который погиб в той перестрелке. Он что, должен забыть, притвориться, что ничего не было? Так поступить он не может.