Морин Чайлд - Тот самый мужчина

– Рита, не надо об этом.

– Он поблагодарил тебя за то, что ты его спас, Джек.

– Я был там, – не глядя на нее, ответил Джек.

Она этого не понимает. Не понимает, что это такое: видеть, как лучший друг лежит, раненый, перед тобой, а ты не в силах хоть чем‑то помочь. Не понимает, каково ощущать свою вину, когда ты вернулся домой с двумя руками и двумя ногами. Не понимает, что значит держать все это внутри, разрываясь от муки.

Поэтому он не говорил об этом с семьей, не мог поделиться с ними тем, чего они не могут понять. О, они, конечно, постараются, но их жалость к нему закончится тем, что они станут волноваться за него еще сильнее.

Рита положила руки ему на грудь, и ее тепло проникало внутрь подобно живительному бальзаму, уменьшая тяжесть от сожалений, гнева и раздражения, бурливших в нем.

– Джек… Если Кевин может жить дальше, то почему ты не можешь?

Он посмотрел ей в глаза. В этих глазах цвета темного виски целая симфония чувств. Он не в состоянии в них разобраться, так что лучше и не пытаться.

– Потому, – медленно произнес он, – что если я стану жить как ни в чем не бывало, то все забуду. А если забуду, то это значит, что я ничему не научился.

Рита склонила голову набок, и каштановые локоны поднялись вверх от ветра.

– Джек, разумность твоего решения равна нулю.

Ну конечно, ей этого не понять. Как ей распутать клубок его переживаний, которые так смешались, что он сам не в силах разобраться и в половине из них? Но сию минуту это не имеет значения. Она тут, ее уютное тело рядом, между ними их ребенок у нее в животе. И Джек позволил себе просто… почувствовать ее. Если бы дела обстояли иначе, если бы он был другим…

Рита обхватила его руками и приникла головой к его груди. Сегодня он не должен искать ответы на свои вопросы. Джек прикрыл глаза и не отпускал ее, говоря себе, что только на сегодняшнюю ночь он примет от нее утешение.

И будет благодарен.

А спустя два дня они были в саду среди буйства и благоухания цветов. Редкое июньское солнце на чистом, безоблачном голубом небе словно благословляло свадьбу.

Свадьба была немногочисленная, но очень красивая, как у Риты и Джека, но не на пляже, а на заднем дворе. По этому случаю соорудили деревянный танцпол, поставили столы, стулья. Из проигрывателя лилась музыка: классический рок, старые записи и традиционные вальсы.

Рита устроилась за столиком в тени и смотрела на своего мужа, который сидел рядом с ней. На Джеке был прекрасно сшитый черный костюм с белой рубашкой и темно‑синим галстуком. Аккуратно причесанные черные волосы он теперь носил длиннее, чем раньше, взгляд голубых глаз напряженный, челюсти сжаты. Но он здесь, как и обещал Кевину.

Рита поправила ярко‑желтую юбку и наклонила голову к Джеку. Взяв его руку в свою, она с улыбкой сказала:

– Посмотри на них – они так счастливы.

Кевин с Лайзой на коленях… танцевал на коляске. Новобрачные смеялись, целовались и были поглощены друг другом. Может, это гормоны из‑за беременности, но у Риты глаза на мокром месте, когда она смотрит на двух влюбленных.

– Да, они выглядят счастливыми. – Джек вытащил руку из руки Риты, взял бутылку с пивом и сделал большой глоток.

– Но ты таким не выглядишь. – Сидя рядом с ним среди гостей в цветущем саду, Рита почувствовала уже знакомую темноту, которая подкрадывается к Джеку все ближе и ближе.

Казалось, что она ничего не может сделать, чтобы приподнять завесу, опускающуюся на Джека с тех пор, как он увидел Кевина несколько дней назад. Он не был сердит или зол, он был… вежлив с ней, но относился как к незнакомому человеку – с любезным безразличием. Это болью отдавалась в душе и сердце.

В первое время после свадьбы Джек держался от нее на расстоянии, но Рита не могла не ощущать, что небезразлична ему, что он борется с собой, не давая своим чувствам выплеснуться наружу. А сейчас он будто находился на другой планете – на той, куда ей не добраться.

Джек искоса бросил на нее задумчивый взгляд. Пестрая тень от деревьев бросала темные и светлые пятна на его лицо. Но выражение было непроницаемым – он от нее закрыт со своими мыслями и чувствами.

– Нет, – наконец произнес он, – я не ощущаю никакого счастья.

Боже, сколько же холода в его голосе. Но Рита знала, что должна достучаться до него, до его сердца, заставить его осознать, что он не одинок.

– Джек, в чем дело?

– Здесь не место, чтобы об этом говорить, – сказал он и сделал еще глоток пива, глядя на Кевина и Лайзу.

Он весь словно сжатая пружина. Почему Джек не может видеть счастливых людей рядом с ним и позволить себе порадоваться? Почему он еще более решительно настроен на то, чтобы погрязнуть в страданиях? Впервые с тех пор, как она снова его обрела, Рита по‑настоящему испугалась.

Спустя несколько часов они вернулись в пентхаус. Обратная дорога проходила в таком тягостном молчании, что автомобиль, казалось, вот‑вот взорвется. Джек ничего не объяснил, а она мучилась догадками. Рита крепилась очень долго. Но зачем продолжать волноваться, когда можно прямо и без обиняков спросить?

Бросив серо‑коричневую сумочку‑клатч на кресло, она пристально посмотрела на Джека:

– Ты расскажешь мне, что тебя изводит?

Он стоял посередине гостиной, пиджак откинут на диван, руки в карманах брюк. Когда он повернулся к ней, то сердце у Риты упало. Если лицо человека может представлять собой льдину, то тогда перед ней этот.

– Что меня изводит? – Он вынул руки из карманов и широко раскинул, как бы заключая в них себя, ее и всю квартиру. – Рита, все кончено. Это притворство с браком кончено. Хватит. Тебе пора уехать.

У Риты в легких мгновенно не осталось воздуха, закружилась голова. Пол под ногами как бы накренился, и она вот‑вот провалится в яму. Сказать, что это шок, – не сказать ничего. Обида? Да. Но возмущение перевесило все. Рита заставила себя сделать глубокий вдох и спросила:

– Значит так, да?

– Да, так, – ответил он и подошел к бару в конце комнаты. Открыл мини‑холодильник, достал бутылку пива и стал пить, избегая смотреть на Риту.

Гнев Риты готов был вырваться наружу, и она не стала сдерживаться. Ее семья рассказала бы Джеку, какая она, когда по‑настоящему разозлится.

– Джек, этот номер со мной не прокатит.

Брови Джека удивленно поднялись.

Что ж, это еще не все.

– Не надо стоять здесь с хладнокровным и безразличным видом. «Тебе пора уехать, Рита». Ты ждешь, что я начну собирать вещи? – Риту несло вперед на гребне ярости. – Не смей требовать, чтобы я убралась, при этом даже не глядя на меня!

Он посмотрел на нее, и это было еще хуже, потому что в его глазах пустота.

Господи, как же больно. Но она не сдастся.

– Что, черт подери, произошло? Ты не в себе с тех пор, как сюда приехал Кевин. И сегодня ты не замечал, какая прекрасная у него свадьба. Кевин и Лайза светились от счастья, ты же сидел там с мрачным видом, словно ждал, что провалишься в черную дыру. Откуда такое настроение?