Карен Бут - Рискнуть всем ради любви

Привстав на цыпочки, она поцеловала Мэтта в щеку, а потом выбежала из его кабинета, схватила сумочку и пулей бросилась к лестнице запасного выхода. Лучше поплакать здесь, чем в лифте.

День выдался сумасшедшим, но Лиам не переставал поглядывать на телефон, желая, чтобы он зазвонил. Ему хотелось услышать Терезу и не терпелось вновь ее увидеть. После того вечера в ее офисе они были вдвоем почти два дня, большую часть времени не вылезая из постели. Но Терезе нужно было отправляться на курорт, чтобы возобновить работу, и Лиам начал по ней скучать.

В этот момент раздался быстрый стук в дверь – и в приоткрывшуюся щель всунулась голова ассистента Дункана.

– Простите, что отвлекаю, но ваш отец потерял сознание после встречи в Портленде.

Лиама словно ударили в солнечное сплетение.

Едва переварив информацию, он спросил:

– Он все еще там?

– Уже почти дома. Я только что говорил по телефону с его ассистентом. Они уже едут из аэропорта – узнавали, сможете ли вы встретить отца в его доме.

– Не понимаю. Когда это произошло? И отец уже почти дома? Ты же сказал, что он потерял сознание.

Дункан пожал плечами:

– Извините, но это все, что я знаю. Я позвонил вашему водителю, он ждет внизу. И еще я поменял ваше расписание на сегодня, если вдруг понадобится изменить на завтра, говорите мне.

Лиам взял телефон и сунул в карман, про себя радуясь, что помощник оказался таким активным.

– Ты просто молодец. Спасибо.

– Ну что вы, мистер Кристофер. Надеюсь, что с вашим отцом все в порядке.

Лиам вихрем пронесся по офису, стараясь уворачиваться от коллег, что с выражением неподдельного ужаса на лицах вскакивали с рабочих мест, чтобы выразить сочувствие. Едва он сел в автомобиль, водитель завел мотор, и они отъехали. В окно было видно нависающее над городом серое небо – местами тучи, закрывающие его, были почти черные, отчего настроение было еще хуже. Зазвонил телефон. Взглянув на номер, Лиам понял, что это Тереза. Он улыбнулся, но улыбка быстро померкла. Не так он представлял себе их разговор.

– Привет, красавица, – ответил он, откидываясь на спинку сиденья и сделав глубокий вдох, но Терезу было не так‑то легко провести.

– У тебя встревоженный голос. Все в порядке?

Еще совсем недавно Лиам не промолвил бы и слова о своих проблемах, но сейчас ему хотелось рассказать обо всем Терезе.

– Мой отец потерял сознание после встречи, я еду к нему.

– О боже, Лиам. Это что‑то серьезное?

– Не знаю. Возможно, нет. Он уже почти дома.

– Позвони мне, как только что‑то узнаешь. Хотя бы послушать твой голос. Беседы с тобой – это лучшая часть моего дня.

Лиам снова улыбнулся.

– Я тоже люблю с тобой разговаривать. Ты хороший слушатель.

– Да из тебя пары слов не вытащить. – Тереза вздохнула. – Я рада, что ты увидишь отца. Передай ему привет от меня.

Лиам поморщился – и обругал себя за эту реакцию. Теперь он знал, что между отцом и Терезой ничего не было, однако голосок в глубине сознания не успокаивался.

– Я передам. А ты уже знаешь, когда вернешься? Или мне приехать в «Опуленс»?

– Я очень хочу тебя увидеть, но тут такая суматоха. Надеюсь, я смогу приехать через неделю.

Лиам приуныл при этой новости.

– Может, когда ты вернешься, мы сходим поужинать куда‑нибудь в хорошее место.

– Или можем никуда не ходить и поужинать дома, – лукаво отозвалась Тереза.

– Мне нравится ход твоих мыслей.

Тереза рассмеялась, но тут из трубки донесся гул голосов.

– Мне пора, – сказала она. – Обсуждаем с Аспен доставку еды. Вечеринка уже через две недели.

– Конечно. Я позвоню позже.

Лиам выключил звук телефона и принялся смотреть в окно на проносящиеся здания, слушая, как капли дождя мерно стучат по стеклу. И все равно это не помогало не думать об отце. Вероятно, большинство мальчиков помнят, как отец учил их кататься на велосипеде или играл с ними в догонялки, но Лиам мог лишь восстановить в памяти, что отец постоянно приходил домой очень поздно, слишком уставший даже для того, чтобы мельком задать сыну пару вопросов о том, как прошел день в школе. Пожалуй, моменты, когда они были наиболее близки, это когда отец брал Лиама кататься на яхте. Нельзя сказать, что сын сердился на папу – нет, он был благодарен тому за тяжелый труд, но ему хотелось, чтобы отец хоть иногда отдыхал и жил нормальной жизнью. Возможно, такой напряженный ритм жизни и стал причиной обморока – наверное, отец просто устал. И сейчас он не послушает никого, кроме Лиама, потому его обязанность сообщить отцу правду.

Машина остановилась у особняка – этот дом отец купил после развода, оставив бывшей жене семейное гнездо. Правда, мать не раз пыталась выставить его благородный поступок в невыгодном свете, настаивая, что бывший муж нарочно оставил ее в доме, где жили воспоминания о том, что привело к их разводу. За пять лет, что родители жили врозь, Лиам побывал у отца раз пять или шесть. Только сейчас ему пришло в голову, как это странно. Возможно, пошатнувшееся здоровье отца – это первый звоночек о том, что ситуацию нужно менять. Взлетев по ступенькам, Лиам позвонил в дверь. Ему открыла домработница.

– Лиам, он ждет вас, уже спрашивал.

Она провела его через холл, по лестнице на второй этаж и по коридору к последней комнате с двойными дверями. Лиам шел следом, чувствуя, как лихорадочно бьется в его груди сердце. Отец одинок, и теперь, возможно, на нем, единственном сыне, лежит ответственность за его состояние.

Домработница открыла дверь и с плохо скрываемой жалостью посмотрела на Лиама:

– Говорите с ним помягче и не поднимайте жалюзи, свет ему мешает.

Лиам почувствовал еще большее замешательство: день выдался серым и унылым, однако, не задавая вопросов, он прошел в спальню.

Отец лежал на элегантной кровати – в одеялах он, такой обычно уверенный в себе и даже порой внушающий трепет, казался крохотным. Рядом стояла медсестра со стетоскопом. Повернувшись, она улыбнулась, но улыбка ее была натянутой. Лиам, теряясь в догадках, подошел ближе и увидел, что глаза отца закрыты.

– Он спит? – прошептал Лиам.

Медсестра покачала головой:

– Отдыхает. Сейчас у него болят глаза. Я выйду, буду рядом, если понадоблюсь.

– Простите, я не понимаю. Он упал в обморок. При чем тут глаза?

– Присядь, сынок, – послышался слабый голос отца. – Я все объясню.

Лиам сел рядом и взял больного за руку. Отец попытался открыть глаза, но тут же их закрыл.

– Папа. Что с тобой?

Медленная улыбка осветила лицо отца – и Лиам вдруг понял, что перед ним слабый старик, а не тот сильный мужчина, которым он был когда‑то.

– Не хочу, чтобы ты сердился на меня, но в последние несколько лет у меня были проблемы со здоровьем.