Хелена Хейл - Пломбир с шоколадной крошкой

Я с ужасом наблюдала за удаляющейся официанткой, рассчитав в голове количество калорий и дней, в которые придется голодать. Но это стоило того, чтобы поесть буррито в «Эспачо». Буррито вкуснее я не встречала даже в Мексике. Поваром и владельцем здесь был Хьюго Фернандес. мексиканец, иммигрировавший в США пятнадцать лет назад. Первое время он продавал традиционные закуски по собственным рецептам из своего маленького трейлера. С чем только не пришлось столкнуться Хьюго, чтобы в итоге держать свое кафе на территории университета Лиги Плюща.

– Пойми, чтобы трясти формами, нужно, чтобы было, чем трясти, милая. – Подмигнула Холли. – Летом ты была ещё ничего, а сейчас снова превращаешься в тощий сухофрукт.

– Холли, – тепло улыбнулась я, пораженная искренним участием девушки. – У меня не получится попасть на кастинг по двум причинам. Первая – второго ноября будет концерт, наше выступление с балетом. Вторая – за последние три года я тренировалась в хип-хопе и твёрке всего раз, там, на баскетбольной площадке.

Нам принесли еду, Холли взяла картошку, смачно макнула в сырный соус, и, размахивая ей в воздухе, заговорила:

– То есть причины «я не хочу» твой список не предусматривает. Отлично. Тогда все просто. На концерт ты можешь просто не пойти, а с тренировками… есть у меня одна идея.

– Просто не пойти? – Я громко хохотнула, посетители с презрением глянули в нашу сторону. – Может, ты не знала, но я прохожу обучение благодаря стипендии, балетной стипендии.

– И что, тебя отчислят за то, что ты заболела? – Снова повела бровями Холли.

– Но…

– Именно. Скажешь, что отравилась или что-то в этом духе.

И почему раньше я не задумывалась над тем, чтобы отлынивать от занятий?

– Не знаю. Я никогда так прямо не обманывала, то есть, не прогуливала занятия.

– Все бывает в первый раз. Завтра после пар приходи на баскетбольную площадку. Там я тебе покажу, что делать дальше.

– Делать дальше? – Уточнила я, вгрызаясь в сочное сочетание говядины, фасоли, соуса, помидоров и картошки.

– Просто приходи. А не придешь, так больше моей помощи не жди! – Воскликнула Холли, перебрасывая десяток тонких косичек, в которые были заплетены её темные волосы, на другое плечо. – Подумай хорошенько.

Я хлюпала ванильным коктейлем, не отрывая глаз от Холли. Не ждать помощи? Не то, чтобы я о ней вообще просила. Но от этой девушки шла такая мощная энергетика и самоуверенность, что я решила промолчать. Мысли лихорадочно закружились, доедала я полностью поглощенная размышлениями. Официантка вернулась с чеком, Холли выложила деньги за нас обеих.

– Я заплачу, ты что…

– Заплатишь за нас в следующий раз, детка. Мне пора в салон, эти розовые крошки уже отжили свое, – Холли махнула перед моим лицом яркими ногтями. – Подумай.

Не прощаясь, Холли встала из-за стола и застучала каблуками к выходу. Я ещё минут пять пялилась в пустые тарелки, потом схватила спортивную сумку и вышла из кафе. В тот вечер я впервые за все время обучения вытащила из потайного кармана наушники. Долго выбирала песню, затем на всю громкость включила Wale – BadGirlsClub (feat. J. Cole) и ощутила острое дребезжание в мышцах. Тело требовало танца! Подпевая, я, наконец, широко улыбнулась, пританцовывая в сторону общежития.

На следующий день у меня по расписанию стояло три пары. Ночью я плохо спала от перевозбуждения. Или от того, что Джун играла в онлайн-игру и ругалась на товарищей на беглом китайском, кто знает. Проснувшись, я направилась в ванную. У меня дрожали руки от предвкушения. Отражение в зеркале меня расстроило, и я твердо решила записаться на ближайшее свободное окошко в салон красоты, а после закупить новой одежды. С деньгами у меня проблем не было, а вот с меланхолией были.

После смерти Лу, я перестала слушать любимую музыку. В доме, как и в балетном классе, играли только классические или умеренно-медленныепроизведения, под которые не было желания ни то, что танцевать, от них желание жить пропадало. Подбирая одежду, я тщательно разглядывала каждую вещицу, словно видела впервые. В целом, так оно и было, ведь кроме двух пар джинс и нескольких кофт, я ничего не носила.

Я остановила выбор на темно-серых спортивных штанах, такого же цвета топе с ромашкой между грудей, и сверху накинула теплую, флисовую кофту на молнии. У неё был толстый, мягкий капюшон, да и погода сегодня разгулялась – солнце с самого утра нагрело нам комнату.

Вставив в уши давно забытые, но такие родные, золотые сережки-кольца, я пальцами расчесала кудряшки и пошла на занятия, прихватив наушники. Первой парой стоял французский язык. Миссис Дюпре при виде меня высоко вскинула брови, пригладила зализанный пучок осветленных волос, смочила палец слюной и перевернула страницу.

– Продолжим изучение составления деловой корреспонденции. Это научит вас также вести деловые переговоры, ведь если вы всерьез углубитесь в деятельность международных отношений, или вам придется подписывать контракты с французскими организациями, без этого курса далеко не уйдешь. – Говорила миссис Дюпре с выраженным французским акцентом. Маленькая женщина раздала нам бланки для составления писем. – Изучим параграф, а за пятнадцать минут до конца занятия напишите письмо.

Мне не очень нравился французский, но немецкий был уж совсем неприятен, а восточные языки мне бы просто не дались. Плюс, балерины должны были бегло общаться на французском, как на языке высокой культуры. С миссис Дюпре у меня сразу все пошло наперекосяк, её раздражал мой испанский выговор. Как бы папа не старался, мы с сестрой переняли манеру речи у семьи Лупита. В группе нас было около тридцати человек, но ни с кем из них я близко не общалась. Наше общение ограничивалось общим чатом взаимовыручки по домашним заданиям и важным объявлениям.

Честное слово, я мечтала побывать хотя бы на одной вечеринке, но совесть не позволяла. Как можно отдыхать, потеряв сестру? Каждый вечер, стоило закрыть глаза и попытаться уснуть, меня ослеплял свет фар, слышался хлопок, и тело вздрагивало, как в тот день, словно отброшенное в угол салона. Но самый ужас состоял в кошмарах. Лу сидела на том же роковом месте микроавтобуса, каждый раз отчитывая за «попотряс», потом невинный взгляд её черных глаз, и резкое пробуждение в холодном поту. Да, кажется, я начинала понимать, почему Джун меня недолюбливает. Я ведь не только жгу свечи и кричу по ночам, но и круглыми сутками (за исключением дней балета) сижу в комнате, не давая ей и шанса на развитие личной жизни. А ведь она давно влюблена в выпускника из соседней общаги.

Любовь… что-то далекое для моего сознания. В шестом классе я влюбилась в восьмиклассника Роба Лайота, потому что он донес мой портфель до дома, а потом поделился ластиком. Мне казалось, это верх галантности. Потом мама объяснила мне, что этого мало, чтобы полюбить, что нужно хотя бы поговорить с человеком и понять, как вы мыслите, насколько схожи ваши интересы. Выслушав её долгие рассуждения о любви (я не стала припоминать маме, что отец влюбился в неё после первой же произнесенной фразы), я твердо решила выяснить, насколько мы с Робом подходим друг другу. Придя в школу, я выцепила Роба в столовой, можно сказать, зажала в угол и спросила: «Какое у тебя хобби?»