Светлана Луговая - Любовь и шоколад

– Вить?

Ответа не последовало. Рита разделась и вошла в комнату. Распотрошённый шкаф, отсутствие мужских вещей и исчезновение ноутбука объяснили всё без слов. Крупные горячие слёзы потекли по красным от холода щекам, а из груди вырывались нервные смешки. Слабак! Предатель! Трус! Даже расстаться по-человечески смелости не хватило!

В груди закололо и стало трудно дышать. Рита пошла на кухню выпить чаю и успокоиться. Но электрического чайника на месте не оказалось. Также как и микроволновки, которую её родители подарили им на прошлый Новый год. Бесследно исчезли их парные кружки и набор посуды, а ещё полотенца и фен из ванной.

– Жадный, мелочный гад! – в сердцах бросила она: Витя забрал всё, что они когда-либо покупали в съёмную квартиру!

Рита металась из комнаты на кухню и обратно, осматривала полки и выдвигала ящики, её трясло как от холода. Витя взял фотоаппарат, который сам же ей и подарил на день рождения. Да чего уж там – не оставил даже начатую зубную пасту и гель для душа! Если бы Витя в данную минуту оказался рядом, Рита бы точно запустила бы в него чем-нибудь тяжёлым, но вместо этого села на пол ванной и разрыдалась. Гадкое ощущение, что её унизили и обворовали, налипло изнутри. Квартира, которую Рита привыкла считать домом, вдруг показалась холодной, пустой и чужой. Нужно было это исправить, стереть следы и запах присутствия в ней Вити!

Рита вытерла лицо и пошла на кухню взять ведро, тряпки и моющие средства. Лучше занять себя уборкой, чем сидеть и плакать. Но в шкафу под раковиной оказалось пусто. Витя не побрезговал забрать даже старую половую тряпку. Он явно старался досадить, сделать как можно больнее. В первую секунду Рита задохнулась от возмущения, потом вытерла рукавом кофты саднящиеся от слёз щёки и решила покурить.

Она пошла в комнату искать старую коричневую сумку с протёртыми углами, в потайном кармашке которой лежали зажигалка и открытая пачка сигарет. Рита не курила без малого полгода, но держала три последние сигареты на крайний случай. Она повертела в руках мятую голубую пачку «Винстон» и пошла в коридор.

Рита накинула чёрную болоньевую куртку и сунула босые ноги в сапоги, затем бегом спустилась на первый этаж, открыла тяжёлую железную входную дверь и вышла навстречу холодному ветру и дождю со снегом. Она встала чуть в стороне от входа в подъезд, чтобы никому не мешать. Прикрывая от ветра длинную тонкую сигарету, Рита пыталась прикурить, но дешёвая зажигалка лишь издавала щелчки, не желая загораться. Рита довольно громко выругалась, и в этот момент увидела поднесённую зажигалку с нервно подрагивающим от ветра пламенем. Сосед сверху, также, несмотря на непогоду, вышел покурить и решил проявить галантность. Рита прикурила и кивнула в знак благодарности.

Сосед кивнул в ответ, убрал зажигалку и достал телефон. Рита затянулась, пропуская в лёгкие горячий ментоловый дым, и с плохо скрываемым раздражением разглядывала дымящего рядом парня. Он ёжился в серой спортивной толстовке, надетой поверх синей футболки. Из-под серого капюшона на лоб падали вьющиеся русые волосы, щетина покрывала щёки, а глупые, а-ля гавайские шорты вызвали тихий презрительный смешок. Именно благодаря этой нелепейшей части одежды Рита и запомнила его с первой встречи у подъезда, когда они с Витей только переехали. Ну какой нормальный мужик наденет нежно-голубые шорты с жёлтыми уточками?! Да такое убожество и на двухлетнего мальчика надеть стыдно! Правда, до сегодняшнего дня странный выбор домашней одежды соседа вызывал у Риты улыбку, а не раздражение.

Одной сигареты Рите показалось мало, и чуть дрожащими руками она вынула из пачки вторую.

– Может, вам чем-то помочь? – низкий, хриплый мужской голос заставил её вздрогнуть.

– Чем, например? Угостите разводной лапшой? – Она с остервенением пыталась зажечь сигарету своей зажигалкой.

– Не понял? – Сосед засунул замершие руки в карманы толстовки.

– А что непонятного? Стоит тут двухметровой детина, который вместо того, чтобы работать, судя по всему, бухал пару суток подряд, не просыхая. И если кредит за этот дорогущий телефон, – она кивнула на сотовый в его руке, – выплачивает не мама, то ни на что, кроме сигарет и пачки самой дешёвой лапши быстрого приготовления, у безработного денег не хватит. А я уж как-нибудь сама разберусь!

У Риты перехватило дыхание от столь эмоционального монолога, но жалость она ни от кого не терпела.

– Простого «нет, спасибо» было бы достаточно, – спокойно ответил мужчина.

Он шагнул навстречу Рите и ловким движением бросил свою зажигалку ей в карман. Затем развернулся и зашёл в подъезд.

Несколько секунд Рита молча разглядывала захлопнувшуюся железную дверь, затем выкинула свою зажигалку в мусорку у лавочки и достала из кармана «подаренную». Рита нервно затянулась и рукавом куртки растёрла по щекам покатившиеся слёзы.

Вернувшись домой, Рита взяла самую нелюбимую футболку, разорвала на несколько крупных лоскутов, включила на полную громкость музыку на телефоне и принялась за наведение порядка. Песня Пинк «So What» каждой строчкой отозвалась в душе. Рита поставила её на повтор и начала во весь голос петь, отмывая пол, не оставляя ни соринки, ни пылинки. Она убиралась, пела и в какой-то момент сама поверила, что ей всё равно, что Витя ушёл, что, может, она и не рок-звезда, но у неё всё получится, она справится со всем навалившимся. И если боль и злость пение притупило, то стыд и раскаяние никуда не делись. Всё-таки срываться на незнакомом человеке, да ещё том, кто проявил участие, Рита не имела права. Она вздохнула. Впереди маячило возвращение в отчий дом под нотации матери. Если только Рита быстро не найдёт новую работу. Об этом и стоило подумать.

Рита выключила музыку, накипятила воды в хозяйской эмалированной кастрюльке с потёртым рисунком ягод, заварила чай и уселась с кружкой на широкий подоконник. Серость многоэтажных домов и мокрого асфальта угнетала. Тёмные лысые ветви деревьев походили на скрюченные пальцы и добавляли депрессивных красок открывающемуся с третьего этажа пейзажу. Маленькими глотками Рита пила зелёный чай с мелиссой, который терпеть не мог Витя и, видимо, поэтому оставил. Но напиток не приносил успокоения – душу царапали угрызения совести. Рита чувствовала себя истеричкой, ответивший на предложение помощи грубостью, и никакие жизненные обстоятельства её не оправдывали.

Она несколько раз выходила на улицу «покурить», хотя сигарет у неё не осталось, а новые она решила не покупать: там, где одна, там и вторая. Слабости никогда не стоит потакать, а из-за Вити и подавно. Каждый раз открывая тяжёлую железную дверь в холодную темноту улицы, Рита надеялась, что увидит там соседа в нелепых шортах и попросит прощения. В восемь вечера она поняла, что надо брать инициативу в свои руки, если не хочет мучиться от бессонницы. Рита вооружилась плиткой любимого тёмного шоколада, которую купила утром по дороге на работу, и оправилась на поиски квартиры парня с уточками. Его имени она не знала, но сердобольная старушка со второго этажа по описанию быстро догадалась, о ком шла речь, и подсказала номер квартиры. На лифте Рита поднялась на пятый этаж, подошла к двери с номером сорок четыре, сделала глубокий вдох и нажала на кнопку звонка. Послышались шаги, а затем звук отпираемой замка.