Элль Джеймс - Таинственная незнакомка

– Жаль, что тебе пришлось столько пережить.

– А мне не жаль. Ты не узнаешь хорошего, пока не пережил плохого, чтобы было с чем сравнивать. Я уже забыл, что значит иметь родных, которые заботятся о тебе. Пока не попал в разведку Корпуса морской пехоты.

– Твой отряд – твоя семья?

Он кивнул:

– За любого из них я готов отдать жизнь. И они поступили бы так же для меня.

– Тебе повезло, – вздохнула Джейн.

– Кто знает? – спросил Гас. – Возможно, скоро выяснится, что у тебя большая семья и они ждут от тебя вестей.

– Или нет. В глубине души мне кажется, что меня никто не ждет. – Она посмотрела в окно.

– Не сдавайся. Коул отлично умеет управляться с Интернетом.

Джейн делано улыбнулась:

– Как можно найти сведения о человеке, не зная, с чего начинать?

– ФБР и ЦРУ постоянно этим занимаются. У Чарли есть знакомые и там и там, потому что с ними работал ее покойный муж. Скоро мы узнаем, кто ты такая.

– А если вам не понравится то, что вы узнаете?

– Будем решать проблемы по мере их поступления.

Джейн зевнула и легла щекой на колени.

– Я так устала!

– Прислонись ко мне. Если кто‑то будет рядом, может, тебе не будут сниться страшные сны.

– Зачем тебе это? – Она посмотрела на него в упор. – Ты мне даже не веришь!

– Знаешь, как говорят… держи друзей близко, а врагов еще ближе? – Он криво улыбнулся.

– Считается, что эти слова принадлежат Сунь‑цзы, – заметила Джейн. – Но он сказал что‑то вроде «познай своего врага и познай себя, и ты всегда будешь победителем».

– Значит, ты изучала Сунь‑цзы?

Она нахмурилась и посмотрела в пол.

– Да, наверное.

– Может быть, к тебе постепенно возвращается память?

– Надеюсь, – ответила она.

– А пока мое предложение остается в силе. Если хочешь, обопрись о меня.

Она вздохнула.

– Я готова на все, лишь бы спать без сновидений.

Гас придвинулся ближе и протянул руку:

– Иди сюда.

Она прижалась к нему и положила голову ему на грудь.

– И тебе не придется беспокоиться, что я ускользну, пока ты спишь, – сказала она. Глаза у нее слипались. Боясь, что кошмары повторятся, она ждала.

Ничего. Джейн не видела злобных тюремщиков, которые избивали ее. Она чувствовала лишь возбуждающий аромат мужского одеколона и ощущение крепких мышц под щекой. Гас, его навыки рукопашного боя, полученные в армии, и поддержка его братьев по оружию… Они прогонят тех, кто во сне хочет причинить ей боль.

Джейн провалилась в глубокий сон. Ей снился только человек, который нежно держал ее в объятиях. Он дарил ей ощущение семьи, которую, как ей почему‑то казалось, она никогда не знала. До самого утра Гас прижимал к себе Джейн. В какой‑то момент он уложил ее рядом с собой на одеяло и прижал спиной к своей груди. Он внушал себе, что делает это только потому, что так ему легче следить за ней. Однако, честно говоря, ему нравилось обнимать ее. Когда он увидел, как она сидит на полу в чужой ночной рубашке, длинные черные волосы достают до талии, узкие плечи ссутулились, он вдруг растрогался. Он сам не знал, что способен на такие чувства. Раз они есть, значит, он стал ранимым, каким не был после смерти родителей. Она заставила его вспомнить маленького мальчика, каким был он сам. С единственной сумкой, куда вмещались все его пожитки, он перебирался из одной приемной семьи в другую. Он приходил в чужой дом, где его никто не знал. Во всех домах, куда он попадал, он был чужаком, который не чувствовал себя там дома. Он увидел то же самое в Джейн, и у него заныло сердце. Конечно, она не была семилетним ребенком, потерявшим родителей. Но, если она говорит правду, ей довелось потерять гораздо больше, чем семью. Она потеряла воспоминания, которые делали ее тем, кто она есть.

Гас сохранил выцветшие воспоминания об отце и матери, которые его любили, о младшей сестренке, которая обожала его с того времени, когда научилась говорить. Он старался вспоминать их всякий раз, когда оказывался в плохом месте.

Что есть у Джейн? Воспоминания о том, как ее били и держали в грязной тюремной камере в Сирии?

Он крепче обнял ее, притягивая к себе. Положил щеку на ее шелковистые черные волосы, вдохнул аромат ее кожи. Когда он впервые увидел ее, его поразила ее красота. Изящные руки, длинные стройные ноги и волосы цвета воронова крыла привлекли его внимание еще до того, как он понял, что она следит за Чарли. Эта внешне хрупкая женщина рассказывала о пережитом ею кошмаре, а Гас спрашивал себя, может ли он ей доверять?

Теперь он думал о ней, о ее жизни и о своей реакции на ее близость, в то время как она лежала в его объятиях.

Внутренний голос подсказывал, что так нельзя. И все же Гас никак не мог ее отпустить. Обнимать ее казалось правильным. Ее тело идеально подходило ему: не слишком высокая, не слишком маленькая. Проще говоря, Джейн была такой, как надо.

Должно быть, Гас заснул.

Солнце проникало сквозь его сомкнутые веки, и он приоткрыл глаза. Какое‑то время полежал, греясь в солнечных лучах.

Джейн лежала, положив голову ему на плечо, закинув ногу на его бедро. Теперь он не мог встать, не разбудив ее. Она дышала глубоко и ровно. Никаких признаков отчаяния и кошмаров. Гас не сожалел о том, что спас Джейн от страшных снов. Ее теплое тело прижималось к нему, и их разделяла лишь тонкая ткань ее ночной рубашки.

Лежа на полу, он вдруг почувствовал желание. Чем дольше он обнимал ее, тем больше хотел. Нет, он бы не смог заняться любовью с такой, как она. Она – его задание, его работа, его ответственность. Гасу нужно встать и отойти от нее.

Он стал осторожно выбираться из их импровизированной постели, но, когда высвобождал руку из‑под ее головы, она открыла глаза и посмотрела на него. Между глазами у нее образовалась едва заметная морщинка.

– Кто… что… – Потом она вспомнила и резко села. – Наверное, я заснула. – Она убрала волосы от лица и повернулась к окну, за которым сияло солнце. Широко распахнула глаза. – Уже утро!

Гас улыбнулся и сел, набросив на себя одеяло, чтобы скрыть доказательство его желания.

– Да, ты спала, и уже утро.

Она покачала головой:

– Извини, что воспользовалась тобой. Должно быть, неудобно спать на полу.

– Я бывал в местах похуже.

Она долго смотрела в окно; на шее у нее пульсировала жилка. Наконец она повернулась к нему.

– Спасибо. Не думаю, что я так хорошо спала последние… я даже не знаю, сколько времени.

Взъерошенная, с порозовевшим спросонок лицом, она была еще красивее, чем накануне, в своем шикарном черном платье. Несмотря на синяк под глазом. Мягкое утреннее солнце добавило ей ранимости, хрупкости, что не делало ее менее загадочной. Зато она казалась более доступной. Чем больше он на нее смотрел, тем больше сознавал: он попал в ситуацию, с которой пока не готов справиться.