Светлана Луговая - Любовь и шоколад

Рита кромсала овощи. От резких взмахов ножа куски картофеля, болгарского перца и помидор получались крупными и кривыми. Но она лишь стискивала зубы: зачем стараться, если всё равно не угодить? Глухой стук о разделочную доску, и корешок перца отлетел в раковину, а белые плоские семечки рассыпались по столешнице. «Долго сплю по выходным, а сам-то?!» Удары ножа стали чаще и яростнее. «Дом грязью зарос». Рита передразнила выражение лица Вити. «Так ты сам её и разводишь! Сидишь дома и даже пропылесосить лень!» Она стряхнула покромсанный перец в кастрюлю, затем взяла с полки приправу, яростно потрясла баночку и щедро посыпала разноразмерные куски овощей и шматки мяса.

Через полчаса маленькая квартира наполнилась ароматом тушёной свинины, подчёркнутой базиликом, розмарином и чесноком. Рита мельком взглянула на часы – до начала «званого» обеда оставался без пяти минут час. Пол блестел, стол сервирован, салаты заправлены, пирог в духовке, мясо тушится. Оставалось привести в порядок себя.

Рита уединилась в ванной, сменила старую, растянутую, пропахшую едой футболку на чистую голубую кофту с v-образным вырезом, стянула резинку с тёмных вьющихся волос и наспех причесалась. Когда Рита достала тюбик с тональным кремом, чтобы скрыть следы усталости на бледном лице, раздался раздражающе громкий звонок в дверь. Рита с силой сжала край раковины и выругалась. Она не сомневалась, что мать Вити нарочно приехала раньше.

– Здравствуйте, Екатерина Васильевна, – с наклеенной улыбкой поздоровалась Рита, когда открыла дверь.

– Риточка, здравствуй. Надеюсь, ничего, что я немного пораньше? Что-то ты плохо выглядишь, и, по-моему, поправилась. Или мне только кажется из-за твоей прически, что щечки как-то округлились. А где Витенька?

– Это просто свет неудачно от ваших очков отражается. А Витя с эльфами бегает. Сейчас подойдёт.

– Что? С кем бегает?!

Очки с толстыми линзами в черепашьей оправе, модной лет двадцать назад, сползли на кончик покрасневшего от холода носа Екатерины Васильевны. Рита не сдержала улыбки.

– Ах, ты так шутишь, Риточка. А я не поняла.

Пока Рита вешала красное, насквозь пропахшее приторными духами пальто, гостья поправила перед зеркалом расшитую пайетками и бисером кофту, обтянувшую крупную фигуру. В ней Екатерина Васильевна напоминала новогодний ёлочный шар. В этот момент из комнаты вышел взъерошенный Витенька.

– Сыночек, – прощебетала Екатерина Васильевна и расцеловала заросшие рыжей щетиной щёки единственного сына. – Какой ты худенький! Ты бы почаще в гости заезжал. У Риточки, наверное, совсем нет времени тебе готовить. Вот и похудел, аж рёбра торчат.

Рита до скрежета сжала зубы. Времени готовить, а также гладить и убирать у неё действительно не хватало. Собственно, как сил и желания. Чтобы оплачивать их съёмную однушку и сводить концы с концами, Рите приходилось работать полный день в офисе, а по ночам и выходным трудиться над любой подработкой, которую удавалось найти. Витя же почти год назад уволился, а устроиться на новую работу никак не мог: то зарплату маленькую предлагали, то ездить в офис далеко, то перспектив никаких, и вообще он хотел начать собственное дело. А то, что еду надо покупать как минимум каждую неделю, и каждый месяц оплачивать квартиру, его не волновало. Эти вопросы всегда решала Рита. Время от времени он делал сайты и получал неплохие деньги, правда, большую часть прогуливал с друзьями, чтобы развеять грусть-тоску, ведь ему, как узнику, приходилось сидеть в четырех стенах.

Первые пару месяцев после увольнения Вити Рита старалась проявить поддержку и понимание, но по мере того, как кончались физические силы, заканчивалось и сочувствие. Откровенно говоря, Риту бесил не его статус безработного, а то, что Витя совсем ничего не делал. Он не помогал с уборкой, не ходил в магазин за продуктами и не готовил. Всё это, по его мнению, должна делать женщина. А на комментарий, что мужчина, в таком случае, должен зарабатывать деньги, он ответил громким хлопком двери и пропал на несколько дней. Потом были извинения и обещания. Витя вновь стал милым и ласковым – таким, в которого Рита влюбилась на последнем курсе в университете. Но спустя пару недель всё вернулось на круги своя – ссоры стали чаще, а извинения реже.

– Екатерина Васильевна, мойте руки и проходите к столу. – Рита изо всех сил сдерживала раздражение.

Пока мать Вити с упоением рассказывала о недавнем везении, когда ей удалось по акции купить двадцать килограмм свинины, которые, правда, с трудом поместились в морозилку, Рита разглядывала молча жующего Витю. В свете люстры его волосы казались тусклыми, словно покрытыми ржавчиной, но Рита помнила, как замирало сердце, когда в толпе она видела его огненную шевелюру. Витя всегда резко взмахивал рукой и подпрыгивал, как только замечал её, и на веснушчатом лице появлялась широкая улыбка. Тогда его глаза казались отражением летнего неба, а сейчас как будто утратили насыщенный синий цвет. Как так вышло? Когда?

– Что-то, Риточка, у тебя картошка какая-то водянистая получилась. – Екатерина Васильевна с видом эксперта изучала еду в тарелке. – Ты или неправильно готовила, или картофель не очень хороший купила.

– Так это специальный, элитный сорт картофеля – низкокалорийный и легкоусвояемый. С пониженным содержанием крахмала, – с серьёзным видом ответила Рита.

Екатерина Васильевна принялась внимательно разминать овощ вилкой и пробовать.

– А на вкус как самый обычный.

Витя закатил глаза.

– Да пошутила она, мам.

Екатерина Васильевна посмотрела с нескрываемым осуждением, но Риту совесть не мучила, а вот бесконечные придирки утомляли.

***

Под ногами хлюпала тёмная жижа из талого снега. Пронизывающий ветер и колючие крупинки ноябрьского снега царапали лицо, но Рита не спешила влиться в толпу торопящихся, съёжившихся людей. Скорее наоборот, она всячески оттягивала момент прихода домой, когда придётся сознаться Вите, что её сократили. Что может быть хуже и унизительней, чем потерять скучную, однообразную работу в кругу не самых приятных коллег, когда ты держишься за неё, потому что иначе не на что будет жить?

Рита потопталась на коврике перед входной дверью, взвешивая за и против того, чтобы рассказать Вите о случившемся. В конце концов, у неё оставалось немного денег, и можно было попробовать быстро найти новую работу, а в случае необходимости занять у Ани – лучшая подруга никогда ей не отказывала. Тогда, возможно, Витя ни о чём не узнает. С другой стороны, она же не виновата, что у фирмы проблемы, и пришлось сокращать штат. Пусть теперь и Витя подумает, как им жить дальше. Но признаваться в своей неудаче Рите не хотелось. Так и не приняв окончательного решения, она вставила ключ в замочную скважину и открыла дверь. Квартира встретила непривычной тишиной и темнотой.